– Какое? – наивные и такие красивые глазки смотрят на меня в упор.
– Юлечка, у женщин есть грудь. Смотри. Одна опора – твоя левая рука, а вторая – груди. Они задают направление, ими можно нацелиться. Просовываешь между ними...
Я приладила её кий так, чтобы он проходил между двух весьма заметного размера холмиков.
– Теперь подвигай немножко туда-сюда. Видишь, как ровно ходит. Прижмись плотнее.
Юля послушно ложится на стол. Двигает кием. Я с трудом удерживаюсь от хохота. Вика, часто дыша открытым ртом, отступает к стойке. Заворожённые зрелищем парни застывают, забыв про игру и пиво. Один судорожно сглатывает.
Остальные сглатывают, когда Юля виляет задом, чтобы совместить линию движения кия с направлением удара. Наконец бьёт. Попадает. По битку попадает. И даже прицельный шар откатывается. Но слишком слабо.
– Класс! – восторгаюсь я со смехом. Получила повод поржать, как здорово. А то сдерживаться всё труднее.
– Не получилось… – ноет Юля.
– Как не получилось?! Да другие даже по битку кием первый раз попасть не могут. А у тебя всё точно. Только слабенько. Давай сама потренируйся, а я пойду сок попью.
Я сбегаю. Дезертирую. Утыкаюсь головой в руки на стойке и трясусь в беззвучном хохоте. Вика с перекошенным лицом толкает в бок.
– Дана, как ты можешь так поступать со своей подругой?
Долго так продолжаться не могло. Юля всерьёз прицеливалась кием, старательно размещая его между грудей и выпятив задок кверху. Углядев эту картинку со стороны, я, наконец-то закатываюсь хохотом. Вика почти рыдает рядом.
Юля выпрямляется и удивлённо осматривается. Около её стола собрались смеющиеся молодые люди. Очень заинтересованные. Смотрит на нас, вспыхивает и...
– Данка! Убью! – бросается на нас, размахивая кием. Мы врассыпную. Вика сразу ускользнула в дверь, а мне ещё пришлось побегать вокруг столов.
Потом пришлось долго ныть у дверей в комнату. Разобиженная Юляшка не хотела пускать. Сломалась только тогда, когда я пригрозила, что уйду к Вике. Ревность – двигатель женских поступков. С грозным видом Отелло она нависает над испуганной мной, сидящей на попе у стеночки.
– Заходи уж…
Небольшую истерику на тему «Как ты могла так подло поступить со мной?» пришлось стерпеть. Какая же она всё-таки милашка! На этот раз я к ней в постель залезаю. Деваться той некуда. Прощает.
Никому её не отдам, сама буду мучить.
17 сентября, понедельник, время 8:20
Лицей.
– Только не говори про этот розыгрыш никому, – предупреждаю Вику. – Юльку буду приглашать на открытые мероприятия. Будет стесняться, не придёт.
– Хорошо, – от Вики этого ответа достаточно. Если сказала, значит всё. Королевы держат своё слово, на то они и королевы.
Математику в Лицее дают серьёзно. Удивительно, что даже мне приходится напрягаться. Та самая Ирина Аполлинариевна наверчивает на доске формулу за формулой. Скрипит о доску мел, скрипят от натуги мозги. Но, слава небесам, успеваю. Вика, и без того всегда серьёзная, предельно собрана и сконцентрирована.
Переходим к практической части, и сразу становится легче. Мне. Вика слегка хмурится и кусает губы. Затык у неё. Склоняемся друг к другу и начинаем тихонько совещаться. Через пару минут лицо Вики светлеет.
– Можешь поцеловать у королевы ручку, – это она поощряет меня так.
– Для принцессы слабо.
– Тогда я тебя поцелую, – слегка касается губами моего виска. Глупость, а почему-то очень приятно.
– Девочки, вы чем там занимаетесь? – одёргивает нас Апполинариевна.
– Делом, Ирина Аполлинариевна, делом, – не смущаюсь я. Математичка заглядывает в наши тетрадки, удовлетворённо хмыкает.
– Сделал дело, целуйся смело, – веско замечает кто-то сзади.
Не давая себе труд повернуться, бросаю через плечо:
– После урока ко мне. Полный подход.
Шёпоток по классу. Частично злорадный, но больше завистливый. Вика медленно поворачивает голову, и по классу почти явственно стелется метелью её замораживающий взгляд. Аж меня пробирает. Тишину нарушает только лёгкий шорох и шаги математички.
Аполлинариевна, убедившись, что почти все справились, быстро рисует следующее задание. А так как урок близится к финалу, пишет на доске номера домашних задач.
На перемене класс с наслаждением наблюдает, как Артёмка, – тот самый, что ляпнул про поцелуи, – неумело, но старательно кланяется и подпрыгивает. Паша, изобретатель торжественного менуэта, страдальчески обхватывает руками голову. Позорное зрелище на его взыскательный взгляд.
Народу и нам с Викой, тем не менее, нравится. Класс покатывается со смеху. Наконец парень замирает в поклоне. Величественно протягиваю руку и слегка дёргаю его за ухо.
– Свободен.
– О, вашсочество! – в экстазе шипит парень и пытается совершить те же действия, но в обратном порядке. Запутывается в ногах и падает. Народ стонет в пароксизмах смеха.
– Утверждаю! – громовой королевский вердикт приводит всех в состояние полного непонимания. Догадываюсь первая и складываюсь пополам от смеха.
