Каждый из нас называет это по-своему: одни ковидом головного мозга, другие параковидной энцефалопатией, третьи параличом неокортекса, есть и более обидные названия. Но все эти понятия служат определением того, что наукой ещё не названо и не исследовано, хотя мы видим это каждый день: болезнь, страх ею заразиться и умереть, неопределённость методов лечения вызывают у людей иррациональную панику.
Вот довольно безобидный пример — у моей подруги заболели мама, тётя и бабушка. Все три болеют в относительно лёгкой форме, госпитализация никому не требуется. Моя подруга — дантист, как и её отец. То есть в семье два человека с высшим медицинским образованием, полученным в одном из лучших вузов столицы. К заболевшим приходит терапевт из поликлиники, объясняет протокол лечения, рассказывает, при каких симптомах нужно насторожиться, а при каких — госпитализироваться. Ни одного указанного симптома у них нет, врач уходит. Заболевшие почему-то впадают в панику и решают, что участковый терапевт их специально обманывает. Поэтому спрашивают домашних медиков — мужа и дочь. Их показания сходятся со сказанным участковым. Но и этого им оказывается мало. Почему-то истиной в последней инстанции они, посовещавшись, назначают меня — человека без медицинского образования, просто волонтёра из ковидника. Только после моих слов, ничем не отличающихся от рекомендаций терапевта и двух семейных медиков, заболевшие верят и успокаиваются. Хотя по логике терапевт знает о лечении пневмонии больше пары дантистов, а пара дантистов явно опытнее волонтёра без образования.
Или другой пример. Эта история произошла ещё в весенний карантин. Все вузы тогда перевели на дистанционное обучение, в том числе и технический вуз, в котором учится другая моя подруга. И если с проведением удалённых лабораторных работ было много проблем, то с лекциями их вроде бы возникнуть не должно было. Однако возникли! Профессор, преподающий «цифровую обработку сигнала» и «криптографию», заявил, что не будет читать лекции в Зуме и Скайпе, так как студенты могут заразить его коронавирусом через интернет. Может, у него, конечно, и было тайное знание о свойствах сигнала, только больше верится в ковидную паранойю.
Целители среди нас
Чтобы впасть в параковидную энцефалопатию, совсем не обязательно заболеть «короной», иначе как объяснить появление стольких народных целителей с их методами профилактики и тем более лечения! Вот в Фейсбуке знакомая (с высшим образованием, между прочим) рассказывает, как лечить коронавирус вдыханием паров спирта. Подробно рассказывает, с рецептом, дозировкой, описанием ощущений. И я понимаю, она не шутит, она действительно так лечится.
Рецептов в интернете — на любой вкус: мыльная вода, сода, древесный гриб, чесночная вода, мёд, имбирь, лимон… В общем, всё, что найдётся на кухне и в магазине. «Кухонных врачей» почти невозможно переубедить.
— Я до сих пор не заболел, потому что пью чесночную воду, — говорят они, пока не заболеют.
— Я заболел, но выздоровел, потому что пил чесночную воду, — говорят они после болезни.
Молчат только те, кто пил чесночную воду и курил в целях профилактики специи через трубку, а потом заболел и не выжил.
Лежал у нас мужчина лет сорока, поражение лёгких до пятидесяти процентов, то есть не сильно тяжёлый, но кислородная поддержка была нужна. Он спокойно выполнял всё назначенное — пил таблетки, лежал под капельницами, делал ингаляции, но любил рассказывать врачам и волонтёрам, что лечится по своей методике. Расспросили, что же в неё входит: медитации и чтение особых мантр на выздоровление и укрепление организма. Другая — женщина под пятьдесят — «зашёптывала» все таблетки и флаконы капельниц особым заговором против вирусов. Третья осеняла крестным знамением любое лекарство. В принципе, чем бы дитя ни тешилось. Все поправились, выписались. То есть ко всевозможным чудачествам нам не привыкать. Но один пациент нас удивил.
Особенно брезгливым и чувствительным советую пропустить следующий рассказ.
