Девятнадцать человек опознали в номере седьмом Джона Грея из «Четырех Ветров» на Альфаноре, так что его личность можно считать установленной. Следующими можно было назвать номер пятый — Сабор Видол из Лондона на Земле, номер один — Шаррод Ест из Новой Бактрии, номер девять — А. Гизельман с ЛонгПарад, Экспаденсия, Алегениб-9. Номер шесть был известен по всей Ойкумене под различными именами: Кирил Кистер, Тимотин Тримонс, Бентли Стрейндж, Фред Фремп, Сайлас Спаркхаммер, Вилсон Уорфиш. Человека под номером четыре дважды назвали как Яна Билферда из Паласского политехнического института в Палассе на Альционе.
Джерсен вернулся в свою комнату, вспомнив по дороге, что нужно войти в роль Генри Лукаса.
За время его отсутствия Элис пересмотрела свою тактику. Теперь, чтобы лучше управлять этим разряженным болваном, она решила быть приветливой и даже немного пококетничать. Почему бы нет?
— Мне кажется, я читала какие-то ваши статьи, мистер Лукас. Ваше имя мне знакомо.
— Возможно, мисс Рзук, вполне возможно.
— Вы пишете на какие-нибудь определенные темы?
— Преступление. Порок. Страшные деяния.
Элис посмотрела на него вопросительно:
— Правда?
Джерсен понял, что совершил ошибку, приоткрыв маску, и тут же равнодушно пожал плечами:
— Кто-то ведь должен писать и об этом. Публика должна все знать.
— По вашему виду не скажешь, что у вас такой конек.
— Да?.. И какие же темы, вы думаете, должны меня интересовать?
Снова Элис бросила на своего нового начальника осторожный взгляд.
— Плоды цивилизации, — просияв, нашлась она. — Лучшие рестораны, например. Или вина Земли. Или Лилейное Молоко[28]... Или танцы Си-Ши-Шим.
Джерсен печально покачал головой:
— Это не мои темы. А что предпочитаете вы?
— Ах, я не занимаюсь чем-то определенным.
— А эти танцы, Си-Ши-Шим? Что это такое?
— Ну, требуется подходящая музыка. Гонги, водяные флейты, курдаитсы — это весьма отталкивающие дрессированные зверьки, которые визжат, если их тянут за хвост. Костюмы украшают перьями, но никто — ни танцоры, ни зрители — не знает зачем... В общем-то, я вряд ли смогу все правильно описать.
— Почему? Вы скромничаете. Как выглядят эти танцы?
— Извините, мистер Лукас, но кто-нибудь может заглянуть в кабинет и увидеть меня в диком танце. Что подумают?
— Хорошо, — согласился Джерсен. — Мы должны показывать пример приличия. По крайней мере в рабочее время. Вы живете все там же?
— Я по-прежнему живу в гостинице «Святой Диарминд», — ответила Элис Рэук. Она вдруг насторожилась и повела себя сдержанно.
— Вы здесь одна? Я имею в виду, нет ли у вас здесь друзей или родственников?
— Я совершенно одна, мистер Лукас. Почему вы спрашиваете об этом?
— Из чистого любопытства, мисс Рэук. Надеюсь, вы не обиделись?
Элис равнодушно пожала плечами и вернулась к работе, которую Джерсен с трудом выискал для нее.
В полдень прибыл пикап с продовольствием. Ленч для миссис Инч и клерков был организован в небольшой столовой, для Джерсена и Элис Рэук — в кабинете, что немало удивило Элис.
— Почему мы не обедаем все вместе? Мне интересно, как проходит конкурс.
Джерсен покачал головой:
— Это невозможно. Мое начальство настаивает на соблюдении секретности, особенно когда могут возникнуть нежелательные слухи.
— Слухи? Какие?
— Говорят, ходом конкурса интересуется один отъявленный преступник. Но это слухи. Лично я отношусь ко всему этому скептически. Впрочем, кто знает? Мы даже организуем места для сна наших служащих. Они не должны покидать пределов издательства, пока не будет объявлен победитель.
— Мне кажется, опасность несколько преувеличена, — заметила Элис. — Кто же этот отъявленный преступник?
— Все это вздор! — воскликнул Джерсен. — Не хочу даже говорить о подобной чепухе!
Элис вдруг стала надменной:
— Меня это тоже не интересует.
Весь обед она молчала, время от времени бросая холодные взгляды на Джерсена.
После обеда Джерсен опять подыскал занятие для Элис, а потом аккуратно надел шляпу:
— Я буду примерно через час.
— Хорошо, мистер Лукас.
Джерсен вернулся в отель «Пенвиперс» и из своего номера позвонил в гостиницу «Святой Диарминд».
— Мисс Элис Рэук, пожалуйста.
После паузы ему ответили:
— Сейчас мисс Рэук нет в отеле, сэр.
— Кажется, она остановилась в номере двести шестьдесят два?
— Нет, сэр. В комнате четыреста сорок один.
— Там есть сейчас кто-нибудь из ее компании?
— Она живет одна, сэр. Что-нибудь передать?
— Нет.
— Хорошо, сэр.
Джерсен собрал кое-какие приспособления, уложил их в дипломат, переоделся во вчерашний вечерний костюм и покинул отель.
В это время дня, после дневного чая, улицы Понтифракта были запружены мужчинами в коричневых и черных костюмах и здоровыми, розовощекими женщинами в широких однотипных юбках и жакетах.
Вскоре Джерсен добрался до гостиницы «Святой Диарминд». Он вошел и осмотрел холл, но не увидел ничего заслуживающего внимания.
