Он прошел мимо девушки, дружелюбно кивнул. А когда сел в машину и тронулся, заметил, что она смотрит вслед.
Джад повернул на Ист-Ривер Драйв, поехал по направлению к Меррит Паркуэй и через полчаса был на Коннектикут Тернпайк. Снег в Нью-Йорке превратился в грязное месиво, а ландшафт Коннектикута походил на волшебный пейзаж с рождественской почтовой открытки.
Он ехал мимо Вестпорта и Дэнбери, заставляя себя концентрировать внимание на асфальтовом полотне, стремительно уходившем под колеса, и на красоте зимнего пейзажа вокруг. Каждый раз, когда его мысли возвращались к Джону Хэнсону, он пытался освободиться от них. И гнал, гнал машину по дорогам Коннектикута. Только через несколько часов, весь в изнеможении, он повернул обратно к дому.
Майк, швейцар с красным лицом, который всегда улыбался, приветствуя его, был сдержан и явно чем-то озабочен. «Неприятности в семье», — подумал Джад. Обычно он останавливался поболтать со швейцаром о сыне-подростке и замужних дочерях, но сейчас было не до того. Он попросил Майка завести машину в гараж.
— Хорошо, доктор Стивенс…
Кажется, Майк хотел что-то добавить, но передумал. Джад вошел в дом. Бен Кац, управляющий, проходил через вестибюль, но, увидев Джада, неловко махнул ему рукой и поспешно юркнул в свою квартиру.
«Что это с ними сегодня?» — удивился Джад. — Или у меня нервы расходились?» — Он шагнул в лифт.
— Добрый вечер, Эдди.
Тот сглотнул и, потупившись, отвернулся.
— Что-нибудь случилось? — спросил Джад.
Эдди быстро-быстро затряс головой, но глаз не поднял.
«Господи, — подумал Джад, — еще один кандидат в пациенты. Дом буквально напичкан ими».
Лифт остановился, и Джад направился к своей квартире. Не услыхав, как закрылись дверцы кабины, обернулся. Эдди пристально смотрел на него. Джад хотел было заговорить, но Эдди поспешно нажал кнопку.
Джад подошел к двери, отпер ее и вошел.
Везде горел свет. В гостиной лейтенант Макгриви открывал один из ящиков. Из спальни выходил Анжели. От гнева у Джада потемнело в глазах.
— Что вы делаете в моей квартире?
— Вас ждем, доктор Стивенс.
Джад подошел и с треском захлопнул ящик, едва не прищемив пальцы Макгриви.
— Как вы сюда попали?
— У нас есть ордер на обыск, — сказал Анжели.
Джад недоумевающе смотрел на него:
— Ордер на обыск? В моей квартире?
— Здесь мы задаем вопросы, доктор, — заявил Макгриви.
— Но вы вправе не отвечать без адвоката. К тому же следует знать: все, что вы скажете, может быть использовано против вас, — добавил Анжели.
— Хотите вызвать адвоката? — спросил Макгриви.
— Мне не нужен адвокат. Я сказал вам, что этим утром одолжил Хэнсону макинтош и больше не видел его, свой макинтош, пока вы не пришли днем. Хэнсона я убить не мог. Все время у меня были пациенты. Это может подтвердить мисс Робертс.
Макгриви и Анжели обменялись взглядами.
— Куда вы поехали после нашего ухода? — спросил Анжели.
— К миссис Хэнсон.
— Мы это знаем, — сказал Макгриви. — Потом.
Джад ответил не сразу:
— Просто ездил.
— Куда?
— В Коннектикут.
— Где обедали?
— Нигде. Мне не хотелось есть.
— И никто вас не видел?
— По-моему, нет.
— Может быть, останавливались заправиться? — подсказал Анжели.
— Нет, — ответил Джад. — Не останавливался. Какая разница, куда я ездил вечером? Ведь Хэнсон был убит утром.
— Вы возвращались в кабинет после того, как ушли оттуда? — небрежно спросил Макгриви.
— Нет. Зачем?
— В него проникли посторонние.
— Что? Кто?
— Не знаем, — ответил Макгриви. — Я хочу, чтобы вы поехали туда и все осмотрели сами. Может быть, что-то пропало.
— Конечно, — отозвался Джад. — Кто вам сообщил?
— Ночной сторож, — сказал Анжели. — Вы держите какие-то ценности в кабинете, доктор? Деньги? Наркотики? Что-нибудь в этом роде?
— Денег — самую малость. Никаких наркотиков. Там нечего красть. Какая-то бессмыслица.
— Ну ладно, — сказал Макгриви. — Поехали.
В лифте Эдди виновато посмотрел на Джада. Доктор встретился с ним взглядом и понимающе кивнул.
В нескольких футах от подъезда стояла полицейская машина без опознавательных знаков. Они сели и молча поехали.
Вошли в служебное здание, и Джад расписался в регистрационном журнале. Байджлоу, сторож, как-то странно посмотрел на него. Или это ему показалось?
Лифт поднялся на пятнадцатый этаж. Перед дверью кабинета стоял полицейский в форме. Он кивнул Макгриви и отошел в сторону. Джад полез за ключом.
— Не заперто, — сказал Анжели. Он толкнул дверь, и они вошли, Джад первым.
В приемной все было перевернуто вверх дном. Из стола вытащены ящики, пол усыпан бумагами. Не веря своим глазам, Джад смотрел на все это с таким чувством, словно надругались лично над ним.
— Вы можете предположить, что они искали, доктор? — спросил Макгриви.
— Понятия не имею, — промолвил Джад. Он подошел к двери, ведущей в кабинет, и открыл ее. Макгриви не отставал ни на шаг.
Два столика были перевернуты, на полу — разбитая лампа, ковер залит кровью. В дальнем углу в неестественной позе лежала Кэрол Робертс. Голая. Руки заломлены назад и стянуты рояльной струной. Лицо, грудь и пах облиты кислотой. Пальцы правой руки сломаны. Вместо лица вспухшее месиво. Рот заткнут скомканным носовым платком.
Два детектива внимательно наблюдали за Джадом, когда тот стоял, не спуская глаз с тела.
— Вам нехорошо? — сказал Анжели. — Присядьте.
Джад покачал головой и несколько раз глубоко вздохнул. Когда заговорил, голос его дрожал от ярости.
— Кто… кто это сделал?
— Вот вы нам и расскажете, — с напором произнес Макгриви.
Джад поднял на него глаза:
— Нет человека, у кого бы возникло желание сотворить такое с Кэрол. Она никому не причиняла зла.
— Мне кажется, пора поменять пластинку, — решительно заявил Макгриви. — Никто не хотел причинить зла Хэнсону, но воткнул нож в спину. Никто не хотел обидеть Кэрол, но облил кислотой и до смерти замучил. — Его голос креп. — А вы стоите здесь и разглагольствуете, дескать, никто не хотел причинить им зла. Вы что, черт побери, глухой, немой и слепой? Девушка работала с вами четыре года. И вы, психоаналитик, пытаетесь убедить меня, что ничего не знали о ее личной жизни. Или вам было на нее плевать?
— Конечно, нет, — выдавил из себя Джад. — У нее был друг, они собирались пожениться.
— Чик. Мы говорили с ним.
— Он не мог это сделать. Он приличный парень и любил Кэрол.
— Когда в последний раз вы видели ее живой? — спросил Анжели.
— Я же говорил. Уезжая к миссис Хэнсон, я попросил Кэрол запереть помещение. — У Джада прерывался голос. Он с трудом проглотил ком в горле и глубоко вздохнул.
— У вас были еще записаны люди на прием?
— Нет.
— Как вы полагаете, это мог совершить маньяк? — спросил Анжели.
— Скорее всего, но даже у маньяка должен быть какой-то мотив.
— Вот именно, — сказал Макгриви.
Джад посмотрел туда, где лежало тело Кэрол. Оно смахивало на тряпичную куклу, разодранную, никому не нужную, выброшенную на помойку.
— Сколько еще она будет оставаться здесь в таком виде? — сердито спросил он.
— Сейчас уберут, — ответил Анжели. — Следователь и ребята из уголовной полиции уже закончили.
— Так вы держали ее здесь для меня? — Джад повернулся к Макгриви.
— Да, — отозвался детектив. — Хочу спросить вас еще раз. Есть ли здесь что-либо необходимое тому, кто сделал это? — Он показал на Кэрол.
— Нет.
— А как насчет магнитофонных записей? Бесед с вашими пациентами?
Джад покачал головой:
— Ничего не тронули.
— Не очень-то вы горите желанием помочь следствию, доктор, — заметил Макгриви.
— Перестаньте. Неужели мне не хотелось бы узнать, кто это сделал? — взорвался Джад. — Если бы в моих досье было что-то вам в помощь, я бы сказал. Но, уверен, среди моих пациентов нет ни одного, кто мог убить. Тут побывал кто-то чужой..
— Откуда такая уверенность, что приходили не за досье.
— Они все на месте.
Макгриви взглянул на доктора с возросшим интересом:
— Но вы ведь даже не посмотрели.
Джад прошел к дальней стенке. Полицейские наблюдали, как он прижал нижнюю секцию панельной обшивки. Она мягко отъехала в сторону, обнажив нишу с встроенными полками, на которых находились кассеты с пленками.
— Беседа с каждым пациентом записывается, — сказал Джад, — а пленки я держу здесь.
— А может быть, они пытали Кэрол, чтобы заставить ее сказать, где находятся записи?
— Эти пленки ни для кого не представляют ни малейшего интереса. Нужно искать другой мотив убийства.
Джад еще раз взглянул на истерзанное тело Кэрол, и опять его охватила безудержная, слепая ярость.
— Вы должны найти того, кто это сделал!
— Непременно, — сказал Макгриви, не спуская с Джада глаз.
Когда они вышли на безлюдную, продуваемую всеми ветрами улицу, Макгриви попросил Анжели отвезти Джада домой.
— У меня еще дела, — сказал лейтенант. И повернулся к Джаду: — Спокойной ночи, доктор.
Джад долго смотрел вслед неуклюжей фигуре полицейского.
— Пошли, — промолвил Анжели. — Я совсем замерз.
Джад сел рядом с ним на переднее сидение, и машина отъехала от тротуара.
— Мне нужно к родственникам Кэрол, — сказал он.
— Мы уже там были.
Джад устало кивнул. Ему все равно надо поговорить с ними самому, но с этим придется подождать. Интересно, какие дела могли быть у Макгриви среди ночи. Как будто читая его мысли, Анжели произнес:
— Макгриви — хороший коп. Он считает, что Зифрин должен был сесть на электрический стул за убийство его напарника.
— Зифрин сумасшедший.
— Так и быть, поверю вам, доктор, — пожал плечами Анжели.
А Макгриви не поверил. Затем мысли Джада вновь вернулись к Кэрол. Он вспоминал ее ум, ее преданность, и еще — как гордилась она своей работой. Анжели что-то бубнил, но он не слушал, а потом увидел, что уже подъехали к дому.