— Это же наша школа! — крикнул я.
— Вот тебе и неожиданный поворот. Эта стройка начиналась уже три раза. Один раз её начали, а потом оказалось, что нарушили закон. Второй раз опять начали, и вместе с новой фирмой, которая строила этот корпус, пришёл твой папа.
— Он всё время был тут?!
— Не знаю. Ты сейчас в каком классе?
— Втором.
— Вот когда ты был в первом классе, наверное, он тут поработал пару месяцев, а потом его уволили. Вряд ли он сейчас тут, но здесь есть рабочие, которые его знают, поэтому я пойду туда и всё узнаю, а ты жди тут.
— А можно с тобой?
— Нет, в этот раз нельзя. Это стройка, тем более они прямо сейчас там работают. Туда и мне тоже нельзя без каски, видишь? — Дядя пальцем указал на всякие бумажки, которые приклеили у ограждения. На одной из них была нарисована башка без каски и зачёркнута красным крестиком. — Без каски нельзя. Я пойду поищу каску, заодно с ними поговорю, а ты сиди в машине. Договорились?
— Ага.
— И никуда не выходи.
— Ага.
Когда дядя вошёл в ворота, я практически сразу услышал лай собак. Если честно, собак я не очень люблю. Они лают и кусаются, а воины собак не бьют, поэтому им ничего не сделаешь, а они могут укусить.
Значит, мой папа всё это время был рядом? Может даже, он знал, что я тут. А может, и видел меня, проходил рядом, рассказывал друзьям, какой я крутой, и показывал на меня.
Я сидел в машине и смотрел на стройку. Рядом был детский сад, и на него я смотрел, а потом на небо. Возможно, это был конец всего моего пути. Приключения Суперкрутой команды (название временное) могло закончиться прямо сейчас. А если он выйдет из ворот вместе с дядей? А что я ему скажу? Я такой типа:
— Салам, папа, — даю ему мощный салам с таким громким звуком, что дурацкие собаки испугаются и убегут. А папа мне такой:
— Ваалейкум Ассалам! Какой ты стал крутой! Я знаю, что у тебя скоро день рождения, идём я куплю тебе «плейстейшен» и суперкрутой набор «лего». Или велик. Или ещё что-нибудь крутое и дорогое.
А потом я, папа и дядя будем весь день кататься по городу, делать всякие крутые вещи, и это будет самый лучший день в моей жизни. Я расскажу ему все самое интересное, что со мной было, покажу ему дневник, расскажу про Крутого Али, а потом мы вместе пойдём и побьём Гасана-Вонючку и его пьяного папу. А ещё я познакомлю его с нашей Суперкрутой командой. А потом он заберёт меня у типа мамы, и мы уедем куда-нибудь вместе с ним жить, сами по себе! Будем жить в горах! И охотиться на всяких монстров, на медведей и волков. Вот это будет круто…
Дядя вышел из ворот и сел в машину.
— Сказали, что он ушёл пару месяцев назад. Странно. Начальник говорит, что уволил полгода назад. Рабочие говорят, что ушёл пару месяцев назад. Но он точно работал тут как минимум один год.
— Это значит, что он меня видел?
— Не знаю, возможно, и видел. Но рабочие не бывают внутри школы. Они работают на улице и в подвалах. Так что не знаю.
— А может, он там прячется?
— Нет, зачем? Он ушёл, но никто не даёт его номера, говорят, у него даже нет телефона. У кого вообще в наше время не бывает телефонов? В общем, не парься, я продолжу искать.
— Расследование продолжается? — спросил я.
— Расследование продолжается, — ответил он.
Потом мы катались по городу, кушали бургеры, обсуждали всякие крутые вещи, а потом, когда начало темнеть, мы поехали домой. Я включил свой телефон и увидел миллион сообщений от типа мамы. Нам пришлось ехать по пробкам, и это заняло, наверно, полчаса. Позвонила типа мама, я сказал, что буду минут через пятнадцать. Я подумал, что надо объяснить типа маме, где я был, а потом решил, что не буду объяснять. Я больше ей не верил. Она обманула меня, украла мой дневник. Я не буду говорить ей ни про какие танцы. Никто мне не указ. Только настоящие родители, а их нет, и типа мама не может мне указывать, когда приходить домой.
Мы приехали, остановились рядом с подъездом, и я увидел типа маму, сидевшую на скамейке. Надо было остановиться чуть-чуть заранее, чтобы она не увидела дядю, но я решил, что тоже обману её.
— Это моя типа мама, — сказал я дяде, но он ничего не ответил. Я вышел из машины.
— Ты приехал на такси? — спросила типа мама. Я ничего не ответил. — Я волновалась, ты не отвечал на сообщения. Где ты был?
— Здравствуйте, — сказал дядя и вышел из машины. — Извините, он был со мной, этот мальчик… — начал говорить дядя, но я сразу понял, что он собирался что-нибудь соврать. Я тоже хотел ей соврать про него, но потом подумал, что хочу сделать ей больно, хочу, чтобы она знала, что я собираюсь уйти и у меня уже есть дядя, а скоро будет ещё и папа, поэтому я сказал:
— Это мой дядя, и мы вместе ищем папу.
— Артур нашёл мой адрес, и так мы познакомились. Извините, мы задержались, потом час пик… пробки.
