Это произошло очень быстро, хотя для меня мгновение длилось дольше века. И это было очень страшно. Впервые я заглянула в мысли мертвеца. Впервые почувствовала, какой тоской наполнено его существование. Нет никаких эмоций. Одна лишь всепоглощающая жажда. И Фарна на самом деле он не любит, но питается его любовью, его страстью, его противоестественным желанием, как кровью. Тепло объятий даританца, биение его сердца дают ему ложное ощущение жизни. Как только Фарн переключится на кого-нибудь другого, как только перестанет дарить всего себя без остатка — Рашшар убьет его. Убьет не из ревности, а от горечи, что больше не сумеет заглядывать в мир живых через нервные окончания тела даританца. И красится он для того, чтобы нравиться людям, как ни парадоксально это звучит. У Рашшара нет ни малейших способностей к любовной магии, поэтому он считает, что макияж сделает его менее отвратительным для чужих взглядов. Наверное, в чем-то он прав, раз Фарн выбрал его своим любовником.
Я заставила себя отвлечься от невеселых размышлений. Даританец сам виноват. Наверняка прекрасно осознает, на что обрекает себя, живя с ходячим трупом. Значит, пусть получает по заслугам. Затем я напряглась, разыскивая ниточку, связывающую упыря с Дайрой. Не то, все не то. Небо, разве можно разобраться в этой мешанине? Словно копошусь в могиле, полной опарышей. Или… Да вот же оно!
Я увидела тонкую голубоватую ниточку, уходящую куда-то вдаль. Едва заметную, почти невесомую, как паутинка. Так, теперь самое главное: не порвать ее заклинанием. Спокойнее, Киота, спокойнее. Сосредоточься.
Рыжий веселый огонек вскочил на ниточку. Та опасно прогнулась под его весом, но устояла. А искорка уже летела дальше, отыскивая для меня Дайру.
Все эти события заняли не больше пары секунд. Я отвела глаза, обрывая связь между мной и Рашшаром, и только сейчас ощутила, как устала. В ушах шумело от перенапряжения, в горле и груди что-то страшно булькало. Я провела ладонью по лицу, отстраненно подивилась кровавым разводам на коже. И тихо осела на пол.
Однако на самой границе с черным небытием услышала приглушенное угрожающее шипение:
— Человечишка, ты жестоко пожалеешь о своем поступке. Не сегодня и не завтра, но когда-нибудь я приду за тобой. Дольшер не всегда будет рядом. Он наиграется и выкинет тебя, а я терпелив. У мертвых есть огромное преимущество перед живыми: мы можем ждать бесконечно.
Всегда мечтал попробовать кровь универсала.
Очнулась я уже в самодвижущей повозке. Дольшер ехал достаточно медленно, видимо, чтобы дать мне возможность прийти в себя. Свежий ветер ласково ворошил мои волосы, остужал разгоряченное лицо.
— Ты как? — коротко спросил Дольшер, почувствовав, как я зашевелилась на сиденье.
— Нормально. — Я пожала плечами и заворочалась, принимая более-менее вертикальное положение. Слабость медленно отступала, лишь предательская дрожь в коленках еще напоминала о недавнем обмороке.
— Я отвезу тебя в дом Дайры, — проговорил Дольшер, кинув на меня быстрый обеспокоенный взгляд. — Там полежишь немного, отдохнешь, восстановишься.
— А сам? — спросила я, уже зная, каким будет ответ.
Дольшер, как и следовало ожидать, промолчал, с подчеркнутым интересом уставившись на пустую дорогу. Повозка чуть дрогнула, набирая ход.
— Ты собрался отправиться на поиски Дайры в одиночку? — продолжила я, даже не пытаясь скрыть возмущения.
— Да, — коротко обронил тот и, обращаясь уже к огненному духу, кинул: — Быстрее!
— Дольшер, это глупо и опасно! — Я повысила голос, пытаясь перекричать ветер. Дольшер теперь гнал повозку со всей возможной скоростью. — Ты не справишься в одиночку!
— Обязан, — почти не разжимая губ, произнес он. Помолчал немного и продолжил: — Спасибо, Киота, ты мне очень помогла. Теперь я знаю, где Дайра. Надеюсь, у меня получится захватить Раянира врасплох и заблокировать ошейник, пока… Пока не произошло что-нибудь непоправимое. — В последней фразе Дольшера послышалась нескрываемая боль и тревога за сестру.
Я упрямо вздернула подбородок, пытаясь не обращать внимания на сумасшедшее мелькание домов по обе стороны дороги. Ох, сейчас мне точно не до споров — того и гляди недавний ужин наружу попросится. Но Дольшер жестоко ошибается, если считает, что я отпущу его одного. Ну уж нет! Ему придется связать и запереть меня дома. Да и то не факт, что в итоге я не разнесу все жилище Дайры на мелкие щепки.
Дольшер, не услышав возражений, немного успокоился. Я видела, как он слегка расслабился и позволил себе откинуться на спинку сиденья. Ну-ну, тешь себя пустыми надеждами дальше. Все равно мы не сильно отклоняемся от нужного пути. Место, где держат Дайру, находится в том же направлении, куда мы сейчас едем, просто чуть дальше на север.
Наконец показался знакомый тихий поселок. В столь поздний час тут уже спали — лишь луна освещала черные громадины домов со слепыми бельмами окон. Не горело ни единого фонаря. Даже магические светлячки не вспарывали мрак проблесками своих крыльев. В принципе ничего удивительного. За городом всегда ложатся раньше.
