— Да, разнести здание Гранд-Тропос-Опера — это было бы сильно, — усмехнулся Лёха. — Но такого нам уже точно не простят. Значит, в этот раз мы пойдём другим путём. Мы купим билеты, если они, конечно, ещё остались в продаже, и попадём в здание оперы как добропорядочные граждане. Точнее, как очень богатые добропорядочные граждане. Носок, зайди на страницу оперы и посмотри, сколько стоят билеты в ВИП-ложу. Надо срочно купить парочку, если есть в наличии.
— В ВИП? — удивился адвокат.
— У нас с Жа… — Лёха осекся и быстро исправился. — С Его Высочеством слишком известные лица, я бы сказал, засвеченные на всё Обитаемое Пространство. Поэтому нам предпочтительнее попасть в здание оперы через ВИП-вход, где нет камер.
— А почему там нет камер? — спросил Жаб.
— Не все ВИПы хотят светить, с кем они приходят в оперу. И по этой же причине ВИП-билеты неименные, что тоже нам на руку.
— Откуда ты всё это знаешь?
— Из прошлой жизни, — вздохнув, ответил Ковалёв и обратился к адвокату: — Носок, быстро проверь наличие билетов, если есть возможность, ставь бронь, а потом бери карты Куна, обналичивай их срочно и закидывай все эти деньги на свой счёт. Билеты стоят недёшево.
— Я могу купить их прямо сейчас, — предложил Нуллу. — У меня достаточно средств.
— Это будет очень любезно с твоей стороны, друг! Купи их как можно быстрее, — ответил Лёха. — Но Носку всё равно нужно срочно перекинуть все деньги на свою карту. Нам ещё приодеться надо и цветы купить. И если ты составишь ему компанию, будет вообще замечательно!
— Но я и сам справлюсь! — возмутился адвокат. — Вы что, мне не доверяете?
— В такое время на таком районе да с такими деньжищами ходить одному? — воскликнул Лёха. — Носок, ты с ума сошёл?
— Это фешенебельный район, и сейчас день! — не сдавался гуманоид.
— Не спорь со мной! Я родился и вырос на таком районе! Здесь всё не так, как кажется! Здесь опасность поджидает за каждым углом!
Адвокат хотел было ещё что-то возразить, но Жаб не дал ему этого сделать.
— Заткнись и быстро исполняй! — рявкнул амфибос.
Вспомнив слова Ковалёва, что за пальцем может последовать голова, Носок замолчал, дождался, пока Нуллу выкупит билеты, после чего они вдвоём быстро покинули особняк.
Пока гонцы к банкомату ездили обнулять анонимные карты капитана Куна, комедианты покормили пленных, сводили их справить естественные нужды и пообещали, что скоро их мучения могут окончиться. Пленные, помня о судьбе своего начальника, заявили, что никуда не торопятся и выразили желание сидеть связанными, сколько понадобится, лишь бы выйти из этого особняка живыми. На том и порешили.
Адвокат с амфибосом-монархистом вернулись довольно быстро. Носок сообщил, что сумма недобровольных пожертвований капитана Куна в фонд помощи беглым рабам господина Бронкхорста составила почти восемьдесят тысяч в переводе на юани Тропоса.
Ковалёв тут же через инфовизор связался с магазином одежды люксовых брендов, и они с Жабом, немного повертевшись перед камерой, заказали себе костюмы для похода в оперу и подходящую случаю обувь.
Заказы привезли через два часа. Комедианты быстро всё примерили, после чего Носок подписал накладную доставки и с его счёта сняли почти десять тысяч юаней.
— Хорошо тебе, Жаб, — сказал Ковалёв, посмотрев сначала на себя в зеркало, а потом на друга. — Переоделся и хоть в оперу, хоть на свадьбу.
— А что с тобой не так? — удивился амфибос.
— А мне ещё бриться надо, — вздохнул Лёха, проводя рукой по недельной щетине и осознавая, что она и дорогой костюм не совсем подходят друг другу. — И ещё нам нужно заказать лимузин.
Комедиант снова провёл рукой по щеке, вздохнул и крикнул адвокату:
— Носок, будь добр, организуй лимузин, да с расчётом, чтобы мы были в опере за пятнадцать минут до начала. И два роскошных букета! Я думаю, капитану Куну было бы приятно узнать, что часть его денег пойдёт на такое хорошее дело.
Нуллу благоразумно решили с собой не брать. Комедианты понимали: в любой момент амфибос-монархист мог превратиться из союзника в противника, ведь была большая вероятность, что во время разговора с Тидом раскроется, как выражался Лёха, лже-августейшество Жаба.
К семи часам подали лимузин. Время в пути от арендованного особняка до Гранд-Тропос-Опера должно было занять не более пятнадцати минут, поэтому комедианты не спешили.
— Ваше Высочество! Какие будут указания на время Вашего отсутствия? — спросил Нуллу Жаба, всем своим видом показывая, что он очень хочет быть полезным.
— Сидите здесь и ждите! Никого в дом не впускать! На звонки не отвечать! Ни на инфовизор, ни на личные! Мы возьмём телефон Носка. Если понадобится, с него позвоним. И вы звоните на него в случае крайней необходимости.
— Принято к исполнению, ваше Высочество! — по-военному отрапортовал монархист.
— Носок! Дай мне свой телефон! — сказал Жаб адвокату. — Но перед этим забей туда номер Нуллу!