Сам себе терапевт
В палате номер 517 лежали четыре человека — двое в комнате слева и двое справа, общий душ и туалет. Эта палата находилась сразу напротив ординаторской. Слева — двое мужчин преклонных лет, оба неходячие, но при этом оба были в своём уме, узнавали нас, общались, адекватно реагировали. Справа — дедушка на самообслуживании и мужчина сорока пяти лет. Однажды в коридоре начало пованивать, но мы люди ко всему привычные и на запах внимания особого не обращали. Обходя с Таней палаты, спросили дедушек слева, не нужно ли им помочь с гигиеной, может быть, пора поменять памперс. Оба заверили, что всё в порядке. На следующей день запах стал сильнее, в ординаторской все принюхивались, но молчали. Шум подняла Антонина. Она вызвала в палату санитарку Олю и попросила лучше ухаживать за лежачими пациентами. Оля, и сама замечавшая запах, сказала, что она ни при чём и оба лежачих пациента в полном порядке — памперсы сухие, простыни чистые. Антонина проверила обоих дедушек сама, потом проверила ходячего пенсионера из соседнего блока. Все были в полном порядке. «Наверное, канализация», — предположила она, поручив сестре-хозяйке вызвать сантехника.
Пришедший мастер заметно сморщился, мы, видимо, уже стали привыкать к запаху. Он проверил туалет и душ и заявил, что никакой проблемы не видит. Уходя, он обронил: «За пациентами лучше ухаживать нужно, вот и жаловаться не будете». Это была роковая ошибка, ведь он сказал это в лицо Антонине. Она прочитала обстоятельную лекцию о должностных обязанностях медсестёр и санитарок, высказала своё мнение, где и чему учатся сантехники, подытожив это эпохальным: «В говне не разбирается, а мнение своё имеет». Так как сантехник ушёл минут пять назад, то слушателями были мы с Таней и пациенты. «Нет, ну откуда же ссаниной несёт?» — закончила она свою пылкую речь риторическим вопросом.
— Как вы грубо выражаетесь! — подал голос мужчина средних лет из правого бокса. — Это же обычный уринный запах.
— Какой-какой? — возопила Антонина.
— Уринный. Вы же человек с медицинским образованием!
— Так, постойте, откуда же в палате эта уринная, как вы говорите, вонь?
— Я лечусь. Я признанный уринотерапевт с мировым именем. Я разработал и запатентовал свою методику уринного лечения коронавирусной пневмонии…
Мужчина, оказалось, действительно практиковал уринотерапию — совмещая полоскание горла с обтираниями всего тела. Уходил в туалет и практиковал. По четыре раза в день. А сосед его не жаловался — частично обоняние отсутствовало, а частично списывал на соседнюю палату. Уринотерапевт никак не соглашался ни отменить своё лечение, ни помыться. Врачи даже обсуждали полушутя, не поставить ли ему мочевой катетер, чтобы лишить доступа к его «лекарствам». В итоге удалось договориться с ним, что лечение по своей методике он продолжит дома, а тут доверится врачам. Обтирания он прекратил точно, а вот насчёт полоскания горла — не уверена.
Альтернативная медицина
Поступила пациентка — женщина едва за тридцать. Судя по «Орбите», её привезли почти пять часов назад. В палате — бьющий сквозь респиратор запах перегара. Внешний вид резко контрастирует с ароматом: нарощенные ресницы, свежий маникюр, бронзовый загар, накрашена, одета в розовый плюшевый спортивный костюм. В принципе, даже здесь, в палате, она могла бы снимать луки для Инстаграма. Анкетирую. Жалуется:[6]
— Я же принимала все меры защиты и профилактики.
Объясняю, что маски не дают стопроцентной защиты, тем более не все правильно их носят.
— Да нет, я не про маску, я про дезинфекцию.
— Так и это не гарантия, мы обрабатываем руки, телефон, ключи, ещё какие-то предметы, но полностью антисептики не защищают.
— Я не про эту дезинфекцию, я про внутреннюю!
Оказывается, она где-то прочитала, что для того, чтобы не заболеть, нужно выпивать в день бутылку водки. Она — фитнес-тренер, в обычной жизни не пьёт и не курит, но тут же в интернете написали! Вот наша красавица и покупала каждый день пол-литра и, перебарывая отвращение, выпивала. Говорит, старалась почти разом и на ночь, чтобы противно не было, уж больно вкус не нравился. Утром было очень плохо, но терпела ради высокой цели — не заболеть. Моим словам, что водка не защищает, не поверила. Пригласила её лечащего врача Наталью Викторовну. Та подтвердила, девушка разрыдалась. Видимо, водка ей действительно совсем не понравилась.
На чём зарабатывают в эпоху коронавируса
Лоры коллекционируют предметы, извлеченные из носовых ходов пациентов, хирурги приёмного отделения порой собирают вещи, вытащенные из прямой кишки обратившихся, стоматологи — зубы с интересными корнями. А теперь, кажется, пора открывать музей чудо-средств от ковида.
