— Я почитал законодательство! Каждый вступивший в Трудовой Легион может в любой момент расторгнуть контракт. Правда, для этого надо оплатить расходы на его доставку к месту работы, питание и прочие мелочи. И иногда заплатить штраф. В случае, если легионер проработал достаточное время, штраф просто высчитывают с зарплаты. Стало быть, я заплачу за дорогу и штраф, и вы будете свободны. А дальше тоже всё не так уж и сложно. На Лакфане выращивают хэнлорыж — любимый фрукт кхэлийцев! Транспортные шаттлы с этой вонючей гадостью ежедневно разлетаются во все места Обитаемого Пространства, где живут кальмары. Кстати, если вы не видели, а точнее, не обоняли хэнлорыж, то поверьте: лучше работать в шахте по двенадцать часов в день, чем один час собирать это кхэлийское лакомство.
— Можешь не рассказывать, — перебил Носка Лёха. — Когда наш бывший якобы хозяин жрал эту гадость, плакали все обитатели виллы, которые не имели щупалец. Вонь стояла такая, что слезились глаза и у меня, а я не плакал даже в болотах Клебоса!
— Я рад, что вы в курсе, — продолжил Носок. — Так вот, при полёте на Лакфан у вас не спросят ни имён, ни документов! Во-первых, потому что вы будете легионерами, а во-вторых — рейс с Тропоса на любую из колоний считается внутренним, и пограничного контроля на таких рейсах нет. А с Лакфана на Олос вы переправитесь на любом из транспортных шаттлов за не очень большую сумму. Я в своё время половину Обитаемого Пространства на транспортниках пересёк — это самый дешёвый способ путешествовать, между прочим, если знать, как договариваться с капитаном. А я знаю! И опять же, стало быть, никто не спросит вашего имени.
Носок умолк, а комедианты некоторое время обдумывали его предложение. В конце концов, Жаб пожал плечами и произнёс:
— Мне нравится этот план. К тому же, другого всё равно нет и не будет.
— Не скажу, что он мне нравится, но поддержу мнение, что другого нет и не будет, — сказал Ковалёв, подошёл к адвокату и крепко пожал ему руку. — Носок! Ты растёшь в моих глазах с каждым днём! Однако в следующий раз вместо воды приноси пиво!
— Если бы я принёс пиво, вы бы, господин Лёха, не смогли его пить в культурном учреждении, коим является данный музей под открытым небом! Стало быть, в любом случае выразили бы недовольство.
— И на это у тебя ответ есть, — усмехнулся Ковалёв. — Однозначно, парень, ты растёшь, общаясь с нами! Поехали в твой вербовочный центр — может, ещё на ужин успеем. Или на завтрак. А то сэндвич, это, конечно, хорошо, но мало. Тем более с водой!
Неожиданно улыбка сошла с Лёхиного лица, и он со всей силы ударил кулаком по стеклянному кубу, да так, что испугал и без того несчастную рыбку.
— Твою мать, я и забыл совсем в этом бардаке! Меня же дочь сегодня весь вечер прождала, — взвыл Ковалёв и лупанул кулаком по стеклянному кубу ещё раз. — А я опять облажался! Дочь, как обычно, ждала, а папа, как всегда, не пришёл. Представляю, что по этому поводу сказала Джия.
— Ну, зачем ты сразу всё в таком мрачном свете видишь? — попытался сгладить ситуацию амфибос. — Может, твоя дочь смотрела новости, узнала о твоих проблемах и поняла, что ты просто не смог приехать. И она не расстроилась.
— Спасибо, успокоил, — буркнул Лёха. — Жаб, ты реально думаешь, если Венлинг увидит по новостям, что её папу ловят по всему Тропосу за зверское убийство, это поможет ей не расстраиваться?
— С этой стороны я на ситуацию не посмотрел, — смутился амфибос. — Извини, сказал, не подумав.
— Ладно, проехали, — ответил Ковалёв, на котором просто не было лица. — Дочь подвёл, теперь осталось сына подвести.
— Господа! — Носок снова привлёк внимание своих работодателей. — Есть ещё одна новость, на этот раз не очень хорошая.
— Давай вываливай, самое время, — вздохнул Лёха.
— Господин Шылоо, которого мы надеемся застать на Олосе для разговора, сегодня попал в тюрьму, — сообщил адвокат.
— За что? — хором спросили комедианты.
— За неуплату налогов. Глупо, конечно, но на Олосе и Кхэлиэ это в порядке вещей.
— И как мы теперь с ним поговорим? — разволновался Жаб. — Не пойдём же мы к нему в тюрьму на свидание.
— Что-то мне подсказывает: такой ушлый парень долго в тюрьме не задержится, — предположил Лёха. — А нам сейчас лучше думать, как до Олоса добраться без приключений. Вот доберёмся, тогда и будем думать, как кальмарца поймать и запытать.
— Как всегда, мудро и в точку, господин Лёха! — неожиданно сподхалимничал Носок.
— Иди такси ловить! — буркнул Ковалёв, и адвокат тут же убежал.
Комедианты постояли возле инсталляции ещё две минуты и тоже направились к выходу.
До вербовочного центра Трудового Легиона доехали без приключений, в нём тоже всё оказалось до неприличия просто: едва переступив порог, комедианты получили небольшие анкеты и типовые заявления, заполнив и подписав которые, Лёха с Жабом стали полноценными трудовыми легионерами.
При заполнении анкеты Ковалёв обратил внимание, что нигде не указывалась фамилия легионера. Спрашивали только имя, которое при желании можно было заменить вымышленным. Комедианты решили, что не упоминать фамилий — более чем достаточно и вступили в Трудовой Легион под собственными именами — правда, немного сокращёнными.
На том вся официальная процедура и закончилась. Легионеров Алекса и Вэла поздравили с новым статусом, напомнили, что через четыре с половиной часа они отправляются на Лакфан и пожелали удачи. После чего их отправили отдыхать, предложив перед этим поесть.
На вопрос, могут ли они выбирать себе работу, им ответили отрицательно, пояснив, что распределение происходит на месте, и никто не знает заранее, куда его определят. Единственное, что было разрешено друзьям — это написать заявление, чтобы их распределили вместе, всё-таки Трудовой Легион — не тюрьма, и специально усложнять жизнь свежеиспечённым легионерам никто не собирался.
Быстро перекусив в небольшой столовой, Лёха с Жабом отправились в спальный блок и разместились в выделенных им капсульных номерах. Если амфибос мог не спать по несколько дней, то Ковалёву отдохнуть требовалось. Хотя бы в течение оставшихся до вылета четырёх часов стоило вздремнуть, чтобы набраться сил перед очередным испытанием.
Полёт до Лакфана прошёл в штатном режиме: взлетели — позавтракали — отошли на необходимое расстояние от Тропоса — пообедали — ушли в гиперпрыжок — вышли из него — подлетели к Лакфану — поужинали — пошли на посадку.
После приземления и выгрузки из шаттла всех прибывших легионеров собрали в огромном помещении, похожем на ангар. Навскидку Лёха определил количество присутствующих — примерно около пятисот существ. В основном, это были люди, но встречались и представители других рас.
В центре ангара возвышалась небольшая трибуна. Через некоторое время на неё взобрался андроид в форме «Гуань корпорейшн».
— Прошу внимания, господа легионеры! — обратился андроид к присутствующим.
Все сразу притихли, а представитель фирмы продолжил:
— Меня зовут Управляющий Зихао Пять! От имени вашего работодателя «Гуань корпорейшн», по приглашению которого вы все сюда прибыли, я поздравляю вас с началом вашей новой жизни на благо «Гуань корпорейшн», общества и каждого из вас! Самоотверженный и качественный труд с полной отдачей — вот единственно верный путь к величию и процветанию нашего общества!
«Понятно, почему они робота отправили, — подумал Ковалёв. — Не каждый человек такой бред сможет нести на полном серьёзе».
Впрочем, факт того, что вновь прибывших легионеров вышел встречать не человек, а андроид, удивил почти всех. На большинстве планет Обитаемого Пространства действовало негласное правило: с людьми работали люди. А на некоторых планетах типа Шорка и Тропоса это даже было закреплено законодательно.
Делалось это, во-первых, чтобы машины не вытесняли людей с их рабочих мест, и люди, соответственно, не оставались без работы, не бедствовали и не деградировали, а во-вторых, полное окружение машинами оказывало негативный психологический эффект на многих живых существ. Поэтому по большей части в Обитаемом Пространстве различные андроиды, роботы и прочие механизмы использовались либо на опасных работах, либо как незаменимые помощники, либо выполняли работу, за которую ни люди, ни другие существа просто не хотели браться в силу её непрестижности.
Но, видимо, на планетах-колониях, находящихся в пользовании корпораций, действовали другие законы, и в целях экономии здесь всех живых существ по возможности заменили роботами. Именно поэтому прибывших на Лакфан легионеров встречал андроид Зихао Пять. Конечно, можно было уважить рабочих и выпустить к ним хотя бы для приветствия человека, но, скорее всего, уважать их никто не собирался.
Зихао Пять тем временем закончил свою торжественную мотивационную речь и перешёл к более важным деталям:
— Перейдём к распределению! — сообщил он. — Тем, кто ещё не знает, хочу сообщить, что на Лакфане «Гуань корпорейшн» ведёт различную деятельность, но два основных направления — это выращивание сельхозпродукции и добыча диоксида титана. Те из вас, кто получил при выходе из транспортного шаттла красные жетоны, будьте добры, проследуйте к красной стойке, вы отправляетесь на фермы! Получившие синие жетоны, будьте добры, пройдите к синей, вас ждут на рудниках!
Так как Лёха с Жабом написали в заявлении, что желают трудиться вместе, им на выходе выдали особый жетон на двоих, и он был синего цвета.
— Рудники, — ухмыльнулся Ковалёв. — А я-то уж размечтался на ферме позагорать и отожраться.
— В смысле позагорать? — не понял, как обычно, иронии амфибос. — Носок же завтра должен нас отсюда вытащить.
— И то верно, — Лёха с трудом сдержался от дальнейшего развития темы. — Пойдём к стойке, а то без нас уедут.
На синей стойке комедианты зарегистрировались, после чего всех обладателей соответствующих жетонов отправили к небольшому пассажирскому транспортнику для внутренних перелётов. Лёха обратил внимание на то, что толпа у синей стойки была раза в четыре меньше, чем у красной. Видимо, на фермы требовалось больше рабочих рук, чем на рудники. Ещё Ковалёв заметил: все, кто получил синие жетоны, были как на подбор крепкие ребята, и это означало, что никакой лотереи при выходе из шаттла не было — жетоны раздавали исходя из внешних данных легионеров.