Мама пришла домой и постучалась в мою дверь. Она попыталась открыть её, но не смогла, потому что я закрылся на замок.
— Артур. Артур, пожалуйста, открой дверь.
— Не открою. Я с тобой больше не хочу говорить.
— Извини меня.
— Не извиню. Ты обманула меня, ты украла мою вещь и отдала её чужому человеку.
— Да, я знаю. Извини.
— Ты предала меня, и я больше не хочу с тобой разговаривать.
— Я испугалась. Извини. Я заглянула в твой дневник, когда делала уборку. То, что ты там пишешь, это необычно для детей. Конечно, меня это напугало, ведь когда твой сын пишет, что хочет убить кого-то, это страшно.
— Ты не моя мама. Что хочу, то и пишу. Когда я найду папу, я уйду отсюда навсегда и вообще никогда не приду. И не позвоню. И не напишу. Папа не будет меня обманывать и предавать, потому что папа — мой папа, а ты не моя мама. Ты просто тётенька, которой было грустно, и ты искала кого-нибудь, чтобы было весело, и ты взяла меня. Надо было взять кошку, как у соседки, или собачку, или попугая. А я не хочу быть весёлым.
— А каким хочешь быть?
— Злым. Я буду самым злым, поняла? И только с папой я буду весёлый и хороший.
— Ты хочешь видеться с дядей Джамбулатом?
— Не хочу. Я никого не хочу, кроме папы. Оставь меня уже. Ты самая плохая из всех мам, потому что ты ненастоящая! Обманщица и воришка!
— Артур, это уже слишком! — крикнул из-за двери Ахмед. Он никогда не говорил со мной таким голосом. Теперь я понял, какие они по-настоящему. Они сами все злые, а хотят, чтобы я был добрым.
— Ничего, — сказала типа мама. — Ахмед, оставь.
— Не оставлю.
— Оставь. Вырастет, потом сам всё поймёт.
Так они и ушли. Дурацкая притворная семья. Обманщики. Я в первый раз не сделал никаких уроков, и это было круто, потому что завтра мне поставят двойки, и все увидят, какой я крутой, потому что мне без разницы, какие мне ставят оценки. Гасана-Вонючки больше нет в нашем классе, а значит, теперь я буду самым крутым.
Я опять написал всё, что случилось со мной за эти дни, и повесил на шкаф. И начал долго думать, пока не придёт решение. Решение не приходило. Мне надо было отдохнуть, поэтому я плюхнулся на кровать.
— Крутой Али.
— Чё?
— А почему, когда я говорю крутые слова, которым ты меня научил, они звучат не очень круто?
— Надо подумать.
— Ага, — сказал я и замолчал, чтобы не мешать ему думать, но, когда он уже думал целую минуту, я спросил: — Ещё не придумал?
— Не-а. Тяжело думать, когда нельзя думать.
— Ага. Я просто говорю какую-нибудь вещь, вот, например, «Салам алейкум», а оно не звучит круто.
— Правило 33, — сказал Крутой Али.
— Я открыл дневник и прочитал: «Правило 33: по тому, как воин кидает салам, о нём судят остальные. Нужно чётко кидать всем салам». У меня не получается кидать всем чёткий салам. Я говорю как обычно и даю руку как обычно.
— Я понял, — сказал Крутой Али. — Поздоровайся со мной.
— Салам алейкум, Крутой Али, — сказал я и протянул ему руку.
— Всё понятно. У тебя вялая девчачья рука и нет акцента. Вот в чём проблема.
— Акцента? Я думал, круто, когда у тебя нет акцента. Я же не из селения.
— У любого воина должен быть акцент, запиши это правило! — сказал Крутой Али, и я записал. — Ты же слышишь мой акцент. Он какой?
— Не знаю.
— Аварский!
— Ты что, аварец?
— Нет, мне просто нравится говорить «вацако», «на рахьате», «как ты ле» и другие слова. Без разницы, какой у тебя акцент. Тебе нужен любой акцент. Слушай теперь мой салам. Салам алейкум, чщё там вацако?
— Вау, круто, — сказал я.
— Вот. Видел? Акцент — это сила. Без акцента ты получаешься как городской неженка, лох и чушок. Когда ты даёшь салам, все уже понимают, кто ты такой. У тебя должен быть мощ-щ-щный сельский акцент. Все крутые спортсмены говорят с акцентом. Все дагестанские политики говорят с акцентом. Что у них общего? Сломанные уши и акцент. Там ни одного человека нет, который на русском нормально говорит или думает перед тем, как говорить, а что это значит?
— Акцент — сила?
— Красавчик! С понедельника будем учиться говорить с акцентом.
— Хорошо.
Я опять посмотрел на свою задачку на шкафу. Папы нет, вокруг все врут. Я сказал:
— Ты был прав про то, что надо быть самим по себе. Нельзя ни с кем дружить просто так. Даже с типа семьёй.
— Семья — это самое важное, что есть у крутого воина.
— Семья?
— Ну да. Даже если ты злой и крутой, для тебя важнее всего семья. Если их кто-нибудь обидит, ты должен их защитить и избить всех виноватых.
— Ну, у меня сейчас только дядя, и он тоже меня обманул.
— Ну…
— Он меня обманул! Крутой Али, он меня обманул! — крикнул я и вскочил с постели. Потом подошёл к бумажкам. Решение опять пришло само по себе. Я понял.
— И чё?