— Артур, поднимайся, — сказала типа мама. Она никогда не говорила со мной таким голосом. Кажется, она совсем разозлилась, но она смотрела не на меня, а на дядю. Я не знал, что делать, и посмотрел на дядю, и дядя кивнул. Я вошёл в подъезд, но спрятался сразу за дверью и прислушался. Они стояли рядом с подъездом, поэтому я всё хорошо слышал.
— Извини, — сказал дядя. — Артур не виноват.
— Значит, ты его нашёл?
— Нет, он нашёл меня, но он маленький пацан, конечно, он захотел найти папу. Ему нужен папа.
— А нашёл он тебя.
— Да. Он нашёл наш семейный дом, без понятия, откуда у него адрес.
— Мы же договорились, что ты не будешь лезть в нашу жизнь, — сказала типа мама. До этого момента я не понимал, о чём они говорят, но теперь я понял. Они были знакомы. Дядя знал, где я был всё это время, и не захотел со мной знакомиться. Почему?
— Знаю, просто так получилось. Он меня нашёл, а я не стал его обманывать.
— Надо было обмануть, надо было что-нибудь придумать.
— Обмануть? Этот мальчик думает, что все вокруг его обманывают. Он думает, что вы все притворяетесь, что любите его. Теперь он нашёл дядю, и ты хочешь, чтобы я обманул его и сказал, что я не его дядя и он просто перепутал? Или что ты предлагаешь?
— Не знаю. Джамбулат, это мой сын. Я хочу, чтобы он был счастлив, и очень стараюсь дать ему всё это. Я пытаюсь сделать его жизнь нормальной, обычной, без всяких резких событий, а теперь появился ты. Мне очень тяжело с ним. С его учёбой, с его жизнью. Школьный психолог бьёт тревогу, говорит, надо показать его специалистам, назначить лечение.
— Ему не нужно никакое лечение. Просто нужна поддержка. В его жизни произошли некоторые вещи, которые застряли в его памяти, и он пытается с ними справиться по-своему. Придумывает свой мир и свои правила, но это нормально.
— Это не нормально. Он видел то, чего не должны видеть дети. Я говорила с продавщицей из той кондитерской. После аварии он выбежал из магазина и увидел тело мамы, которую ударила машина на огромной скорости.
— Сто десять километров в час. Я знаю все детали и виделся с сотрудниками, они мне рассказали про кучку наркоманов, и среди них был сын депутата, и их всех отмазали. А ещё я видел запись с камеры видеонаблюдения и маленького мальчика, который вышел с пакетом сладостей из магазина, а потом целую минуту смотрел на тело мамы, пока эти люди не додумались увести его. Я понимаю, Джамиля, что сложно, и я ни на что не претендую. Он твой сын, но он нашёл меня, и мы просто весело провели время.
— В поисках его папы.
— Да. Зря, я знаю. Я понял свою ошибку. Я больше не буду ему в этом помогать. Извини. Я просто не знал, как должен себя повести. Я не мог от него отвернуться и соврать тоже не мог. Если ты против нашего общения, я сегодня же пропаду из его жизни, но он теперь знает, что я существую. Он сейчас как в тумане и не знает, куда ему свернуть. Я просто хочу помочь ему выбрать правильный путь. Но если ты против, как я и сказал, я ухожу, и всё.
В этот момент я испугался, что дядя в самом деле уйдёт, и хотел выбежать из подъезда, сказать ему, чтобы он остался, а если уходит, чтобы забрал меня с собой, но передумал. Дядя решил больше не помогать мне искать папу. Типа мама сказала:
— Я хочу, чтобы он чувствовал себя нормальным, обычным. Ему нужен отец, я это понимаю, но что будет, если он его найдёт и всё не будет так, как он хочет? Где сейчас Умарасхаб? Ты знаешь?
— Нет.
— А что, если он уже умер? Как Артур это перенесёт, ты об этом подумал, когда начал ему помогать?
— Нет.
— Это маленький мальчик, который пишет в дневнике только о насилии, только о плохом, каким злым человеком он хочет стать, потому что видит вокруг примеры, что самые крутые — это злые и сильные люди. И в школе, и во дворе, и в интернете. Это серьёзные отклонения, Джамбулат. Это не нормально. У меня нет выбора, мы будем лечиться, пить, что скажут, и ходить, куда придётся.
— Не надо, дай ему время. Просто он с самого начала считает вас чужими, но со мной он другой. Он ещё не понимает, что семья — это не только кровь. Мы смеялись, кушали и обсуждали всякую фигню. Он был обычным пацаном. Дай нам попробовать подружиться, и если ты не заметишь изменений в хорошую сторону, то делай так, как считаешь нужным.
Тут возникла тишина. Я незаметно выглянул из-за двери. Типа мама молча смотрела на дядю.
— Хорошо. Не забывай: это Артур, у него есть мама, прекрасный старший брат и дом, в котором он живёт, и все его там любят. Не забывай об этом, и никаких поисков Умарасхаба. Даже если вы его найдёте, ты сам знаешь, что это не тот человек… Ты понял, о чём я.
— Да. Хорошо, — согласился дядя.
Я побежал наверх, потому что их разговор уже заканчивался. Типа брат открыл дверь и что-то мне сказал, но я его не слушал и сразу ушёл в свою комнату. Всё, что я понял из их разговора:
1) Дядя и типа мама уже были знакомы, и дядя всегда знал, что я живут тут. Он тоже обманщик. Они все обманщики. У них всех есть секреты от меня;
2) типа мама хочет меня лечить;
3) дядя больше мне не поможет. Я буду сам искать папу, и никто меня не остановит.