Охранники не отступали от господина Чэроо ни на шаг. После трагической гибели отца кальмар-младший панически всего боялся. С ним постоянно находились четверо вооружённых до зубов цванков, которые за территорией виллы не отходили от нанимателя ни на шаг. Остальная свита тоже сильно не отдалялась и старалась постоянно попадаться господину Чэшээ Чэроо на глаза, зная, как он любит всевозможные проявления верноподданничества.
Кальмар радостно пробежался щупальцами по приборам и, довольный, прокряхтел:
— Какие хорошие рабы нам достались, с таким замечательным приданым!
Кхэлиец рассмеялся. Свита его радостно поддержала. А Жаб укоризненно на них всех посмотрел.
— Ты, наверное, сейчас пошутил, — сказал амфибос. — Судя по тому, как вы все задёргались. Но, как ты знаешь, я шуток не понимаю.
— Угрожающе звучит. И почему опять на «ты»? Мы, между прочим, твой господин, — негромко, но твёрдо и очень недобро сказал кальмар. — Хозяин мы твой! Забыл?
— Вот об этом и поговорим, — сказал Жаб, которые ещё ничего не понял. — Мы выполнили свою часть сделки, поэтому я хотел бы поскорее получить наши вольные и забыть всё, что произошло в последние недели. И ещё ты обещал немного денег на дорогу дать.
Рабовладелец расхохотался ещё громче, а Лёха тяжело вздохнул. В отличие от друга, он хорошо понимал, что происходит. Кальмар же продолжил радостно тарабанить щупальцами по приборам.
— Мы, как ваш господин, могли бы сильно осерчать из-за того, что вы сразу не рассказали нам об этом бесспорно чудесном корабле, — произнёс кхэлиец менторским тоном. — Но так уж и быть, раз вы хоть и с опозданием, но всё-таки сами нам про него рассказали и передали его нам в собственность, мы вас не накажем. А может, даже угостим вареньем. Как-нибудь. Или пудингом.
Кальмар от души расхохотался, его свита захихикала вслед за ним.
— Я тебя не пойму, — стоял на своём Жаб. — У нас ведь есть уговор: мы передаём тебе Жука — ты нас отпускаешь. Давай быстрее уже переоформим документы на корабль, и я хочу скорее получить вольную да улететь с Клоца свободным.
Лёха снова вздохнул, в этот раз ещё тяжелее, чем прежде, и сказал:
— Жаб!
Но амфибос на это никак не отреагировал — он смотрел на кальмара.
— Жа-а-аб! — протяжно, нараспев произнёс Ковалёв. — На-ас ки-ну-ли!
Господин Чэроо одобрительно посмотрел на комедианта и сказал:
— Вот! Гуманоид всё понимает!
Затем кальмар перевёл все свои глаза на Жаба и добавил:
— А корабль даже и переоформлять не надо. Он и так наш! Всё, что было вашим — давно наше! Согласно Кодексу! А в Армию Альянса отправим письмо, что арендатор сменился — им всё равно, они и проверять не станут.
— Да, конечно! Сегодня же всё сделаем! — с радостью и искренним желанием услужить сказал адвокат.
— И ещё название надо поменять, — распорядился кальмар. — А то это дурацкое.
Жаб начал понимать, что его провели, как ребёнка. Не умеющего врать и презирающего обманщиков амфибоса захлестнула ярость, она его просто переполнила за доли секунды. Если врать Жаб не умел, то злиться у него получалось прекрасно. Его бледная светло-оливковая кожа на лице начала менять цвет.
Кровь у амфибосов была синяя, и в те моменты, когда уроженцы Далувора сильно нервничали или злились, она приливала к лицу, делая его лазурно-серым. Кальмара вид изменившего цвет Жаба развеселил ещё сильнее.
— Как же всё-таки с вами, амфибосами, легко! — произнёс господин Чэроо с нескрываемой издёвкой. — Большая ты и наивная лягушка!
— Сказал кальмар, — глубокомысленно добавил к высказыванию кхэлийца Лёха.
Это был вызов. Кальмарами жителей Кхэлиэ называли, в основном, гуманоиды, и обычно делали это за глаза. Очень уж пренебрежительную окраску имело это прозвище и страшно бесило кхэлийцев, которые, по большому счёту, кальмарами не являлись. Просто они были на тех очень похожи. Сами себя они называли кхэлиэороло.
Назвать уважаемого кхэлийца кальмаром, да ещё в присутствии его подчинённых, да ещё являясь при этом его рабом — означало нанести ему смертельную обиду. Тут даже сотней плетей дело явно не обошлось бы.
Господин Чэшээ Чэроо мелко затрясся от злости, потом резко затих и замер — видимо, придумывая, как наказать своего строптивого раба, но каким-то образом умудрился взять себя в руки, а точнее, в щупальца, и высокомерно сказал:
— Какие же вы жалкие клоуны. Ладно, амфибос — честный и тупой, как далуворский дуб, но ты, гуманоид, меня разочаровал. Как ты-то мог купиться на всё это?
Проигнорировав оскорбление, кальмар лишил комедиантов возможности хоть как-то отомстить за потерю корабля. Своей невозмутимостью и спокойствием он дополнительно подчеркнул превосходство над рабами.
— Главное — ты меня не разочаровал, — ответил на это Ковалёв спокойным, но очень мрачным голосом. — Правда, ты забыл, что мы не просто клоуны, а клоуны с лицензией на убийство! А забывать об этом не стоило, мой восьмихвостый студнеобразный дружок!
