Монитор погас, Жаб тут же отрубил исходящий сигнал с «Жука», уставился на Лёху и спросил:
— Думаешь, врёт?
— Жаб, нет времени об этом думать! Сколько нам надо на прыжок?
— Если отключить защитное поле, то пару минут, чтобы окончательно дозарядить накопители.
— Так отключай! — Лёха от волнения почти кричал. — Отключай быстрее! Они всех разогнали и три минуты ждут! Такой возможности больше не будет!
Жаб тут же бросился к пульту управления и отключил защитное поле. Он пустил всю энергию в накопители и стал готовить гипердрайв к запуску, но на этом этапе комедиантов ожидал очередной неприятный сюрприз. Индикатор второго накопителя почти сразу же замигал красным, и через несколько секунд отключился. Все попытки Жаба выяснить, почему это произошло, не увенчались успехом.
— Да чтоб вас всех в клебосское болото засосало! — выругался Жаб. — Лёха, у нас проблема! Второй накопитель не работает — видимо, этот дурак на истребителе его тоже зацепил.
— Один за сколько справится?
— Ну, если двум надо было пару минут, то одному четыре-пять.
Лёха посмотрел на монитор навигации и сказал:
— А у нас полторы минуты, и этот упырь действительно разворачивается к нам носом. Как раз за это время он свою туннельную пушку прямо на нас направит.
— Думаешь, выстрелит? — с безнадёгой в голосе спросил Жаб.
— Не знаю, но проверять не хочу. А это что?
На экране появился один из трёх корветов. Видимо, решив, что добить остатки охотников смогут два других, он решил помочь крейсеру в усмирении «Жука». Корвет приблизился к кораблю комедиантов и стал ровно посередине между ним и крейсером. Зачем он поступил именно так, осталось загадкой — может, просто хотел загородить собой крейсер от лазерных пушек фрегата.
Это была крайне глупая затея, учитывая, что «Жук» не собирался атаковать крейсер. Корабль Жаба физически не смог бы нанести ему значительного ущерба. Но совсем другое дело корвет — его можно было попытаться подбить с очень большой долей успеха. Если разом выстрелить изо всех пушек «Жука», защита корвета явно не выдержала бы.
Но главным было не то, что у комедиантов появилась возможность вывести из строя корабль противника, а то, что корвет прикрывал «Жука» от возможного удара туннельного орудия крейсера.
— Жаб, это просто подарок! — закричал Лёха и бросился к управлению боевыми системами.
Ковалёв изо всего находящегося на вооружении «Жука» оружия дал залп по корвету. Примерно через полминуты тот превратился в груду металлолома, прикрывавшего фрегат от обстрела крейсером. Оценив ситуацию, капитан крейсера тотчас же начал манёвр, целью которого было обойти остатки корвета и снова взять фрегат на прицел туннельного орудия. Но на это нужно было время.
— Жаб, запускайся! — закричал Лёха. — До того, как эта бандура облетит остатки корвета и пальнёт по нам, мы должны свалить отсюда!
Амфибос быстро запустил гипердрайв. Датчики показали, что в накопителе недостаточно энергии.
— Надо немного подождать, энергии мало, — сквозь зубы процедил Жаб.
— Сколько?
— Минуту-две.
— Это нормально: крейсер минут пять будет свой манёвр совершать.
Но амфибос уже не слышал товарища, он был полностью занят запуском гипердрайва.
— Готово! — крикнул он спустя некоторое время. — Есть энергия! Запускаю!
Сразу же после слов Жаба «Жука» начало трясти и раскачивать, Лёха испуганно посмотрел на друга и полным отчаяния голосом спросил:
— И гипердрайв сдох?
— Да я его даже запустить не успел, — удивлённо ответил Жаб. — Что за ерунда тут на мониторе?
А на мониторе отображался второй корвет, который неожиданно подобрался к «Жуку» и лупил по нему из всего имеющегося на борту кинетического оружия. Болванки не могли причинить фрегату какого-либо существенного урона, но довольно сильно раскачивали его.
— Вот придурки, — в сердцах выпалил Лёха. — Хоть бы из лазерных стрельнули. «Жуку» с его бронёй эти пульки как слону дробинки.
— Да нет, не придурки, — озабоченно ответил Жаб. — Совсем не придурки. Они нас специально с курса сбивают — видимо, поняли, что мы затеяли. А пока нас так кидает, мы не можем прыгать. Надо стабилизировать корабль. Но поле включать нельзя — потеряем энергию.
— Не надо поле! Я сейчас врублю противоракетную систему из лазерных турелей, они все эти болванки будут сбивать на подлёте.
Ковалёв вернулся к управлению боевыми системами и активировал турели. Почти сразу же фрегат перестало трясти. Турели замечательно справлялись со своей задачей, до «Жука» больше не долетело ни одной болванки. Лёха облегчённо вздохнул.
— Ну, теперь мы наконец можем прыгать? — осторожно спросил он Жаба.
— Почти, — ответил амфибос. — Мы немного потеряли энергии, когда стабилизировали корабль. Но нужно всего минуту-полторы.
— Жаб! У нас нет минуты! Противоракетная система показывает, что на нас уже навели туннельное орудие! У нас нет минуты, Жаб!
— А что я сделаю?! — психанул амфибос. — «Жук» и так на пределе. С одним накопителем же работаем. Энергии пока не хватает.