– Утверждаю в качестве необязательного варианта отхода. В качестве особого шика, – поясняет королева.
Поясняет и вознаграждает правом поцеловать королеве ручку. Артёму снова приходится отплясывать менуэт. Туда и обратно. Класс воет от зависти и восторга. Так весело у нас проходит почти каждая перемена.
Что-то меня начинает немного беспокоить. Цирк и кино с конями это здорово, но чего-то не хватает. Сидим с Викой после обеда на стадионе. Болтаем ни о чём, а заодно и ножками, сидя на брусьях. Порученцы поодаль.
– Надо бы изменить порядок дежурств, – сбивает меня с мысли Вика, – а то от мелькания их лиц уже в глазах рябит.
Молчу, слушаю. Слегка тяну руки. Энергия требует выхода.
– Изменим, – решает Вика, – с этого дня будут дежурить по неделе.
– Немного неправильно, – встреваю я, – пусть сначала весь класс до конца прокрутится, а потом…
– Я не выдержу, – морщится Вика. – Королева я или нет. Могу я немного посамодурствовать?
– Можешь, можешь…
Встаю, иду к высоким брусьям. Что-то мне неймётся. Встаю на руки, несколько раз отжимаюсь. Потом резко выбрасываю ноги вперёд-вверх и понеслась. Назад-вверх, ноги параллельно брусьям. Выхожу на мостик, встаю на ноги. Я сегодня в брючном костюме, почти спортивном, так что можно.
Прохаживаюсь по брусьям. По одному из них. Не всегда получается держать равновесие. Сегодня удаётся.
Спрыгиваю, возвращаюсь. Меня провожают восхищённые взоры порученцев.
– Ты неплохая гимнастка.
– Хобби.
– Нам надо к «Осеннему балу» что-то приготовить, – вздыхает Вика.
– И в чём проблема?
Вика опять грустно вздыхает.
– У меня тяжело с фантазией. Не могу ничего придумать. Могу станцевать и тебя натаскать. А что танцевать? Какое-нибудь избитое танго?
Вика аж морщится от такого пошлого самопредложения.
– Не вижу проблем, – отметаю в сторону все сомнения. И тут же излагаю идею.
– Вот представь…
Вика слушает, буквально открыв рот. Когда заканчиваю, визжит от восторга и бросается меня обнимать. Через полминуты приходит в себя. Я поворачиваюсь к порученцам.
– Вы только удостоились наблюдать высшую королевскую милость, – встаю, изображаю торжественный поклон королеве. В женском варианте. Пара шажков, глубочайший книксен в разные стороны, поклон. Вика смеётся.
Класс воспринимает новость об увеличении времени дежурств бурным обсуждением. Каковое прекращает королева. Элементарно.
– Мальчики, я вас прошу. Не надо спорить. Мне так хочется, – вот так встаёт, говорит, и все сразу умолкают. Только один осмеливается спросить:
– А что думает её высочество?
– Моё высочество за.
Чем и ставлю окончательную точку.
После школы в кафе Вика распоряжается:
– Народу ничего о том, что сюжет и общая схема номера есть, ничего не говорим.
– Лучше сказать, чтобы не волновались, – не соглашаюсь я. Вика не страдает волюнтаризмом, поэтому не спорит, а уточняет:
– Говорим, что идея есть, но не говорим, в чём заключается. Никаких подробностей.
– А репетировать как?
– Твой сюжет таков, что только нескольким надо знать пару элементов. Наш танец им видеть ни к чему.
– Хочешь их тоже потрясти, – понимающе улыбаюсь.
– Да. Надо озаботиться тем, чтобы всё заснять. И лучше с двух точек.
Поговорили и разошлись. А на следующие выходные я прибываю в гости.
Конец главы 2.
Глава 3. Ледяная королева
22 сентября, суббота, время 14:20
Особняк Конти.
Вхожу с встретившей меня Викой на территорию особняка. Вообще-то это средних размеров дворец в стиле барокко. В архитектуре не очень разбираюсь, но вроде бы этому стилю характерно обилие лепнины и прочих архитектурных украшательств. Всякие пилястры, балястры…
Стою, открыв рот. Вика терпеливо ждёт, когда я налюбуюсь.
– Вот это да! – очухиваюсь, перехватываю объёмистую сумку. Идём внутрь.
В холле опять встаю, оглядываюсь. Вика, кажется, забавляется моей реакцией. Везде пришлось ей забавляться. Кажется, она даже устаёт наблюдать за моей реакцией.
– Вот где обитают королевы! Живут же люди! – восторгаюсь я. Уже сидя по-турецки в комнате Вики. Тоже та ещё комната. Одни потолки высотой чуть не четыре метра. И комната двухуровневая. Есть на высоте метра два второй уровень. Я так понимаю, Вика там спит.
– Иногда да, – подтверждает она. По всему видать, папа Вики не последний человек в своём ордене. То, что он клановый, по одному жилищу видно.
Час мы убили на то, чтобы порепетировать наш танцевальный номер. По моей идее. Уже дополнительной, вернее, первой дополнительной, – верю, их будет ещё много, – к основной. Всё началось по моей инициативе.
– Вика, а давай так. Мы сначала двигаемся, как куклы, как роботы. И с каждым шагом всё больше становимся похожими на людей.
– Давай! – Вика загорелась, как сухая спичка. И тут же демонстрирует, как. С первого раза, вот это да! Теперь верю, что она танцовщица. Потом принялась меня обучать.