– Откопал документы...
– Тогда ты снял их со счета.
– Я? Мать моя, кто бы мне их дал?
– Тот, кто открыл второй счет в другом банке. Он и снял деньги, а отдал тебе. Вот смотри: раз у тебя есть фирма, соответственно есть счет в банке. А, к примеру, я, имея доступ к твоим документам, открываю еще один счет...
– И ты регистрируешь второй раз мою фирму?
– Пути мошенников неисповедимы. Но в данном случае... Смотри, как, например, можно поступить. Твоя фирма уже зарегистрирована, я прихожу с теми же документами в какой-нибудь мелкий банк (а город у нас большой, банков немерено) и открываю счет. Мой расчет прост: если ты прогоришь, то отвечать за мое мошенничество будешь тоже ты. На мой счет поступают деньги, получив их, я быстренько его закрываю, это ведь счет-однодневка.
– Не понял, – тряхнул головой Георг. – А банки разве не отчитываются в налоговой, где стоит на учете и моя фирма?
– Ипсиланти, сразу видно, что ты специализируешься только на трупах. Разве ж всех отследишь? Думаешь, банки не мошенничают? Двойных счетов полно, это один из способов уйти от налогов, или «черные» деньги сделать чистыми. Скажу больше. Даже государственные предприятия, из бюджетной сферы, где, казалось бы, второй счет невозможен, ведь их проверяют в течение года много раз, все равно умудряются открыть дополнительные счета. Это довольно распространенный способ воровства. Выявляют двойные счета, в основном тогда, когда глава предприятия попадает под уголовную ответственность. В этом случае с ним летит на нары и бухгалтер, потому что концы прячет он.
– А в моем случае как может быть?
– Один из вариантов: для того, чтоб провернуть такую аферу, я беру в соучастники банкира и отстегиваю ему от суммы, скажем, десять процентов. С миллиона это сто тысяч. Мало найдется людей, способных отказаться от таких денег, упавших с неба, особенно в валюте. Из процентной суммы банкир платит кое-кому из налоговой, этот кое-кто закрывает глаза там, где надо закрыть... Как показывает практика, такое возможно.
– Фью! – присвистнул он. – Так ведь это коррупцией называется. Оля! Ты же мне подсказала... Я теперь знаю, как перехватил деньги Фисун.
– С тебя двойная такса.
– Подожди. А что насчет тузов? Аль откажешь мне в помощи, государыня рыбка?
– Не откажу. Я дала задание разузнать.
– Кому? – шутливо насторожился он. Мол, ревную.
– Своих осведомителей не выдам даже под страхом видеть тебя каждый день. Кстати, это уже третья услуга, стало быть, такса тройная. Смотри, Ипсиланти, останься в живых, чтоб расплатиться со мной.
Дверь распахнулась, на пороге стоял...
– Те же и Краснов, – прокомментировал Ипсиланти.
А тот хитро улыбался.
– Я как знал, где тебя искать. – Вот, все уже знают, где ты, – с легким упреком сказала Георгу Ольга и неприветливо улыбнулась Краснову. – Поражаюсь, Валерий Павлович, вашей уникальной осведомленности. И такту.
– Оля, я обязан знать все, – сказал Краснов игриво.
– Все обязано было знать только советское КГБ, – парировала она его же тоном. – Георг Маркович, у вас тоже все?
С загадочной улыбкой Георг смотрел на Ольгу, подперев щеку ладонью. Ну, любят мужики строптивость, любят... Видя, что Ипсиланти не спешит уйти после последней Ольгиной фразы, Краснов внес уточнение:
– Тебя выгоняют.
– Только после вас, – указал ему Георг прямо на дверь.
– Ну да, ну да... – многозначительно покивал Краснов, уходя.
– Ипсиланти, я тебя убью, – процедила Ольга. – Теперь от сплетен не отмоюсь.
– Убьешь? Не получишь должок. – Он встал, но не ушел, а наклонился к ней, затем очень искренно добавил: – Оля, я тебя жду сегодня у себя. Если задержусь...
– Ты чуть-чуть забыл: я немножко замужем.
– Оля, ты придешь? – как будто не слышал Георг.
– Нет.
– До вечера.
Краснов прохаживался по коридору, как в парке отдыха, будто у него забот нет. Ипсиланти подошел к нему и без обиняков спросил:
– Какой черт тебя принес, Валера?
– Извини, черт этот – наш глубокоуважаемый. Я тебя как друга прошу уважить черта... Тьфу ты! С утра поминать рогатого не к добру, а он так и лезет на язык.
– Ладно, идем. Учти, порадовать мне его нечем.
После столь впечатляющих открытий – кругом стукачи, взяточники – Ипсиланти намерен был работать, как Штирлиц в стане врага. Мало того, что он задался целью ликвидировать осиное гнездо, – надо сделать так, чтоб ни одна оса не улетела.
– Вот его и не порадуешь, – проворчал Краснов. – Георг, я не вправе вмешиваться, но ты компрометируешь прекрасную женщину. Опять, да?
– Во-первых, на работе Оля не прекрасная женщина, а следователь. Во-вторых, мне нужна была консультация. В-третьих, не твое дело.
Ипсиланти постарался, чтобы «в-третьих» прозвучало не грубо, поэтому Краснов не обиделся. Тем не менее выдать порцию упрека – дело святое, а заодно и воззвать к совести.