Это было уже чересчур. Такого оскорбления господин Чэроо вынести не мог. Кальмар очень странно запищал и запыхтел одновременно. От злости он даже не смог сразу дать охране приказ растерзать наглого раба. Не дожидаясь, пока кхэлиец отдышится и вслух произнесёт это короткое, но ёмкое слово «Убить!», Лёха перехватил инициативу и добил своего хозяина:
— Но в целом ты прав, кальмарчик! С амфибосами действительно легко. С человеками сложно!
С этими словами Ковалёв сделал шаг к двери рубки и нажал небольшую скрытую кнопку на внутренней стороне проёма. Тут же раздался жуткий рёв сирены, моментально перекрывший писк и пыхтение кальмара, а Лёха мигом выскочил из рубки. В это же время Жаб в прыжке преодолел расстояние от пульта управления кораблём до двери и выкатился в проём. Охрана хотела было дёрнуться в сторону комедиантов, но без приказа босса не решилась отойти от него.
Кальмар от неожиданности прекратил пыхтеть, сделал пару больших глотков воздуха, и уже почти что-то сказал, но в этот момент сверху на рубку опустилась большая стеклянная полусфера, полностью накрыв её. Те, кто находились в рубке, а именно вся свита кальмара во главе с ним самим, оказались в большой прозрачной капсуле с металлическим полом.
Глава 13. Курс на Шорк
Охранники господина Чэроо сразу же попытались разбить стены капсулы, истерично колошматя по ней прикладами своих автоматов, но у них ничего не получилось. Один из цванков даже выстрелил в стену капсулы небольшой очередью. Пули срикошетили от непробиваемой стены и почти все вернулись в рубку.
Кальмар взвыл и стал размахивать в воздухе окровавленным щупальцем, консультант-амфибос схватился за ногу, а один из охранников упал замертво. Двое других принялись избивать того, кто выстрелил.
— А ты говорил, что от спасательной капсулы не будет никакой пользы. Видишь, спасла она нас, — сказал Лёха поднимающемуся с пола Жабу.
Комедиант подошёл к стенке капсулы и аккуратно провёл по ней ладонью, словно протирая запотевшее стекло. Кальмар внутри бесновался, размахивая простреленным щупальцем.
Охранники, перестав бить товарища, яростно пытались открыть капсулу, тарабаня прикладами автоматов то в одно, то в другое место. Избитый сидел на полу и вытирал лицо от крови. Консультант-амфибос разглядывал раненую ногу.
Лёха с нескрываемой радостью смотрел на происходящее внутри капсулы.
— Ну что, хозяин, не вышло и боргосского карасика съесть, и на кораблике покататься? — крикнул Ковалёв довольно громко — так, чтобы его слова были хорошо слышны за стеклом.
В ответ охрана с ещё большим остервенением принялась лупить по стене, а кальмар пытался прожечь в ней дыру своим ненавидящим взором.
— Ты скажи своим идиотам, чтобы угомонились, — посоветовал Лёха кхэлийцу. — А то сейчас разгерметизируют капсулу, а тебе в ней ещё лететь. Причём долго. А в разгерметизированной ты за пять минут ласты склеишь. Или что там у тебя, щупальца?
Кальмар жестом приказал охране не ломать стены капсулы. Лёха улыбнулся и снова крикнул:
— Слышишь меня?
Кхэлиец замахал щупальцами — видимо, подтверждая таким образом, что слышит.
— А я тебя нет, — продолжил Лёха. — Это хорошо. Значит, капсула ещё герметична. Но точно ты узнаешь теперь только в открытом космосе. Как только выйдем на орбиту и пройдём контрольные посты, мы вас сбросим. Возле метеоритного потока.
Кальмар ещё энергичней замахал щупальцами и что-то закричал.
— Да не бойся ты! Шучу я. Я же клоун. Забыл? — крикнул Лёха и рассмеялся.
Затем его лицо стало очень серьёзным, Ковалёв подошёл вплотную к капсуле и очень громко проговорил:
— Слушай сюда, студень с ножками!
Кальмар напрягся и прислушался.
— Батю твоего мы не убивали! Запомни это! И мы сделаем всё, чтобы узнать, кто это организовал и совершил! Не благодари, мы сделаем это не ради тебя, а чтобы снять с себя обвинения. К тебе у нас особых претензий нет. Хотя я с удовольствием лично отсыпал бы тебе плетей, чтобы ты, гад, узнал, что это такое. Ты, вообще, несколько раз был на грани, подписания себе приговора. Последний раз пару минут назад.
По лицу кальмара Ковалёв не мог понять, внимательно ли тот слушает и всё ли слышит, поэтому старался говорить разборчиво и громко.
— Но так уж и быть, забудем твои гадкие выходки. В данный момент есть два варианта развития событий. Первый — мы покидаем орбиту Клоца, проходим посты, и я ввожу в программу управления капсулой координаты ближайшего скопления астероидов, и среди них буквально через восемь, максимум десять часов ты найдёшь свой вечный приют, рассредоточившись тысячью маленьких кусочков среди космического мусора, превратившись в него же.
Лёха дал господину Чэроо осознать все прелести первого варианта и продолжил:
— Второй такой — мы подлетаем к твоей планете на расстояние восьми или десяти часов лёта в этой капсуле, то есть совсем близко. Перед этим я ввожу в её автопилот координаты Олоса. После чего мы отстыкуем капсулу, и ты даже не заметишь, как тебя примет орбитальная гвардия и проводит на твою виллу. Откуда ты постараешься хотя бы месяц никуда не вылезать, а мы за это время выясним, кто пришил твоего батю и зачем. А то, может, и тебе расслабляться рано. Ты понял меня?