– Вынуждена уточнить, – добиваю я, – не отказываемся от участия, если будут отсутствовать юристы.
– Тот десятый класс? – лепечет англичанка.
– Нет, – тон у меня жёсткий, – все юристы.
– Даночка, ну, как так? Да вы просто права такого не имеете…
– Да мы просто обязаны так делать. И чего вы к нам придираетесь? Позиция остальных классов ещё жёстче. Это ведь не их обокрали. Особенно меня научники восхищают, – подумав, добавляю я.
Я сама начинаю удивляться. Она что, действительно не понимает?
– Можно мне? – вступает Ледяная. Она говорит так редко и мало, что её голосок никто не откажется слушать хоть час подряд. Она встаёт.
– Не знаю, правда или нет, но есть такая легенда. Горностай настолько чистоплотен, что не полезет в грязную лужу даже при смертельной угрозе. Лучше смерть, чем жить в грязи, понимаете?
Ледяная садится. Задумываются все. Чуть усмехаюсь. Большинство, наверное, и не подозревало у себя таких благородных мотивов. Теперь, когда королева объяснила, насколько возвышенны их побуждения, никто задний ход не включит.
– Не понимаю, – чуть тряхнула головой Людмилка, – объясните.
– Удивляюсь я вам, Людмила Петровна, – вклинивается Паша, – что тут непонятного? Мы отказываемся общаться с ворами.
– Вы же сами нас учите активной жизненной позиции, – пытаюсь растолковать я, – не проходить равнодушно мимо проявлений всяких мерзостей. Я повторяю, меня сильно восхищает позиция остальных классов. Мы-то пострадавшие, а они всего лишь свидетели. Вот кто проявил настоящую нетерпимость к воришкам.
– И тем, кто на их стороне, – бурчит Миша.
– Остальные юристы при чём? – опять недопонимает Людмилка.
– Они морально поддерживают жуликов, – уже устаю, но продолжаю растолковывать. – Факультетская корпоративная солидарность для них выше порядочности. Их сознательный выбор. Значит, они разделяют ответственность.
Кое-как англичанка переходит к итогам года по успеваемости. И ещё момент, не сильно меня порадовавший и не особо огорчивший. Слегка поморщилась и всё. Я заняла пятое место в школьной олимпиаде по физике и меня включили в общелицейскую команду. Зацепилась, мля! С завистью смотрю на Ледяную, которая даже в двадцатку не попала, заняла двадцать первое место по математике. На химию никто не пошёл, отдали научникам, их епархия.
Интересно, как себя чувствовали юристы, попавшие на кремлёвскую ёлку? Дошло до них хоть что-то? Судя по взглядам украдкой в нашу сторону – дошло.
Да хрен на них всех! Ещё я буду всякой чушью голову забивать. Чуточку хихикаю. Нам это решение игнорировать общелицейские мероприятия элементарно выгодно. На учёбу больше времени останется. А если нам захочется отдохнуть, то приказы директора нам только помеха. Как мы новогоднюю ночь провели, это просто песня. Что интересно, вроде ничего особенного не было, но поди ж ты…
31 декабря, поздний вечер.
Не знаю точно, во сколько это было. Мы собрались, побесились в саду. Мои бывшие одноклассницы пришли все. Хотя неправильно говорить «пришли», радостно прискакали, бросив всё и всех. Уверена, что не пожалели. Столько внимания от мальчишек, нами, кстати, заранее проинструктированных, за всю жизнь, наверное, не видели. Вокруг каждой из них тут же образовалась свита. Больше всех у Юльки и не потому, что она красивее всех. Кокетничала напропалую.
После совместного ужина ушли в танцзал. Заготовки у нас с Ледяной были, но сценария мы не составляли. Для танцев мы оделись в обтягивающее, как раз одна из заготовок. Плотные лосины, закрытый танцевальный купальник с длинным рукавом и короткая прозрачная юбка. Ледяная в тёмно-синих тонах, я – в чёрных.
Началось с претензий.
– Вы обещали парный танец, – обличающе сужает глаза Паша. – Каждому!
– Обещали – будет! – твёрдо говорим мы и начинаем.
А что тут начинать? Они же ничего не умеют! Потому начинаем урок. Сначала мы вдвоём, затем быстро уловив или вспомнив, к нам присоединяются Алёнка и Наташа. Несколько танцевальных шагов, одна поддержка, исполненная дважды, плюс парочка пируэтов от нас, где от партнёра почти ничего не требовалось. Вот и знакомство со страстным танго.
Сначала все обхохотались. Над неумелостью и скованностью. Пашка настолько талантливо пародирует крайнюю степень застенчивости, что от неё моментально избавляются все. Всё равно лучше не получиться, хи-хи-хи…
А когда мы первый раз продемонстрировали ещё одну задумку, все воспылали неуёмным желанием станцевать с нами. В одной позиции мы забрасываем ногу на плечо партнёра. Вариант вертикального шпагата. Мы обе с Ледяной это умеем. Испытать это на себе не отказался ни один. Аж связки немного заболели, хотя и меняла ногу.
По-настоящему отрываемся, когда мальчишки ставят что-то забойное. Они ещё какой-то мигающий в такт световой эффект применили…
– Это светомузыка, темнота! – просвещает нас Пашка.