– Только враг тебе скажет: продолжай в том же духе. Ольга любила тебя, ты не использовал этот шанс, чего ж ты еще от нее хочешь?
– Если б я знал?.. – вздохнул Ипсиланти.
У кабинета начальства он сделал красноречивый жест: прошу вас, я на вторых ролях, посему и зайду вторым.
Психолога привезли в дом покойной бабушки Герасима, предварительно завязав женщине глаза. Она была напугана, ей дали валерьянки, и Дар приступил к допросу:
– Вы помните этого мальчика?
– Я ничего не помню, – всхлипывала она. – Оставьте меня в покое. Предупреждаю: мой муж поднимет весь город, вам не поздоровится...
– К вам приводила его Людмила Летова, – пропустил мимо ушей угрозы Дар.
– Да мало ли, кто и кого ко мне приводил! Я не обязана всех помнить!
Юля, стоявшая у стены и курившая сигарету, со свойственным ей спокойствием поставила оценку:
– Тогда вы плохой психолог, то есть шарлатанка. Хороший психолог обязательно запомнил бы мальчика, который пережил редкую трагедию.
– Какую трагедию? – простонала женщина, откинув назад голову. – Я не понимаю, в чем дело. Эта Летова считает, что я неправильно работала с ребенком? У нее есть претензии? Что вы хотите от меня услышать?
Действительно, может, и надо поставить вопрос ребром? Дар собирался именно так и поступить. Но сначала психолог должна вспомнить Тимофея, который сидел сейчас на венском стуле и читал книжку, взяв ее с этажерки, – ему эта тетя неинтересна.
– Тимофея привела к вам Летова, – терпеливо напоминал Дар. – Она рассказала, что мальчик кричит во сне и утверждает, будто его родителей убили. А родители на самом деле умерли, только, по официальным данным. Ну?
Психолог посмотрела более внимательно на Тимофея, по ее лицу стало понятно, что она вспомнила его.
– Как его фамилия?
– Свищев, – ответил Дар. – Вы посоветовали Людмиле оставить Тиму в покое...
– Я знаю, что советовала. Дальше что?
– Кому вы говорили о Тимофее и Людмиле?
– А что, это так важно? – вдруг заговорила женщина нормальным голосом, а не со стонами и слезами.
– Это очень важно, – кивнул Дар.
И более ни слова, хотя она ждала от него разъяснений. Но в свое время Осокину приходилось и допросами заниматься, и он прекрасно знал, как неосторожно брошенная фраза ориентирует человека. Он замыкается или находит способ увильнуть от прямого ответа. Нет, лучше не договаривать.
– А нельзя было в поликлинике спросить? – несколько успокоилась психолог. – Зачем устраивать этот трюк?
– Не отвлекайтесь. Ответьте, кому вы говорили?
– Я так сразу и не...
– Вспоминайте, мы подождем, – подала голос Юля.
Потекло время. Для женщины напряженное, ибо следовало отмотать его назад, а в такой ситуации это трудно. Для Дара и Юльки тягучее, наполненное нетерпением, потому что, выяснив имя, нужно придумать дальнейший план, для чего тоже нужно время. Тимкино внимание сфокусировалось на книге, наступила пауза познания, к счастью, он не теряет время, как зачастую теряют взрослые.
Но вот черты лица женщины шевельнулись, Дар понял: она вспомнила.
– Так кому вы говорили?
– Я часто рассказываю об интересных случаях своим близким...
– Кому именно?
– Мужу и подруге.
...Этот разговор состоялся вчера. Отпускать психолога было нельзя, она ведь обязательно рассказала бы и мужу, и подруге о своем «похищении», о странном интересе неизвестных людей к давнему случаю из ее практики. А те быстренько сообразят, что к чему и тогда Тимку ждет очередное покушение. То же ждет и Люду, если только она еще жива. Поэтому невольно гостью оставили ночевать в доме, а утром Дар сказал ей:
– К сожалению, мы не можем вас отпустить сейчас. Успокойтесь, вам ничего не грозит, но до выяснения некоторых обстоятельств – а мы этим займемся немедленно – вам придется пожить с нами.
– До какого выяснения? Что вам еще нужно? – расплакалась женщина.
– Мне нужно, – не отреагировал на ее слезы Дар, – чтобы Тимофей остался жив. Это ваш язык привел к тому, что два раза мальчишку и его опекуншу пытались убить. Все ясно?
– Нет, – промямлила она. – Объясните...
– У меня нет времени, – отрезал Дар.
Ей завязали глаза, посадили в машину, и они отправились на квартиру, которую недавно снял Герасим.
О, его величество Случай! Каких-нибудь пять минут – и Людмила не разминулась бы с ребятами. Она пришла к дому, подергала дверь, посмотрела на окна и поехала назад в город. Теперь по ее плану был обход казино, клубов и ресторанов, но это только вечером.
Для встреч с Мятежным Ипсиланти выбирал разные кафешки, дабы исключить случайные встречи. Он выслушал Олега, немного приуныл:
– Значит, Марьяну не отпустили. Почему?
– Не знаю. Клочко приказал.
– Где ее держат?
– На даче. Я знаю дорогу, могу показать. Но там высокий забор...
– Мятежный, ты отвечаешь за Марьяну головой!
– Как я могу за нее отвечать, если Калюжник теперь заставляет возить его?
– Это неплохо, он тебе доверяет. Ты всегда будешь знать, что он задумал.