• Вот мазь, ею надо обрабатывать маску, она «защищает» от вирусов. На упаковке — куча иероглифов и одна-единственная надпись на английском «Made and tested in Wuhan».
• Портативный ионизатор, убивающий вирусы, бактерии и грибки в радиусе метра за пять секунд работы. В комплекте идут пальчиковые батарейки.
• Баночка крема — «нейтрализует вредное излучение 5G и не позволяет передавать вирус по воздуху». Внутри — ароматизированная розовая субстанция, её нужно наносить на лицо утром и вечером.
• Славянский оберег на здоровье, носить на шее, не снимать на ночь.
• Пластырь с корнем женьшеня, который нужно наклеивать на грудную клетку, он лечит любую пневмонию. Выпущен, судя по упаковке, в Корее, а судя по штрихкоду — в Молдове.
• Флакончик — внутри, как заявлено, антисептик, который будет убивать вирусы на вашей коже на протяжении двенадцати часов после нанесения. Терминатор прямо!
• Пастилки для рассасывания — «Даже если вирус попадёт к вам в организм, они не дадут ему спуститься в лёгкие». В составе — корень солодки, кора ивы, сахар.
• Чудо-таблетка «Kill Covid» — только иероглифы на упаковке. В наклейке на английском советуют выпить одну таблетку после контакта с заболевшим.
• Браслет на руку, надпись на упаковке — «Bra made from proofable rocks»[7]. Комментировать этот предмет я вообще не возьмусь.
Ковид как член семьи
Можно сказать, что я тут стою в белом пальто (зачёркнуто) тайвеке одна красивая и смеюсь над чужими параковидными энцефалопатиями и прочим. Но нет. И с нами, волонтёрами, случается ковид головного мозга. Только страдают от него наши близкие, а не мы сами. Может быть, приходится усваивать тонны новой информации и мозг не справляется? Может, играет роль симптом неофита, и мы, окунувшись в медицину, стремимся со всеми поделиться нашими знаниями? Только внезапно пробивает на интересные пассажи.
— Ой, а хочешь я расскажу тебе, чем по показателям отличается удовлетворительное состояние пациента от среднего?
Муж не успевает опомниться и вовремя сказать: «Горшочек, не вари», поэтому вынужден выслушать лекцию о процентах поражения лёгких, показаниях анализов, сатурации и температуры. Причём я бросаюсь в него страшными терминами «D-димер», «С-реактивный белок», «средостение» и «аускультация». Выжил, к счастью.
Или:
— А давай я тебе объясню разницу между среднеамбулаторным и среднестационарным состоянием?
Тут муж успел уклониться.
Или — лежим вечером в кровати, готовимся спать, обсуждаем знакомую знакомой. Говорю:
— Приезжает в Москву по состоянию здоровья. У неё ректовагинальный свищ.
Индифферентное лицо мужа.
— Ты не знаешь, что такое ректовагинальный свищ? О-о-о-о, я сейчас расскажу.
Полчаса объяснений и последующая бессонница у мужа.
В другой раз я перед сном, опять же уже в кровати, смотрю обучающее видео про определение степени пролежня. «Мацерация, покраснения, гнойное отделяемое, некроз». Я сплю с чувством выполненного долга, точнее, усвоенного материала, муж снова не спит.
— А хочешь, я расскажу тебе о краниотомии?
— Да вы что, не знаете, при каких АЛТ и АСТ нужно корректировать дозировку парацетамола?
— А тебе разве не интересно, как послойно ушивать операционную рану?
— Это же похоже на грануляцию тканей! Вы не имеете понятия, что такое грануляция? Это так интересно! Я вам сейчас расскажу.
Надо сказать, что с приходом ковида моими настольными книгами становятся не только пособия, подготовленные хосписами, и рекомендации Минздрава, но и атласы Синельникова, «Гистология» Афанасьева, справочники Видаль и Машковского. Даже в те дни, когда я не дежурю, нет времени расслабляться. Изучаю дома всё то, что может пригодиться в больнице — как-то облегчить состояние больных или предупредить врачей о грядущем (кажущемся или нет) ухудшении.
К лету близкие и друзья говорят со мной отрывистыми простыми предложениями, боятся вызвать у меня ассоциацию, которая повлечёт за собой прочтение лекции о ковиде или другом заболевании, патологии или синдроме. Но я всё равно иногда ловлю случайного слушателя и на нём отрываюсь. Коронавирус стал неотъемлемой частью нашей жизни.