— Он меня обманул… Это значит, что он мог меня везде обмануть. Везде, где я его не видел. Он уходил на стройку, а потом пришёл и сказал, что папы там нет. А если папа там? Дяди долго не было, миллион часов, может, дядя нашёл папу, но ничего про меня не рассказал? Дядя сказал типа маме, что он со мной весело провёл время. Ему тоже было скучно, и он решил со мной покататься, чтобы ему стало весело, потому что я крутой. Он, наверно, с самого начала знал, где папа.
— Ну, не знаю.
— Крутой Али, у тебя есть взрослые друзья?
— Не-а.
— А у меня есть, они все врут. Завтра я сам пойду на эту стройку сзади школы со своей Суперкрутой командой (название временное) и поищу папу. — С этими мыслями я и лёг спать.
Суббота. Я не очень люблю собак
Субботний день начался не очень оптимистично. Утром мне пришло сообщение от Гасана-Вонючки вот такого содержания: «В воскресенье у школы я тебя чёрт понял да?»
Я подумал о двух вещах: во-первых, ему надо научиться ставить запятые, во-вторых, мне срочно надо найти папу (до воскресенья).
Моя крутость в школе сегодня увеличилась (хоть это и не понравилось Амине). Мне поставили одну двойку, и две учительницы сказали: «Это очень на тебя не похоже, Артур». Домашняя работа вниз, репутация вверх! Меня похвалили и Анвар, и Мурад, и Гаджи, а ещё сегодня никто ко мне не лез (хоть и напоминали про то, что завтра мне придётся драться с Гасаном-Вонючкой и что он, скорее всего, меня изобьёт).
А ещё вчера ночью кто-то написал у входа в школу «ЗДЕСЬ ОБИТАЕТ ПРИЗРАК», и ещё все перекидывают друг другу видео. Вчера ночью старшеклассники пошли на стройку, чтобы поснимать, откуда все эти страшные звуки, и они на самом деле были! Призраки! Живут прямо в нашем школьном подвале, или в трубах, или под лестницами! На видео видно тени, всякие страшные крики и звуки! Если бы не было тупого призрака, наверно, все в школе обсуждали бы мою крутость.
Очередные переговоры на перемене.
— Мы сегодня должны пойти на стройку за школой, — сказал я уверенно. Наверно, это было самое храброе решение в моей геройской биографии.
— Зачем? — спросила Амина.
— Я не хочу идти на стройку, там призраки! — сказал Расул.
— Сам же говорил, что призраков не существует!
— Ну да… но… их не существует нигде, кроме строек!
— Призраки бывают ночью, а мы пойдём днём. Нам надо туда, потому что мой папа там работал! Дядя был там и сказал, что папы нет, но дядя меня мог обмануть.
— Почему?
— Потому что все взрослые врут! — крикнул я так, что меня, наверно, услышала половина столовой. Я понял, что всё ещё очень зол на дядю. — После уроков я иду на стройку. Что хотите, то и делайте.
— Тогда я не иду, — сказал Расул.
— Румина сказала, что придёт, — сказал я. (Соврал. Она придёт, но она не знает, что мы идём на стройку. Румина не трусиха, так что она всё равно согласится.)
— Тогда я иду, — сказал Расул. — Кто-то должен её защищать.
— Ну ладно, — согласилась Амина.
Уроки начались. Уроки закончились, и после долгожданного звонка наша классная руководительница опять испортила мою с трудом добываемую репутацию.
— Дети, все свободны. Кстати, не забудьте, уже середина осени. Куртки, шарфы, тёплые шапки и толстые носочки держите наготове. Артур, Саида Рагимовна просила напомнить тебе, что ждёт тебя после уроков. Хорошо?
— Хорошо, — сказал я и услышал, как мои одноклассники хихикают. А хихикают они потому, что Саида Рагимовна — это наш психолог, но я не называю её по имени, потому что я её не люблю, а с момента, как она прочитала мой дневник, я её ненавижу. Но я подозревал, что она всё равно захочет сегодня меня позвать, поэтому я подготовился.
— Здравствуй, Артур, — сказала она. Я ничего не ответил. — Я понимаю, ты расстроен тем, что произошло вчера. — Я подумал, что я не расстроен, я очень зол и на неё, и на типа маму. Они украли мою вещь. — Но ты должен нас понять. — Я подумал, что я ничего никому не должен и ничего не должен понимать. — Меня и твою маму. Мы беспокоимся за тебя. Мама увидела этот дневник и вещи, которые ты там пишешь, и немножко, совсем чуть-чуть заволновалась. Но ведь она не понимает, что в этом нет ничего страшного. Детям свойственно подключать воображение к реальности. Когда мы злимся, мы хотим избить нашего обидчика. Мы хотим делать ему гадости, и мы обзываем самыми плохими словами, хотим, чтобы его жизнь превратилась в ужас. Как недавно сказала девочка из пятого класса: «Я хочу, чтобы она сгнила изнутри» на свою одноклассницу и подружку за то, что та купила такие же ботики. «Сгнила изнутри» — не очень приятные слова, ты согласен? — спросила она. Я всё время молчал и в мыслях делал список людей, которые должны сгнить, и возглавляла этот список тётенька-психолог. Она сказала: — Мы были неправы, что влезли в твой дневник. Извини нас. Твоя мама бесконечно тебя любит. Поговорим чуть-чуть на любую интересную тебе тему? Можно про фильмы, игры, мультики. Между прочим, я, можно сказать, в теме, потому что мой младший сын — твой ровесник. Какой твой любимый супергерой? Готова поспорить, что мой выбор будет круче.