— Вот ты prickle,[37] — он чмокнул меня в макушку. — Просто расслабиться никак не можешь, да?
У меня на языке вертелись несколько довольно-таки язвительных ответов, но я не успела ничего сказать. Да и из его таких смущающих объятий выбраться тоже не успела. Некромант вывел меня на совсем крошечную поляну, на которой не было ничего особенного. Если не считать, конечно, двух аккуратных и ухоженных могил.
На надгробных плитах не было ни имен, ни портретов. Только голый серый камень с единственной длинной строчкой на непонятном мне языке. Все, что я могла сказать, что эти строчки если не были одинаковыми на обеих могилах, то отличались незначительно.
— Здесь лежат мои родители, — будничным тоном сообщил мне Рин.
Я широко открытыми глазами смотрела на доказательство того, что покойный граф Кайндорф не был отцом Гертвиша.
— А я думала, что отец Ника… — расстроенно пробормотала я и осеклась.
Святые шестеренки, вот я идиотка! Нашла о чем вслух говорить… Он сейчас как разозлится!.. И, скажем честно, будет абсолютно прав.
Но, к моему большому удивлению, Рин лишь тихо рассмеялся.
— Отец Ника… — задумчиво повторил он, усаживаясь в траву напротив могил. — О, если бы не он, меня, таким, как я есть сейчас, не было бы. Ты даже представить себе не можешь, до чего это был умный, хитрый и проницательный человек. И жена его, кстати, мужу ни капли не уступала. Я всегда ею восхищался, но по меркам остальных людей первостатейная была стерва.
— Да? — изумленно спросила я, осторожно располагаясь рядом. — Я видела ее портрет… Мне она показалась очень милой. У нее такое доброе лицо…
— О, поверь, не одна ты так ошиблась, — иронично хмыкнул Рин. — Леди Оливия очень умело пользовалась всеми своими преимуществами. Правда, это не спасло ее от гибели, — вздохнул он.
— М-м-м, а разве она не из-за болезни умерла?
— По официальной версии, — некромант склонил голову и посмотрел на серые надгробные камни. — На самом деле ее убили. И я точно знаю, что Ник поклялся на ее могиле достойно отомстить убийцам.
Я содрогнулась, отказываясь представлять добродушного Ника в роли хладнокровного мстителя.
— А твои родители? — я решила сменить тему.
— Мои… — грустная улыбка мелькнула на его губах. — Ну, мою маму тоже убили, когда я был маленьким. А отец… На самом деле он угас от тоски по жене. Его хватило ровно настолько, чтобы удостовериться — я вырос, возмужал и не пропаду в этом сложном мире.
— Соболезную… — прошептала едва слышно.
— Дело давнее, отболело уже. — Рин поднялся и подал мне руку. — Идем, спустимся к океану, пока не стемнело.
Оказалось, что недалеко от поляны с могилами начинается тропа. Она и вывела нас на край отвесной скалы, с которой открывался поразительный вид на океан.
Мы молча сели на обрыве и некоторое время смотрели вдаль, думая каждый о своем.
Наконец, я решилась задать еще один давно мучивший меня вопрос:
— И что ты будешь делать дальше? Ну, раз посмотреть запись, которая тебя оправдает, невозможно…
— Жить, — пожал плечами некромант. — Заниматься тем же, чем занимался последние несколько лет.
— И прожить всю жизнь под маской? — Я содрогнулась, представив себе это.
— Шан, ты такая смешная. — Он повернул голову ко мне и ухмыльнулся. — У меня так давно два лица, что иногда я сам затрудняюсь сказать, какое из них настоящее.
Я была так потрясена этим откровением, что не нашлась с ответом.
В этот момент раздался мелодичный звук, и Рин, поморщившись, вытащил из кармана штанов шоар.
— Да. Понял. Буду. — Он убрал прибор от уха и виновато мне улыбнулся: — Боюсь, придется закончить наше своеобразное свидание раньше времени. Меня срочно требуют в Ульгрейм.
— Я все понимаю, — торопливо заверила я его.
Про себя же трусливо подумала, что это даже хорошо. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя и переосмыслить все, что сегодня услышала. И понять, как себя вести дальше.
Гертвиш помог мне подняться, а затем перенес в мою спальню.
— Хороших выходных, Шан, — он поцеловал мою раскрытую ладонь, заставив залиться краской до корней волос. — Если будет скучно — сходи к Улли. Он сегодня тоже скучает.
И, осмотрев мое полыхающее лицо, насмешливо хмыкнул и ушел порталом.
Я прижала ладони к щекам и тяжело вздохнула.
Как-то этого некроманта слишком много для одной совсем неопытной техномагички. Рин меня будоражил, вызывал странное томление и легкое помутнение разума. При этом я отчетливо понимала, что за меня еще толком даже не взялись. Подозреваю, пугать не хотят, ибо намеки… красноречивые. Но что же тогда будет, если он начнет всерьез ухаживать? А-а-а, кардан ему в форсунку, я же с таким не сталкивалась никогда!
Осознав, что стою посреди спальни и гоняю панические мысли по кругу, я решительно тряхнула головой. Так дело не пойдет. Отправлюсь-ка я лучше к Улли. Потому что, похоже, мои думы грозят завести меня в такие дебри, откуда я могу и не вернуться.
Улли так мне обрадовался, что даже на миг расцветил стены всеми цветами радуги.
— Глория! — провыл он, бросаясь мне на шею. — Мне та-а-ак скучно!
— Да я наслышана, — усмехнулась я, обнимая духа.
— От кого? — подозрительно спросил тот, нехотя от меня отлипая.
— Угадай сам. — Я усмехнулась еще шире.
— А-а-а! — понимающе закивал Улли. — Вы гуляли, да?
В зале постепенно начали появляться предметы мебели и игрушки.
— Да. — Я присела на привычный диванчик. — Говорили много.
— О чем? — любопытство маленького духа было неиссякаемо.
— Ну, в частности — немного о родителях Ника, — задумчиво проговорила я и тихо рассмеялась. — Знаешь, для меня было большим открытием то, насколько внешность леди Кайндорф не соответствовала характеру.
— Леди Оливия была интересной, — понимающе кивнул мальчишка. — Все, кто ее знали, делились на два лагеря: те, кто ее обожал, и те, кто терпеть не мог.
— Ты с ней был знаком? — удивленно вскинула я брови.
— Конечно, был, — хихикнул дух. — Она же… Впрочем, молчу, — он резко оборвал сам себя. — Это не мои тайны. Хочешь — расспроси Ника.
Хоть мне и было интересно, что там такое с леди Кайндорф, но расспрашивать ее сына… Я и так много где влезла, куда меня не звали. Нет уж, не буду усугублять.
— Чем займемся? — бодро спросила я, зорко осматриваясь. — Читаем или играем?
— Даже не знаю… — задумчиво отозвался Улли и резко встрепенулся: — А давай…
Что именно он хотел сказать, я так и не узнала. Маленький дух вдруг замер, а затем с радостным воплем понесся на выход из зала. Где повис на шее у одного ехидного полуэльфа. Который, между прочим, должен был находиться у родителей вместе с сестрой!
— Надо же, какая здесь теплая компания, — хмыкнул Хенрим, потрепав Улли по голове. — А мне сказали, что ты скучаешь, мелкий.
— Мне тоже, потому я и пришла, — спокойно произнесла я, с интересом глядя, как брат Фиры обнимает призрачного мальчишку.
Хенрим кивнул, принимая мой ответ, а затем добродушно проворчал:
— Все, отлепляйся, голодающий. Вот в один прекрасный день сожрешь меня, и что тогда?
— Да я ни за что! — возмутился дух, но послушно отлетел в сторону. — Просто ты такой вку-у-усны-ы-ый!
Я изумленно наблюдала за сценкой, совершенно не понимая, о чем они.
— Не обращай внимания, — полуэльф спокойно приземлился рядом со мной и заложил ногу на ногу. — Улли жадный до живого тепла, оно для него словно сладости. А уж если ему попадается целитель!.. Мы для него будто изысканный десерт. Главное, вовремя его остановить.
— Я что, виноват, что с вашего факультета ко мне ходит человек пять? — несчастно воскликнул мальчишка.
— Целители — маги жизни, — усмехнулся Хенрим. — И эманации смерти, которые ты источаешь, не отпугивают только таких неправильных, как я.
— Тебя еще и не дождаться, — обиженно буркнул Улли, зависая напротив. — Сидишь в своем Лиррвирене и сюда только на зачеты и сессии возвращаешься.
— Ну прости, я же еще учусь, — на лице полуэльфа не было ни грамма раскаяния. — Да и мало кому захочется постоянно находиться в атмосфере отчуждения и легкой вражды. Я не моя сестра, долго такое не выдерживаю. Тем более ее все же не цепляют так, как меня.
Не поняла. Это он намекает на то, что их с Фирой не любят в Ульгрейме, потому что они — не люди? Да ну, бред какой-то.
— Что-то я не заметила, чтобы Фиру цепляли, — не удержалась я.
— Потому что моя сестренка давно научилась в ответ сразу давать противнику в глаз, — фыркнул Хенрим. — А так как она девушка и у нее за спиной всегда маячит тень Шэйна, охочих с ней бодаться пока не находилось. Мне в этом плане тяжелее — я задолбался драться.
— Быть того не может! — У меня даже голова разболелась от такого несоответствия картинок. — У нас прекрасно относятся и к эльфам, и к оркам.
— Конечно, — покладисто согласился он. — Но только до тех пор, пока не появляются смески. И вот к нам отношение уже совершенно другое. Ты думаешь, почему моя сестричка дожила до третьего курса, имея в дружеском активе только Шэйна? Потому что даже восхищающиеся нашим дядей техномаги стараются держаться от нее подальше. Это ты со своей компанией какая-то неправильная.
Все, на что меня хватило, — это сидеть и глупо хлопать ресницами. Святые шестеренки, да я и не подозревала!
— Эй, не обижай Глорию и ее друзей! — возмутился Улли. — Они хорошие!
— Да кто же спорит? — рассмеялся полуэльф и, закинув руки за голову, оперся спиной на спинку дивана. — Собственно, я столько слышал о том, какие они хорошие, что примчался в Ульгрейм на две недели раньше. Чтобы своими глазами все увидеть.
Вот честное слово, я начинаю понимать, почему его задирают. Сама бы в глаз дала с удовольствием! Ехидна ушастая.
— И как? — ядовито спросила я.
— Замечательно. — Он хитро усмехнулся. — Марк — мужик. Алекс — глыба спокойствия. Алина — просто чудо, что за светлая девочка. А ты вообще умница и красавица, и надо все-таки тебя в Лиррвирен своровать.