Мы с Викой переглядываемся, выходим в центр и применяем ещё одну заготовку. Условное название – «Танец змей». Отрываемся по полной. Девчонки присоединяются через минуту, просто не выдерживают. Затем все остальные. Физически ощутимо воздух в зале заполняется гормонами, срывающими крышу. Примерно так: https://youtu.be/1f1h-IuECps
И так же тесно было. До сих пор Ледяная помалкивает, с ней так же было или нет? В процессе группового танца, похожего на сумасшествие, испытала многократные плотные прикосновения к некоторым частям тела. Те, что обычно девушки берегут от касаний мужчинами. Оправданием может служить ненамеренность, опять-таки не липкие руки ведь тянули. Только всегда ли это происходило случайно? И не посчитать ли случайность не оправданием, но отягчающим обстоятельством, а целенаправленность, ха-ха-ха, смягчающим?
После полуночи запускали фейерверки. Потом опять танцы. Нам никакой алкоголь не нужен для разогрева. Случайно вижу, как Альберт Францевич заглядывает к нам в танцзал. Ошеломление и зависть замечаю в его глазах. И немного испуг. Тут же тихонько дверь закрывает и уходит. Взрослые где-то наверху праздновали, своей компанией.
А утром… хотя какое там утро? Далеко после обеда глаза продрали, ближе к трём часам. Всех разбудил запах пирогов с лососем.
– Шоб мне всегда так жить! – провозглашает Паша, первым идущий на запах. Его обгоняет только Яшка.
– Молодец, Яша! – одобряю я, – ты настоящий еврей, первым к пирогам успеваешь.
– Быстрее, парни! – орёт Пашка, – жидомасон щас всё самое вкусное сожрёт!
– Это наш, королевско подданный жидомасон, – глажу по голове невозмутимо наворачивающего пирог Яшку. Ворвавшиеся парни тут же оттаскивают крутящихся вокруг него девчонок, кто-то даёт ему лёгкий подзатыльник, с Ледяной отгоняем борцов с «жидорептилоидами». Все ржём, как ненормальные.
Классно мы повеселились.
4 января, пятница, время 14:25
Загородная усадьба Франзони
Прогулочным шагом остужаем разогревшихся галопом и рысь лошадей. Мальчишки отстали шагов на пятнадцать, нам надо о своём поговорить. О девичьем и королевском.
– Дана, ты заметила? – выражение лица Ледяной спокойное, как всегда, – отношение мальчишек к нам меняется.
Вопрос задаю в её стиле, одними глазами.
– Всё чаще обращаются к нам по имени. Особенно к тебе. И ты им позволяешь.
Это что, упрёк? И что делать? А Ледяная не останавливается.
– И как тебя величать «вашим высочеством», если ты им позволяешь о себя тереться? – у-п-с-с! Она заметила.
– Надо думать, Вика. Ты права, мы скатываемся к общепринятому стилю общения, – размышляю вслух, – надо думать. А мы чего хотим? Тебе так уж хочется, чтобы тебя на каждом шагу величествовали?
В отличие от меня Ледяная думает молча.
– Не знаю, – после долгой паузы отвечает. – Мне хочется сохранить некую дистанцию.
– Она сама сохраниться, – улыбаюсь я. – Дистанцию полностью уничтожит твой суженый, который тебя лапать начнёт.
– Что за выражения, ваше высочество? – она возмущается, затем вместе хихикаем.
– А мне желательно сохранить лидирующие позиции, – говорю уже серьёзно. – И на каком основании? Мы живём в режиме, хоть и мягкого, но патриархата.
– История России знает императриц, – указывает Вика.
– Религиозный патриарх при этом всегда был мужчина. Вопрос власти очень прост, если разобраться. Власть должна быть у того, кто знает, куда идти. У того, кто видит цель.
– И какова цель?
Я отвечаю. Вика долго думает.
– Ты сумасшедшая, – одобрительный тон резко противоречит смыслу.
А что? Чем не цель создание собственного клана? Собственного ордена, десятого по счёту, если учитывать орден Георгия.
– Тебе наш класс нравится? – мы уже ведём наших лошадок в конюшню. Ледяная отвечает в своём стиле, одним выражением глаз: «Конечно!».
– Не знаю, как ты, а у меня такое чувство, что эти два года в Лицее, будут самыми счастливыми в моей жизни, – разговор прерывается. Я завожу Милку в стойло, беру ветошь, бережно её обтираю.
Идём вдоль денников на выход.
– Мои ощущения во много раз сильнее, – высказывается Ледяная, – персональный ад вдруг превращается в эдем. Только вот дрязги с дирекцией…
– Это не дрязги, это развлечения. К тому же мы победили, – к нам присоединяется эскорт, Артём плюс Миша, и мы их уже не гоним. Пусть слушают.
– Если мы победили, то где контрибуции? – спрашивает Миша. Ледяная одобряет вопрос взглядом.
– Как где? – округляю на них глаза, – во-первых, мы расширились. Сейчас весь факультет под нашу дудку пляшет. Во-вторых, получили почти официальное освобождение от всех общелицейских мероприятий. В-третьих, мы вынесли вон Колобка, как и обещали. Нас боятся и уважают все, даже учителя.
– Аминь! – говорит Артём.
В особняке расходимся по душевым, от нас разит конюшней. Сами не чувствуем, но морщит носик попавшаяся в коридоре Юлька. Демонстративно морщит, она сама лошадница, её этими запахами не испугаешь.
Сходимся в гостиной, мальчишки отваливают в бильярдную. Хитромудрый отец Юли сумел им внушить, что бильярд – аристократическая забава. Глупости, конечно. Фехтование и конный спорт, вот истинно аристократические занятия.