И в этот момент, когда нервы у комедиантов были взвинчены до предела, когда холодный пот струйками стекал по вискам у человека, а у амфибоса от волнения пульс участился в четыре раза, именно в этот момент на авансцену вышел щуплый гуманоид с Лифентра.
— Да что у тебя за корабль такой? — от страха Носок, похоже, потерял чувство самосохранения и кричал на Жаба. — Почему ему всё время на что-то не хватает энергии? На какой свалке ты его нашёл? Почему тут ничего нормально не работает?
— Носок, ты полегче! — сказал Лёха.
Ковалёв хотел объяснить впавшему в истерику адвокату, что «Жук» ещё о-го-го, что Жаб его собрал практически из грузового фрегата и превратил в боеспособный корабль. И что ситуация всё-таки нештатная — не работает один накопитель, подбит один двигатель. Но ничего этого сказать Лёха не успел: амфибос быстрым движением подскочил к Носку и влепил ему ещё одну затрещину, да так, что тот не удержался на ногах.
Гуманоид упал и, на всякий случай не вставая, на четвереньках отбежал подальше от амфибоса. Затем он снова спрятался в углу рубки и оттуда опять молча наблюдал за происходящим.
— Жаб! Нельзя бить адвоката! — с укоризной сказал Лёха.
— Почему? — удивился амфибос.
Он не стал ждать ответа на свой вопрос, а переключил всё своё внимание на пульт управления кораблём. Да и Лёха, по большому счёту, не знал, что на такой вопрос можно ответить.
— Ну, как бы не принято, — сказал он негромко и неуверенно, решив, что Жаб его уже не слышит, но тот слышал.
— Зато заткнулся, — спокойно сказал амфибос, не отвлекаясь от управления кораблём. — Через минуту точно запускаю! Пошёл отсчёт!
Жаб облегчённо откинулся в кресле и вздохнул, Ковалёв смахнул очередную порцию пота со лба, а в громкоговорителях раздался голос — активизировалась дополнительная автоматическая система защиты:
— Туннельное орудие вражеского корабля наведено на борт К-278-CTE-846. Залп будет дан через тридцать секунд. Запускаю термоядерные двигатели, есть пятнадцать секунд для манёвра… десять секунд… один из двигателей разрушен… нет времени для манёвра.
Автоматическая система защиты замолкла так же неожиданно, как ранее заговорила. В углу рубки, негромко всхлипывая, закрыв голову руками, плакал Носок. Лёха с Жабом грустно посмотрели на монитор навигации, а затем друг на друга. Ковалёву захотелось сказать что-то важное верному другу, но ничего толкового на ум не пришло. В этот момент раздался страшный грохот, и «Жука» швырнуло в сторону. Погас свет.
Глава 23. Крейсер
Свет зажёгся примерно через минуту. Комедианты с удивлением обнаружили, что они живы и невредимыми, их адвокат обнаружил то же самое, прекратил плакать и удивлённо смотрел из угла.
— Система противометеоритной защиты активирована, — вновь сообщил голос из динамиков.
— Что за фигня такая? — спросил Лёха, глядя на Жаба. — Почему мы живы?
— Что за фигня — не знаю. Но живы — это факт! — ответил амфибос, показал пальцем на монитор внешнего наблюдения и добавил: — А они — нет!
Ковалёв тоже посмотрел на монитор и обомлел: камеры наружного наблюдения были наведены на крейсер, как на самый ближний недружественный объект. И Лёху потрясла картинка, которую они транслировали. Весь нос крейсера был разворочен, туннельное орудие снесено напрочь, и, судя по характеру повреждений, лучшее, что могла в этой ситуации сделать команда — срочно эвакуироваться. В таком виде крейсер явно не мог продолжать самостоятельный полёт.
— То, что нас не разнесло вдребезги зарядом туннельной пушки, несомненно, хорошая новость, — с присущей ему иронией сказал Лёха. — Но я думаю, не только у меня возник вопрос: кто же разнёс саму пушку?
— Он! — ответил Жаб и указал на ещё одну точку на мониторе навигации.
Амфибос быстро переключил камеры наружного наблюдения на новый объект, и на мониторе появился величественно двигающийся в сторону «Майского Жука» огромный тяжёлый крейсер.
— Час от часу не легче, — вздохнул Лёха. — Интересно, когда уже на нас линкоры пойдут?
Жаб, как обычно, иронии не оценил и на полном серьёзе, предварительно сверившись с монитором навигации, ответил:
— Пока, кроме этого корабля, никого нет.
Комедианты даже не успели толком обсудить вновь прибывший корабль, как с него поступил запрос на видеоконференцию. Амфибос дал добро, и через секунду на мониторе появилось изображение крепкого высокого мужчины примерно тридцати пяти лет.
— Приветствую вас! — сказал незнакомец. — Меня зовут капитан Като. Могу ли я быть уверенным, что вижу перед собой господина Ковалёва и господина Вэллоо-Колло-Чивво?
— Можете, — подтвердил Жаб, на правах капитана первым вступивший в переговоры.
— Отлично! — капитан Като заулыбался. — В таком случае, господа, я приказываю вам заглушить двигатели и приступить к сдаче корабля.
— Слушай, Като! — вступил в разговор Ковалёв. — Нам это уже говорили. Примерно десять минут назад. Может, что-нибудь более оригинальное придумаешь?