Алина попробовала ее успокоить:
– Ну и что, что мы в милиции? Андрей-то пропал неделю назад! А в розыск подают, даже если человека нет всего три дня!
– Его найдут?
– Обязательно.
Дверь приоткрылась, и Наташу попросили пройти в кабинет. Алина осталась в коридоре одна. Она присела на потрепанную кушетку, у окна, и терпеливо приготовилась ждать.
Ждать пришлось долго – почти полчаса. Первой из кабинета вышла ее сестра. Она бросилась к Алине:
– Я все ему рассказала! И про детей, и про Андрея! Как он меня шантажировал! И про то, как я отняла у него пистолет! Мне ничего не будет за ложные показания, как ты считаешь? Раньше-то я говорила совсем другое!
– Ну что ты! – неуверенно сказала Алина. – И потом, это все-таки лучше, чем молчать. Так хотя бы детей найдут.
– Правда? Ох, зачем я столько молчала! Нужно было раньше сюда прийти!
– Тебя что – допрашивали при Наташе?
– Нет, там смежные кабинеты, мы сидели в разных комнатах. Мой следователь говорил со мной, а ее увели туда…
– Ну и успокойся, – Алина усадила ее рядом с собой. – Пусть ищут Андрея, теперь-то не отвертятся! Не мог же твой муж украсть собственных детей! Верно?
– Верно, – лихорадочно повторила та. – А ты думаешь, их украл Андрей?
– А ты не видела его на рынке?
– Нет, не заметила.
– Слушай, а мог Илья знать, где сейчас живет его отец? Старый адрес у него был, но в последнее время Андрей жил совсем в другом месте. Если мальчик это знал, мог сразу поехать туда.
– Когда мне его вернут – сама выпорю! – неожиданно пообещала разгневанная мать. – Что это за фокусы – сбежал и слова не сказал! Знает ведь, паршивец, что я схожу с ума!
– Меня вызовут? – Алина попыталась ее отвлечь.
– Конечно. Я так тебе благодарна, ты столько сделала для детей…
Сестра сжала ей руку. Алина вздохнула. Она не разделяла этого оптимизма. Так или иначе, но начало было положено. Марина решилась заговорить, и теперь никто бы не смог этого исправить.
Они думали, что Наташу выпустят очень скоро. В сущности, о чем ее могли спрашивать? Показания никак не могли занять дольше двадцати минут. Но девушка будто растворилась в кабинете. Туда входили какие-то люди, оттуда кто-то выходил. Но Наташи среди посетителей не было.
Сестры стали нервничать. Алина украдкой смотрела на часы. Она забыла позвонить на работу и прикидывала про себя, как лучше всего соврать в такой ситуации? Сказать, что она опять была на чьем-то показе? Но нельзя же отговариваться этим бесконечно. И потом, ее довольно просто проверить. Если Вероника спросит, у кого она пропадает, нужно будет назвать имя. А там… Стоит просто найти по справочнику и набрать номер телефона…
Они сидели в коридоре уже больше часа и уже совсем потерялись в догадках, как вдруг Марина вскочила и приложила ладонь ко рту. Ее глаза округлились. Алина тоже встала – машинально и посмотрела туда, куда уставилась сестра.
– Васька… – протянула она.
По коридору вели Василия. Под конвоем. Впрочем, он был не в наручниках, и ничто, кроме какого-то потерянного вида, пока не выдавало в нем заключенного. Марина сделала движение, чтобы броситься к нему, но сестра ее удержала. Василий скрылся в том же самом кабинете.
– Что это значит? – прошептала Марина.
– Не знаю…
Они ждали еще минут десять, после чего Василия вывели и увели так быстро, что Марина даже не успела как следует рассмотреть мужа. Она повернулась к сестре – у нее на глазах застыли слезы.
– Что это значит? – прошептала она.
Что это значило – сестры узнали меньше чем через двадцать минут, когда уже совсем извелись. Из кабинета вышла девушка в красной куртке. Они бросились к ней.
– Ой, пустите, отстаньте! – озлобленно выкрикнула Наташа, хотя они ее не держали. – Пустите!
– О чем с вами говорили?
– Отпустите, слышите вы? – Девушка вся тряслась, губы у нее так и прыгали. Помада размазалась – как видно, сидя в кабинете, она в какой-то момент задела рот рукой. – Это он!
– Кто?!
– Да тот, кто был с Андреем на ВВЦ!
И, ни слова больше не говоря, она бросилась к лестнице, размахивая подписанным пропуском. Сестры переглянулись.
– Ты что-нибудь поняла? – раздельно произнесла Марина.
Алине казалось, что она поняла. И в то же время она ничего не понимала или не хотела понять. Перед ее глазами снова встала картина, которая открылась, когда она заглянула в сарай. Тот мужчина, завалившийся в угол, с опущенной на грудь головой… В первый миг она решила, что это – свояк. Разобралась только потом. Лицо без особых примет, тот же цвет волос, стрижка, схожая фигура, ширина плеч… Даже куртка похожа…
– Ты понимаешь? – уже на повышенных тонах вопрошала Марина.
Из кабинета выглянул мужчина в штатском:
– Казакова тут? Зайдите!
– Жди меня здесь, слышишь? – Алина тряхнула сестру за рукав. – Я быстро!
И она вошла в кабинет.