Подойдя к регистрационной стойке, он принялся что-то подсчитывать на листе бумаги. Служащий наблюдал за ним минуту, а затем подошел поближе:
— Сэр, могу я быть вам чем-нибудь полезным?
Джерсен написал несколько чисел на бумаге, пока служащий смотрел на него.
— Мне нужна комната на несколько дней или на неделю, на время конкурса. Математические раскладки указывают на номер четыреста сорок один, и я хочу поселиться именно в этом номере.
Джерсен положил севы на стойку, и служащий торопливо повернулся к дисплею.
— Простите, сэр! Эта комната уже занята.
— Тогда меня устроит либо четыреста сороковая, либо четыреста сорок вторая.
— Могу предложить четыреста сорок вторую, сэр.
— Хорошо. Меня зовут Альдо Бриз. Разместившись в четыреста сорок втором номере.
Джерсен подошел к стене и укрепил на ней микрофон. Из четыреста сорок первого не доносилось ни звука.
Встав на колени, он просверлил в углу маленькое отверстие и вставил туда почти невидимый щуп-микрофон, который затем соединил с коммуникатором. Магнитофон Джерсен поместил в выдвижной ящик коммуникаторной полки, включил, проверил, как он работает, и ушел.
Возвратившись в редакцию, Джерсен прошел в кабинет и, положив шляпу на вешалку, приветствовал Элис величавым поклоном, на который она ответила застенчивым бормотанием и робким взглядом из-под длинных темных ресниц. Джерсен с ворчанием сел за стол, минут пять посидел как бы в раздумье, уставившись в пространство. Потом встал и направился в помещение, где подводили итоги конкурса.
Клерки были с головой погружены в работу. Джерсен посмотрел в лист подсчетов. Всех изображенных на фотографии можно было считать опознанными, кроме номера шесть, которого называли различными именами. Но имени Говарда Алана Трисонга не назвал никто.
Джерсен вернулся в кабинет. Элис оторвала взгляд от стола:
— Как проходит конкурс?
— Очень хорошо. Результат превосходит наши ожидания процентов на семьдесят.
— Кто-нибудь выиграл главный приз?
— Пока нет.
— А почему вы использовали именно эту фотографию?
— Никогда не задумывался над этим.
У Элис дрогнули утолки губ, но она промолчала. Подумав, Джерсен сложил кончики пальцев вместе и сказал:
— Мне кажется, я могу сообщить вам, но совершенно секретно, конечно, что все изображенные на снимке, кроме одного, определены правильно.
Элис пожала плечами:
— Меня это не интересует, мистер Лукас.
— Подождите, — сказал Джерсен игриво. — Давайте не будем ссориться. Кажется, вы говорили, что ваш дом на Сайзерии Темпестри?
— Да. Я жила там несколько лет.
— Насколько мне известно, люди на Сайзерии ведут себя достаточно свободно.
Элис внимательно посмотрела на него:
— Я не уверена, что поняла, какой смысл вы вкладываете в слово «свободно».
— Ну, скажем, там часто бывают эксцессы.
— Да. В какой-то степени это правда. Туристы нередко дурно ведут себя, выбравшись на другую планету. А на Сайзерии много туристов. Некоторые из них, воспитанные хуже всех, прибывают из Понтифракта.
Джерсен засмеялся.
Элис, посмотрев на него долгим взглядом, подумала: «Он, кроме всего, еще и идиот...»
— Вы когда-нибудь посещали казино Дикого Острова? Мне говорили, там люди проигрывают большие суммы.
— Им нелегко выиграть.
Джерсен сказал с напускной суровостью:
— Деньги, которые они теряют, попадают в руки опасных преступников.
— Я слышала нечто подобное, — усмехнулась Элис. — Но мой отец набивает карманы именно в казино. Я не считаю его опасным преступником.
— Надеюсь, вы правы. Он — профессиональный игрок?
— Нет. Он конструирует игровые автоматы, причем делает это так, чтобы они обыгрывали профессионалов. Он так развлекается. Я слышала, как он говорил, что не любит профессиональных игроков, считая их дураками и лентяями, если не психами. — Элис невинно посмотрела на Джерсена. — Надеюсь, вы не профессиональный игрок, мистер Лукас? Я бы не хотела обидеть вас.
— Все нормально, мисс Рэук. Я никогда не был ни случайным, ни профессиональным игроком.
— Кстати, о конкурсе... Кого до сих пор не опознали?
Джерсен спокойно ответил:
— Номер шесть.
— А когда закончится конкурс?
— Не знаю. — Джерсен посмотрел на часы. — У меня больше нет для вас работы на сегодня, мисс Рэук. Вы можете уйти в любое время.
— Спасибо, мистер Лукас. — Элис надела жакет и пошла к дверям, но обернулась и одарила Джерсена улыбкой: — Сегодня вечером будет что-нибудь, мистер Лукас?
— Нет, спасибо, мисс Рэук. Увидимся утром. Элис ушла. Джерсен снова заглянул в комнату, где проходил конкурс, постоял, глядя на работающих клерков, потом вернулся в свой кабинет, переоделся и исследовал стены, окна, пол, потолок и все утлы комнаты. Исследовал внимательно и медленно. Необходимая предосторожность. Он мог принести детекторы, чтобы измерить колебания энергетических потоков, но это могло привлечь внимание, если кто-то и впрямь за ним наблюдал. Высоко под потолком он заметил несколько прядей паутины, которую, конечно, мог сплести и паук. Рассмотреть ее как следует было трудно.