Вероника нагнула голову и показала где.
– Нет, ну потом-то он, конечно, извинялся, ползал на коленях… – На глазах у Вероники выступили слезы. – Но чует мое сердце, все это добром не кончится. Когда-нибудь он просто меня убьет. – Девушка горестно улыбнулась и добавила: – И это будет раньше, чем я стану звездой.
– Бедный мой котенок, – мягко проговорила Элинэ. – Это неправильно. Это гадко. Ты заслуживаешь лучшего. Твой любовник должен за это ответить!
Голос Элинэ прозвучал так веско и уверенно, что Вероника удивленно посмотрела ей в глаза.
– Ты правда так думаешь? – спросила она.
– Насчет того, что Шуравин должен ответить за свои поступки?
– Да.
Элинэ улыбнулась и погладила Веронику ладонью по щеке – нежно, трепетно.
– Я правда так думаю, – сказала она. – Такую обиду не искупить никакими деньгами. Но если уж говорить о деньгах, то я бы на твоем месте сама взяла то, что мне причитается.
Вероника смотрела на подругу во все глаза, не веря своим ушам. Элинэ озвучивала то, о чем Вероника сама не раз думала.
– Да-да! – горячо проговорила Элинэ. – Забрала бы у него деньги, а потом бросила его ко всем чертям и начала новую жизнь!
– Но… как? – растерянно произнесла Вероника. – Как это сделать?
Элинэ пожала плечами:
– Не знаю. Но я бы нашла способ. Уж ты мне поверь.
Вероника задумалась.
– Я хочу уехать от Шуравина, – сказала она после паузы. – Но я хочу быть звездой кино и эстрады. А он обещал оплатить мою раскрутку.
Элинэ улыбнулась.
– Ты будешь звездой, – пообещала она. – Если у тебя будут деньги, ты сама оплатишь свою раскрутку. Арендуешь студию, запишешь альбом. Все это не так трудно, как кажется. Поверь мне, я кое-что в этом смыслю. К тому же у меня есть неплохие связи. Нужно только раздобыть денег.
От обрисованной радужной перспективы на щеках Вероники проступил румянец.
– Как? – взволнованно спросила она и даже подалась от нетерпения вперед. – Как достать эти деньги?
– Перехитрить, обмануть, отомстить. – Элинэ усмехнулась. – Ты ведь женщина. Не зря мужчины считают нас коварными.
– Ты хочешь сказать… – Голос Вероники задрожал от волнения, и она договорила с усилием: – Ты хочешь сказать, что мы должны ограбить его?
Элинэ удивленно вскинула брови.
– Ты с ума сошла. Конечно, нет! Бог не дал нам огромных мускулов и кулаков, как у мужиков, но он дал нам кое-что другое.
– Хитрость? – уточнила Вероника.
– Ум! Мы обведем твоего любовника вокруг пальца. Но только если ты сама этого захочешь.
– Я хочу! – воскликнула Вероника. – О господи, Элинэ, знала бы ты, как он мне опостылел! Меня коробит от каждого его прикосновения. Но… как мы это сделаем? Как мы заберем у него деньги?
Худое лицо Элинэ стало задумчивым. Некоторое время она молчала, помешивая в бокале соломинкой остатки недопитого коктейля, затем тихо спросила:
– На что ты готова пойти ради этого?
– На все! – выпалила Вероника, но тут же смутилась и сбивчиво добавила: – Ну, почти на все.
– Значит, ты хочешь выслушать мой план? – спросила Элинэ.
– Да, – твердо сказала Вероника. – Расскажи мне, как это сделать?
Элинэ посмотрела на Веронику черными, мерцающими стеклами очков и тихо произнесла:
– Похищение.
– Похищение? – Вероника побелела от ужаса и испуганно уточнила: – Ты хочешь сказать, что мы должны похитить Руслана Шуравина?
Элинэ покачала головой:
– Боже мой, конечно, нет. – Элинэ снисходительно улыбнулась. – Глупенькая. Мы похитим тебя. И потребуем у Шуравина выкуп.
Острое личико Вероники порозовело. Она нахмурила бровки и тяжело вздохнула.
– Я думала, ты и правда придумала что-то стоящее. Но твоя идея с похищением это… Это глупость какая-то. Шуравин жадный. Он никогда не выложит за меня большие деньги.
– Выложит, – возразила Элинэ. – Я знаю, как заставить его сделать это.
– И как же?
Элинэ огляделась по сторонам, после чего тихо проговорила:
– Я расскажу тебе, если ты готова слушать.
– Я готова. Расскажи!
– Тогда слушай.
Пока Элинэ рассказывала, Вероника сидела молча, нахмурив свой чистый белый лобик и прижав бокал с прохладным мартини к розовой щечке. Когда Элинэ замолчала, она нахмурилась еще больше.
– Ну… Я не знаю, – с сомнением произнесла она. – Как-то это все сложно.
– Сложно только решиться, – возразила Элинэ. – Но стоит начать, и все пойдет само собой.
Вероника помолчала еще секунду, обдумывая слова подруги, потом посмотрела на Элинэ расширившимися от возбуждения глазами и, облизнув пересохшие губы, спросила:
– И когда мы это сдалаем?
– Сейчас, – ответила Элинэ.
Голубые глаза Вероники изумленно распахнулись.
– Как сейчас? – не поверила она своим ушам.
– У тебя есть на сегодня какие-то срочные дела? – уточнила Элинэ.
Девушка качнула головой:
– Нет.
– Ты кому-нибудь говорила о том, что мы с тобой встречаемся в этом ресторане?
– Нет. Никто об этом не знает.
– Шуравин не догадывается, с кем ты проводишь время?
– Господи, да ему давно на меня плевать.
– Отлично. – Элинэ усмехнулась. – Тогда считай, что ты уже похищена. – Не давая Веронике опомниться, она достала из кармана мобильник. – Диктуй телефон Шуравина!
Вероника вновь заколебалась.
– А если он узнает? – с сомнением пробормотала она. – Он ведь тогда меня…
– Не узнает, – заверила ее Элинэ. – А когда узнает, ты будешь уже далеко отсюда. С двумя сумками, полными денег. Диктуй его номер.
Все больше возбуждаясь, Вероника быстро продиктовала номер. Элинэ набрала его на клавиатуре мобильника.
– Подожди! – тихо воскликнула вдруг Вероника. – Он ведь определит твой номер!
– Мой номер нигде не зарегистрирован, – спокойно сказала Элинэ. И добавила с ободряющей улыбкой: – Не бойся, все будет хорошо. В Москве нужно вертеться, чтобы выжить. Все так делают. И помни – ты не одна.
Элинэ нажала на кнопку вызова.
– Не надо! – крикнула, внезапно испугавшись, Вероника и попыталась вырвать телефон из пальцев Элинэ, но та отстранила ее мягким, но неожиданно сильным движением.
2
Он и Она сидели на диване в скромно, но со вкусом обставленной квартире.
– Дина, – с горечью проговорил он, – мы прошли вместе долгий путь. И то, что ты называешь тупиком в наших отношениях, это всего лишь развилка. Мы должны найти выход, потому что я… Я слишком сильно тебя люблю, чтобы потерять.
– Я тоже люблю тебя, Руслан, – с чувством отозвалась она. – Но ты был прав, когда сказал, что двум творческим людям трудно ужиться под одной крышей…
В кармане у Шуравина, сидевшего в продюсерском кресле и внимательно наблюдавшего за съемкой фильма, зазвонил телефон, который он сам для себя называл «интимным» или «шлюхофоном».
Руслан Маратович завел этот телефончик с год назад – специально для связи с любовницами. Номер был зарегистрирован на какую-то давно умершую бабку, а саму трубку Шуравин всегда носил при себе, во внутреннем кармане пиджака.
Актеры прервали сцену, повернув головы в сторону Шуравина, а режиссер посмотрел на него с упреком.
– Руслан Маратович!
– Простите, ребята! – извинился Шуравин.
Он достал из кармана мобильник, поднялся с кресла и отошел в дальний угол съемочного павильона. И только там нажал на кнопку связи.
– Да! – сказал он в трубку, прикрыв ладонью рот, чтобы не мешать актерам репетировать сцену.
– Руслан Маратович? – услышал он глуховатый женский голос.
– Да. Кто говорит?
– Вы меня не знаете. Но у меня есть к вам дело.
– Дело? Какое дело?
– Вероника Майская – это, кажется, ваша протеже?
Шуравин оглянулся на съемочную группу и понизил голос.
– Откуда у вас этот телефон? – спросил он.
– Мне дала его Вероника, – ответил женский голос.
– Черт! Я не…
– В последнее время, благодаря определенным обстоятельствам, ваша личная жизнь стала достоянием общественности. Не так ли?
«Что за дерьмо? – яростно подумал Шуравин. – Что это за идиотские игры?»
– Послушайте, – прорычал он в трубку, – либо говорите, что вам нужно, либо я…
– Ваша любовница Вероника Майская стала жертвой похищения. Если вы хотите увидеть ее живой, вам придется заплатить.
– Вот как? – Шуравин не удержался от насмешливой улыбки. Он не любил розыгрыши, но над этим не грех было и посмеяться. – И сколько вы хотите за ее жизнь?
– Сорок миллионов рублей, – ответила собеседница.
– Сорок милли-о-нов? Хорошая шутка!
– Это не шутка, – спокойно возразила собеседница. – Ваша любовница умрет, если вы не заплатите. Так же, как умерла ваша жена.
Шуравин моргнул. По спине его пробежал холодок.
– Что-то я не догоняю, – прорычал он. – Вы что, и в самом деле вздумали со мной…
– Я перезвоню вам и назову точное место и время передачи денег.
В трубке раздались короткие гудки. Шуравин опустил трубку. Он выглядел немного сбитым с толку.
– Что, плохие новости? – поинтересовался, проходя мимо него, помощник режиссера.
– Да нет, – задумчиво пробубнил Шуравин. – Все нормально. Просто шутники покоя не дают. Но я с этим разберусь.
Он сунул мобильник обратно в карман пиджака и вернулся в свое продюсерское кресло.
…Пока Элинэ беседовала по телефону, Вероника успела дважды наполнить свой бокал. Глаза у нее возбужденно блестели, губки порозовели, на лицо упала волнистая белая прядка.
Элинэ отключила телефон и убрала его в сумочку.
– Ну? – встревоженно спросила Вероника. – Как он отреагировал?
– Не очень бурно, – сказала Элинэ.
При этом известии уголки губ Вероники поползли вниз.
– Я же говорила – это дохлый номер, – разочарованно произнесла она. – Он ни за что не выложит такие деньги. Да и есть ли у него столько денег?
– Есть, – уверенно проговорила Элинэ. – Проблема в том, сумеет ли он собрать их за пару дней.
Вероника, похоже, пропустила ее слова мимо ушей.