У нее попросили паспорт и пропуск, предложили присесть. Алина уселась, но тут же вскочила:
– Скажите, эта девушка показала, что на ВВЦ был муж моей сестры? Вы его приводили, чтобы она его опознала?
– Присядьте, пожалуйста, – попросил ее следователь – мужчина лет сорока, с очень спокойными глазами. Его невозмутимость еще больше нервировала Алину – как он может быть так спокоен! Но она уселась и постаралась взять себя в руки.
– Она видела того человека с Андреем всего несколько минут! – лихорадочно сказала Алина. – Первый раз в жизни! И с тех пор прошло почти десять дней! Она же могла ошибиться!
– Мы сейчас говорим не о ней, – напомнил ей следователь.
– А о чем мы говорим? Она ведь его узнала! Да или нет?
– Да вы успокойтесь. – Этому человеку все было нипочем. – Вы так переживаете за родственника? Это понятно.
– Дело в том, что, когда я нашла труп в сарае, – Алина судорожно сглотнула, – я сама в первый момент перепутала его с Василием! Это могут подтвердить соседи. Я позвала их на помощь и сказала, что убит мой свояк! Это уже сосед рассмотрел его получше и сказал, что это вовсе не он! Вы понимаете?
– Что именно? – спросил мужчина, проглядывая какие-то бумаги.
– Что если я, даже я ошиблась, то она и подавно могла ошибиться!
– Вы считаете, они так похожи? – Мужчина наконец извлек из папки какую-то фотографию и протянул ей: – Ну взгляните сами. Это – кредитор Цветаева. По-моему, сходство очень отдаленное.
Алина взглянула на снимок. И была вынуждена признать, что сходство в самом деле спорное. Но сдаваться не собиралась:
– А перед тем, как показать девушке Василия, вы показывали ей этот снимок? Хотя бы для сравнения.
– Мне это нравится! – дружелюбно заметил следователь. Он даже заулыбался. – Вы, похоже, хотите научить меня работать. Знаете, Алина Павловна, вы не удивляйтесь, но я догадался показать девушке этот снимок. И она этого человека не узнала. А вот вашего родственника – да. Она имела возможность его рассмотреть, у нее было для этого несколько минут.
Он спрятал фотографию обратно в папку:
– И мы, кстати, даже не предупреждали ее, кого именно она увидит. Девушка сидела в соседней комнате, – он указал на приоткрытую дверь. – А он был тут, у меня. Она видела его через дверь и, когда его увели, сразу сказала, что это был тот самый человек. Никто на нее не нажимал, если вы это имели в виду. Да и зачем мне это нужно?
Алина ничего не ответила. Она понимала, что спорить бесполезно. И еще… Что она страшно ошиблась. Значит, Андрей и Василий встречались в тот вторник в городе… Прежние друзья, многолетние соперники и враги. Василий даже имени его не выносил и вот теперь вдруг решил с ним встретиться… Зачем? А через несколько часов на их даче, в сарае…
– Ну а теперь давайте поговорим, – предложил следователь. Он смотрел все так же спокойно, почти добродушно. – Можете курить, если хотите.
Когда Алина вышла из кабинета, сестры уже не было в коридоре. И немудрено – ведь она просидела у следователя больше часа. Алину шатало – она чувствовала себя совершенно измученной. Во рту пересохло, и, едва вырвавшись из здания управления, она бросилась к киоску и разом выпила бутылочку минеральной воды. Все время она оглядывалась по сторонам, но сестры нигде не заметила.
Ее заставили рассказать всю историю с самого начала. Она снова увидела свое заявление насчет найденного пистолета, и следователь даже немного пошутил по поводу того, что ее заставили переписать это заявление. Он извинял действия своего коллеги из отделения милиции тем, что люди зачастую выдумывают самые невероятные истории, чтобы подставить под удар своих родственников. Поэтому он был вынужден быть особенно осмотрительным и окончательный вариант заявления и звучал так сухо.
– Но я никого не собиралась подставлять под удар! – возмутилась Алина.
– Ну, естественно. А какие у вас были отношения с Василием Пружанским?
Алина поежилась:
– Нормальные.
– Но когда в вашей сумке оказался пистолет, вы подумали, что его подложил именно Пружанский?
– Ну а что я могла подумать еще? Моя сестра рассказала вам, как было дело. Но на нее я подумать не могла.
– Логично, – согласился тот. – Пистолет ассоциируется с мужчиной, верно? Знаете, на меня произвело впечатление то, что из всей семьи вы одна все это время пытались обратиться в милицию. Хотя это дело как бы вас не касается.
– Как это не касается, если оно коснулось моей сестры? – возмутилась Алина. – А когда я обращалась в милицию – меня просто не хотели слушать.
– Ну а теперь я вас слушаю.
Она снова поведала о таинственном исчезновении сестры и ее просьбе по телефону – срочно собрать деньги. Потом – о трупе Дольфика, найденном в подвале, о теле, которое она обнаружила в тот же вечер в сарае. Она особенно подчеркивала момент, что сперва приняла убитого за свояка, но следователь слушал ее со странной полуулыбкой. Он задал по этому поводу только один вопрос – не имеет ли Алина сведений, где и как провел вечер вторника Василий Пружанский? Пыталась ли она ему звонить? Брал ли он трубку?