Заскрипев, повозка резко затормозила около дома, подняв клубы пыли.
— Выметайся, — тоном, не терпящим возражений, приказал Дольшер. — Быстро, Киота!
— Нет, — Я набычилась, для верности изо всех сил вцепившись в борта повозки, — Я тебя одного не отпущу!
— Ты будешь только мешаться, — с раздражением выплюнул Дольшер. — Киота, я не смогу одновременно следить за тобой, как бы чего не случилось, и освобождать Дайру!
— Зачем за мной следить? — простодушно удивилась я. — Сама сумею за себя постоять. И потом, в любом случае Раяниру и Карраяру я нужна живой, поэтому они не будут бить по мне. А вот освободить Дайру я тебе точно помогу. Как ты уже имел возможность убедиться, мои способности универсала набирают силу.
— Ты сейчас почти опустошена, — возразил Дольшер. — Даже универсалу требуется передышка для восстановления.
— Тем более. — Я упрямо фыркнула и неожиданно лукаво прищурилась, поймав невольную мысль. — Дольшер, ты, быть может, не слышал, но Рашшар пригрозил мне смертью. И я боюсь, элементарнейшим образом боюсь оставаться одна.
На какой-то неуловимый миг Дольшер заколебался. Я видела, как в его глазах мелькнуло отчетливое сомнение, но уже через секунду он покачал головой.
— Тут тебя никто не тронет, — отрывисто произнес он. — Вампиры не обладают возможностью входить в дом без приглашения. Я замкну защитный контур, и ты станешь недосягаемой и для Фарна. Он лишен магической силы, поэтому не сумеет помочь своему любовнику.
— Я все равно еду с тобой! — Забывшись, я выкрикнула это слишком громко, и в окнах ближайшего дома мелькнул всполох потревоженного светлячка. — Дольшер, это не обсуждается!
— Вот именно, — повторил он с какой-то странной интонацией. — Это не обсуждается.
Я так и не поняла, как у него это получилось. За последние сутки я уже привыкла к мысли, что стала практически неуязвимой для магии. Как там Дольшер сказал? Любое заклинание, направленное против меня, я сумею преобразовать и использовать для пополнения собственных же сил. Тогда, спрашивается, почему вдруг вокруг моей талии зазмеилась синяя ловчая нить? Я ухмыльнулась было, ожидая, что она растает, едва только прикоснется ко мне. Но случилось нечто странное и непонятное: я действительно оказалась спеленатой прочными путами обездвиживающего заклинания. Отчаянно дернулась, пытаясь разорвать чужие чары, но потерпела сокрушительное поражение.
— Прости, Киота, — проговорил Дольшер. Вылез из повозки и легко подхватил меня на руки. — Но у меня нет сейчас ни времени, ни желания спорить. Дайра ждет.
— Но как? — выдавила я из себя, глядя на него круглыми от изумления глазами.
— Я же говорил, что ты еще очень молодой и неопытный универсал. — Дольшер пинком открыл дверь дома, пронес меня по темному коридорчику и бережно уложил на диван. — И потом, ты действительно сильно выложилась при сканировании Рашшара.
— Дольшер, не смей! — захлебнулась я в крике, пытаясь скинуть с себя его заклинание. — Я не отпущу тебя одного!
— Киота, я уже взрослый мальчик, — Дольшер слабо улыбнулся. Поправил за моей спиной подушки, затем на короткий миг приник к моим губам. Поцелуй вышел далеко не страстным, скорее нежным с легким привкусом прощания навсегда. — Я вернусь, — прошептал он, отстранившись от меня. — Обязательно вернусь. Главное — не давай никому позволения войти. Вряд ли, конечно, Рашшар сунется сюда, но мало ли. Без этого он тебе не опасен, а защита дома остановит Фарна. Понятно?
— Да, — глухо ответила я.
Дольшер еще раз улыбнулся. Провел рукой по моим волосам, выпрямился и направился к двери. Но уже на самом пороге замедлил шаг и, не оборачиваясь, тихо проронил:
— В любом случае, заклинание пропадет утром, и ты освободишься. Если меня еще не будет, то…
Неоконченная фраза камнем упала в тишину комнаты. Дольшер, все так же не глядя на меня, вышел. И сразу же стены комнаты засеребрились призрачным светом, надежно отсекая меня от внешнего мира.
Ради приличия я выждала неполную минуту, пока со двора не донеслось довольное фырканье огненного духа и скрип отъезжающей повозки. Затем судорожно задергалась в ловушке, пытаясь хоть немного ослабить ловчую нить. Пустое. Не знаю, какой магией воспользовался Дольшер, но ничего не помогало. Я лежала в мягком и уютном коконе, который никак не желал поддаваться моим усилиям.
— Спокойнее, Киота, — пробормотала я вполголоса. Заставила себя несколько раз глубоко вздохнуть. — Постараемся рассуждать логически.
Было трудно, очень трудно отвлечься от тревоги за Дольшера. Дурак! Ну куда он полез в одиночку? Наверняка его встретят не только Раянир и Карраяр. Если мой братец не совсем идиот, то нагнал кучу охраны. Безумие пытаться справиться со всеми ими в одиночку. Я не переживу, если из-за меня с Дольшером или Дайрой что-нибудь произойдет.
Я мотнула головой, отгоняя рой встревоженных мыслей. Киота, возьми себя в руки! Ахами и охами делу явно не поможешь. Лучше придумай, как тебе совладать с чарами Дольшера.