— Подождать не проблема, лишь бы нашего хилого адвоката не пришибли.
— Не должны. Кто им тогда скажет, где картина? Время у нас есть. Что-нибудь придумаем, пока они его будут пытать, а делать это они явно будут долго.
— Не думаю, что Носку понравился бы такой план, — усмехнулся Лёха.
— Другого пока нет, — спокойно ответил Жаб.
Тем временем на первом этаже вовсю продолжался допрос. Представитель коллекционера ещё несколько раз ударил адвоката по лицу и снова спросил:
— Последний раз предлагаю всё рассказать добровольно. Где картина?
— Я вам ничего не скажу! — взвизгнул Носок, то ли он не до конца осознавал нависшую над ним опасность, то ли был так уверен, что комедианты его в обиду не дадут.
— Хорошо. Нет, так нет, — главарь незваных гостей с сожалением вздохнул и сказал помощникам: — Мизинец подготовьте!
Громилы тут же подтащили Носка к большому столу, стоявшему в центре гостиной. Адвоката усадили на стул, а его левую ладонь прижали к краю стола так, что вся она ушла под столешницу, а мизинец остался сверху. Как ни пытался Носок убрать палец с поверхности стола, у него ничего не получалось.
Тем временем посланник коллекционера обошёл комнату, внимательно разглядывая всё вокруг, и снял с одной из висящих на стене полок массивную металлическую статуэтку, изображавшую устремлённую ввысь ракету. Мучитель Носка поднёс тяжёлый предмет искусства к столу и без лишних слов с размаху опустил его на мизинец адвоката. Палец раздробило, гуманоид истерично закричал и тут же потерял сознание.
— Что с ним? — с удивлением спросил один из громил.
— Похоже, сознание потерял, — ответил ему товарищ и обратился к главарю: — Может, не стоило так сразу палец плющить?
— Да кто ж знал, что он такой нежный? Рабочий же метод, — с раздражением ответил главарь. — Приведите его в себя! Зато, я уверен, теперь он будет сговорчивей.
Глядя на всё это со второго этажа, Лёха мрачно прошептал:
— Жаб, напомни мне сломать потом этому уроду палец, а лучше три.
— А я бы отрезал, — ответил амфибос. — Это более эффективно.
— Да, ты знаешь толк в суровых развлечениях.
— Я думал, ты хочешь отомстить, а не развлекаться, — удивился амфибос, как обычно, принявший слова друга всерьёз.
— Одно другому не мешает, дружище.
Уроженца Лифентра приводили в себя минут десять. Когда он наконец-то очнулся, то сразу же запричитал:
— Что вы наделали? Садисты! Это вам просто так с рук не сойдёт!
— Много слов! — прикрикнул человек Тида, перебивая адвоката. — Где картина?
— Теперь я вам точно ничего не скажу! Идите в задницу к боргосскому землееду! Там ищите свою картину, вонючие уроды!
Лежащий на втором этаже Ковалёв от удивления аж открыл рот.
— А Носочек-то наш — крепкий орешек, — с нескрываемым уважением прошептал он Жабу.
— Я тоже удивлён, — ответил амфибос. — Не ожидал от него такого геройства.
— Хотя с другой стороны, слабоумие и отвага всегда ходят рядом. Почему бы им не сойтись в Носке? Просто слабоумие себя давно проявило, а отвага ждала подходящего момента, — размышлял Лёха. — И всё же я удивлён не меньше твоего. Но с гордостью могу сказать — наша школа. Это я про отвагу, если что.
— Твоя школа, — поправил Жаб. — Так ругаться он у тебя научился.
Тем временем внизу на первом этаже посланник коллекционера в очередной раз тяжело вздохнул и сказал Носку:
— Ну хорошо, не хочешь по-хорошему — не надо. Если ты дурак, я тут ничего поделать не могу. Хочешь упираться — упирайся. Но будет больно!
Садист схватил адвоката за раздробленный мизинец и сжал палец. Носок пронзительно и громко взвизгнул и снова потерял сознание.
— Да что ты будешь делать! — с нескрываемой досадой произнёс человек Тида. — Как его пытать, если он чуть что отрубается?
— Сейчас приведём в чувство, — ответил один из помощников.
— Не надо. Это мы так до вечера можем здесь проторчать, если он после каждого вопроса будет в обморок падать. Давайте сначала обыщем дом. Быстро переверните здесь всё. Не думаю, что такой дурачок стал бы картину сильно прятать, да и не спрячешь её особо, не маленькая она.
Оба помощника кивнули, соглашаясь с главарём, а тот продолжил:
— Но если уж не найдёте картину, то будем приводить это существо в себя и аккуратно допрашивать дальше.
— А если найдём, то его так и бросим без сознания? — поинтересовался один из громил.
— Ага, бросим, чтобы он пришёл в себя и заявление в полицию написал. Вы вместо тупых вопросов идите и ищите картину! А я пока послежу за этим глупым героем и решу, как будем его утилизировать.
— Похоже, у нас появился шанс, Жаб, вырубить их по одному! — сказал Ковалёв, глядя, как громилы направились к лестнице. — Ребята решили сэкономить нам время и начать со второго этажа.
— Рассредоточиваемся по комнатам, — ответил амфибос.
Бывший штурмовик и бывший разведчик тихо, но быстро расползлись по своим спальням.