— А мне отдай мои часы! — добавил Ковалёв. — Похоже, сегодня знаменательный день — мне впервые может пригодиться подарок бывшего тестя.
Адвокат быстро выполнил оба поручения, после чего спросил:
— Я вас правильно понял: мы ничего не делаем, просто ждём дополнительных указаний?
— Как-то это несерьёзно, — сказал Лёха. — Мы там работать будем, а вы здесь прохлаждаться, коктейли пить на диванчике. Так не пойдёт. Тоже займитесь полезным делом.
— Но каким? — удивился Носок. — Что я ещё могу для вас сделать?
— Скорее для себя. В любой момент может случиться так, что нам придётся быстро покинуть этот дом. А у нас в морозильной камере в подвале лежит начальник службы безопасности Тида. Думаю, если это тело найдут, первому вопросы зададут тебе.
— Вы на что намекаете? — испуганно спросил Носок.
— Я не намекаю, я прямым текстом говорю: перетащи его во двор и закопай под клумбой!
— Как закопать?
— Лопатой.
— Но у меня рука болит. И, вообще, Вы думаете, его не найдут во дворе?
— Я думаю, шансов, что его найдут в морозильнике намного больше, чем под клумбой. А если сил нет, попроси Нуллу, он поможет.
— Помогу! — тут же откликнулся амфибос-монархист.
— Это ужасно! — со слезами на глазах воскликнул уроженец Лифентра. — Я ведь просто хотел заработать денег на свадьбу, а теперь у меня отрезали палец, и мне приходится закапывать трупы во дворе арендованного мной особняка!
— Знаешь, Носок, у нашего народа есть поговорка: семь бед — один ответ!
— Что это значит? — осторожно спросил гуманоид.
— Это значит, если встал на скользкую дорожку, то газуй, пока не вывезет, — рассмеялся Ковалёв. — В любом случае больше одного раза не повесят.
— Но это слабое утешение, господин Лёха!
— Другого нет, уж извини! И вообще, что ты раскис, как девочка? Если что, вали всё на меня! У меня есть лицензия на убийство.
— А разве она позволяет убивать кого угодно и где угодно? — удивился адвокат. — Опять шутите?
— Нет. В этот раз я серьёзен, как никогда. Она много что позволяет.
— А можно взглянуть?
— Вот! Узнаю старину Носка! — Лёха расхохотался. — Как дело коснулось бумажек — оживился! Вернёмся — покажу, она в кармане других брюк осталась.
Ковалёв ободряюще похлопал Носка по плечу, и комедианты покинули особняк. А через полчаса двое внешне респектабельных господ: человек и амфибос с роскошными букетами уже сидели в одной из ВИП-лож Гранд-Тропос-Опера и ожидали начала представления.
Все ложи были сконструированы так, что сидящие в них могли видеть лишь сцену, но не тех, кто находился в других ложах. И располагались они достаточно далеко друг от друга, поэтому комедианты могли спокойно переговариваться шёпотом, никому не мешая. И это было очень кстати, учитывая, что обсудить надо было многое.
— Жаб, что это, вообще, за история про старшего принца? — спросил Ковалёв, краем глаза поглядывая на сцену. — У вас же вроде он один был, и тот совсем мелкий ещё.
— Принцев два, — ответил амфибос. — Но никто не знает, где находится старший сын последнего короля.
— В смысле никто не знает? — от удивления Лёха чуть не выронил букет. — Вы что потеряли принца?
— У нашего народа есть традиция — издревле первый сын монарха становился воином и должен был погибнуть, защищая Далувор. Это считается ценой, которую королевский род платит за право повелевать другими амфибосами.
— Да уж, не позавидуешь вашим августейшим первенцам.
— Ты неправ. Это большая честь. Принцы всегда с гордостью следовали этой традиции. Но со временем её немного подкорректировали — теперь старшему сыну короля не нужно обязательно погибать. Он просто посвящает всю свою жизнь службе в армии.
— Но почему этот принц сейчас не объявится и не вступит в свои права? Он же видит, что с Далувором происходит! Как бы самое время помочь своему народу, раз уж он королевский сын.
— Думаешь, он знает, кто он? Первенца в раннем возрасте, чуть ли не сразу после рождения определяют в специальный интернат. Это заведение типа ваших военных училищ, только туда могут продать ребёнка сразу после рождения.
— Продать?! — ещё сильнее удивился Лёха.
— Да, а что такого? Как, по-твоему, Далувор набирает рекрутов, чтобы закрыть обязательства перед Альянсом?
— Ну я думал, глядя на тебя, что амфибосы любят профессию военных.
— Любят, но когда есть выбор, лучше идти служить в силы обороны Далувора. Мы ведь сильно привязаны к своей планете. Но семьи, которые понимают, что не смогут обеспечить всем своим детям достойную жизнь, часто кого-то из них отдают в военный интернат. И семье хорошие деньги перепадают, и тому, кого отдали — обеспеченная старость после выхода в отставку. Вот королевского первенца в такой интернат и отдали, сменив ему имя, чтобы не усложнять жизнь.
— Жаб, у меня к тебе один нескромный вопрос. Ты ведь тоже служил не в силах обороны Далувора, а в Армии Альянса. И если у меня всё нормально с логикой…
— Да, ты прав, — амфибос перебил друга. — Я тоже прошёл через военный интернат.