Глава 9. Медицинская помощь Жаба
Ковалёв встал в своей спальне возле двери так, чтобы она, открывшись внутрь, спрятала его от незваного гостя. Пришедшие от Тида судя по их поведению и словам главаря не сомневались, что Носок действует в одиночку и никого, кроме него, в доме нет. Поэтому Лёха был уверен: громила не станет соблюдать излишние меры предосторожности и войдёт в комнату, не ожидая нападения.
Ещё когда громилы были внизу, бывший штурмовик, оценил их комплекцию и понял: кто бы из этих двоих к нему ни зашёл, нейтрализовать его будет непросто. Точнее, с самой нейтрализацией проблем Лёха не ожидал, он беспокоился, получится ли это сделать бесшумно.
Вариант свернуть неприятелю шею Лёха отверг сразу — лишний труп был не нужен. Хотя такой способ был самым бесшумным. Зажать рот и скрутить — была опасность, что громила вырвется или начнёт кричать. Можно было ещё ударить незваного гостя чем-нибудь тяжёлым по голове и подхватить, чтобы тот не упал слишком громко. Впрочем, грохот падающего тела никого насторожить не должен был — мало ли что там громилы переворачивают во время обыска. Главное, чтобы никто не закричал.
В итоге Ковалёв остановился на третьем варианте. Он взял в руки стоявшую на тумбочке массивную вазу из чёрного камня с разноцветными стеклянными шариками, высыпал шарики на кровать и принялся ожидать незваного гостя, заранее подняв своё оружие над головой для большого замаха.
Долго ждать не пришлось. Громила распахнул дверь и, совершенно не заботясь о собственной безопасности, прошёл внутрь комнаты, где попытался оглядеться. Но сделать это ему не удалось. Бывший штурмовик опустил вазу на голову гостя, после чего отбросил своё оружие на кровать и левой рукой заткнул неприятелю рот. Правой, как смог, подхватил здоровяка, чтобы тот упал не слишком громко.
Предпринимать ещё какие-либо действия по нейтрализации врага не пришлось — сильного удара массивным твёрдым предметом по голове хватило, чтобы тот сразу же отключился. Ковалёв тут же связал громиле руки заранее приготовленным ремнём и заткнул рот изготовленным из обрывка простыни кляпом.
Жаб справился со своим подопечным тоже очень быстро. После этого комедианты перетащили пленников в одну комнату, где связали их уже более профессионально и надёжно. Тщательно осмотрев лежавших без сознания незваных гостей, Лёха принялся стаскивать штаны с того, что был немного меньше по комплекции.
— Ты что собрался делать? — с удивлением спросил амфибос.
— Не то, о чём ты подумал, — ответил Ковалёв.
— Я ни о чём не подумал, потому и спросил.
— Скажи, нам всё ещё нужно вырубить сидящего внизу вооружённого врага?
— Ты хочешь его вырубить при помощи этих штанов?
— Именно! Штанов и вон той картины! — ответил Лёха и указал на висящую над кроватью репродукцию, на которой было изображено что-то абстрактное в пастельных тонах.
Ковалёв полностью стянул с пленника брюки. Хозяин штанов от проводимых с ним действий очнулся, с ещё большим, чем у Жаба, удивлением уставился на Лёху и что-то промычал через кляп.
— Это не то, о чём ты подумал! — повторил Ковалёв свою фразу и сильно ударил громилу кулаком по голове.
Бедняга тут же опять потерял сознание, а Лёха надел на себя экспроприированный предмет гардероба и снял со стены картину.
— Как думаешь, если эту картину им отдать, они поверят, что это Кармог? — спросил комедиант товарища.
— Сомневаюсь, — ответил амфибос.
— Тогда переходим к плану Б! — с этими словами Ковалёв покинул комнату и направился к лестнице. Лёха нёс репродукцию картины перед собой, подняв её достаточно высоко, тыльной стороной вперёд. Из-за её большого размера со стороны были видны лишь ноги и кисти рук идущего. Из-за штанов мучитель Носка принял спускающегося на лестнице комедианта за своего подчинённого и крикнул:
— Нашли, что ли?
Лёха ничего не ответил, а лишь ускорил шаг.
— Чего ты молчишь, Ярви?
Ковалёв издал непонятный звук и тут же закашлял, будто прервался на полуслове. Пока он кашлял, подошёл к незнакомцу на расстояние полутора метров и резко протянул тому картину, приподняв её при этом ещё выше, так что нижний край репродукции оказался выше пояса. Человек Тида на автомате схватил полотно. Едва его руки коснулись багета, Лёха изо всех сил пнул незваного гостя между ног. Бедняга взвыл и, уронив картину, упал на пол.
— Ярви! Ты… — мучитель Носка осекся, разглядев Ковалёва.
Он всё же решил сказать что-то ещё, но сделать этого не смог — перехватило дыхание оттого, что Лёха, хорошо размахнувшись, пнул его в живот.
Человек Тида застонал, скрючился на полу и больше не выглядел грозным. Ковалёв быстро его разоружил, забрав пистолет и нож. К этому времени спустился Жаб.
— Хороший у тебя план Б, — одобрительно сказал амфибос.
— Спасибо! Мне тоже понравился, — ответил Лёха. — Приведи Носка в чувство, а я пока с нашим гостем пообщаюсь.
Амфибос утащил гуманоида в ванную комнату, а Ковалёв направил пистолет в лоб незваному гостю и сказал: