Она на мгновение задумалась.
– Шифрограмму получили из штаба… на ней стояла личная подпись генерала армии Босквила.
Кэп покивал.
– Кило поручил ему прогнать дезу, чтобы мы думали, что у него есть такое оружие, и оставили Крепость, – озвучил вывод я. – Но на самом деле Кило хотел добраться до лаборатории, которую Али, уходя, запечатал навсегда.
Гомез села прямо, переваривая услышанное. Кэп выжидающе смотрел на нее.
– Правдиво звучит, – наконец сказала майор. – Убедительно. Осталось лишь поверить.
– Почему Кипр? – напомнил Кэп.
– Вас… – Она замялась. – Всю группу перед штурмом ТВД объявили предателями.
Мы с Кэпом тяжело вздохнули – чудесный расклад, значит, Босквил не врал и для своих мы теперь чужие.
– Но я постараюсь вас оправдать, – говорила дальше Гомез. – Прибудем на Кипр и…
– Каким образом? – перебил Кэп. – Вы сами недавно были в плену, майор. Особисты, стоит попасть к ним в руки, изолируют нас. Странно, что не сделали этого до сих пор. Не отключили наши капсулы.
– Капсулы не отключают, пока жизнеобеспечение функционирует нормально, – сообщила Гомез. – Лишь применяют карантинный протокол – это когда не ясно, под чьим контролем находится личность.
– А можно на языке нормальных людей? – уточнил Кэп.
И я кивнул. Мы ведь обычные солдаты, а не спецы по информационным технологиям.
– В «Ворнете» есть группа системного мониторинга, ею руководит ученый по имени Рюминг. Он разработал свод правил, которые действуют уже несколько месяцев. Если боец или офицер предположительно оказались в плену или перешли на сторону противника и местоположение капсулы известно командованию, ее помещают в карантин, временно прерывают связь с платформой…
Она застыла с раскрытым ртом. Можно было не продолжать. Босквил, похоже, постарался на славу. У нас осталась связь с симулятором благодаря измене генерала, который хотел завербовать меня и использовать в дальнейшем, для чего объявил предателем. Не складывался лишь один момент: почему Гомез до сих пор находится с нами? Вряд ли Босквил был так прозорлив и…
– Кэп, мы об одном и том же думаем? – Я посмотрел на командира.
– Если предположить, – начал тот, – что Босквил не позволил применить карантинный протокол для группы и пленных на базе Турчина, это объясняет происходящее. Кларк был фигурой, которую, как и тебя, наверняка пытались склонить к сотрудничеству с «Ауткомом». И все это в очередной раз подчеркивает значимость лаборатории в Крепости.
– Капитан, вам бы в разведке служить, а не патрульной группой командовать, – сказала Гомез.
– У Кило наверняка есть и другие помощники в штабе Оси. – Кэп будто не заметил комплимента. – Согласен, Дэни?
Я кивнул – этим объяснялась возможность Кило шантажировать меня путем разрыва «коммутации».
– Значит, по-вашему, Кило не враг, а союзник? – Взгляд Гомез был полон сомнения.
– Мы так не считаем, – ответил Кэп. – Для однозначных выводов недостаточно информации. Как много вы знаете о «Трайбеке»?
– Не больше вашего, капитан. – Валькирия пожала плечами и уставилась на брезент, под которым недавно лежал ее отец.
Ясно. Все секреты Кларк унес с собой. Дал нам наводку на Кипр и умер. Вот почему командир хотел знать, зачем летим на остров. Старался убедиться в правильности своих размышлений, и в итоге все сошлось на «Трайбеке». Кэпу действительно нужно служить в разведке – я бы так вдумчиво по полкам не раскладывал, я больше привык накоротке или, как еще говорят, прикинуть все на коленке, пройдясь по верхам, зачастую упуская важные моменты.
Валькирия нервно покусывала губу, лицо было напряжено.
– Ну хорошо, – командир потеребил большим пальцем усы, – какой теперь план, майор?
– Выйти на связь с командованием.
– Но… – начал я и смолк, когда Кэп поднял руку.
– Мы должны это сделать, – настойчиво заявила Гомез. – У нас есть ценнейшая информация. Если Босквил работает…
– Работал, – снова влез я. – Он погиб. Мне удалось бежать. Я убил себя. Я теперь в цифре, Валькирия. Али передал мне технологию, которая спасла меня. Спасла не раз!
Она растерянно хлопала глазами, а я продолжал рассказывать, каким образом была уничтожена эскадра, как я вынужден каждый раз менять точку сохранения, чтобы не потеряться и не оказаться в дурацком положении, без оружия и снаряжения. Что Кило имеет, хоть и не подтвержденную фактами, возможность разрыва «коммутации» сознания и тем самым шантажирует людей, заставляя работать на себя. Значит, все-таки есть у него доступ к нашим виртуальным платформам, за безопасность которых отвечает группа Рюминга. Но самое главное – ИскИн пытается добраться до «Трайбека», считая его виновником случившейся войны.
– Поэтому нам нужны все имеющиеся сведения о «Трайбеке», – закончил я и указал на Маллоуна. – И вот наш единственный ключик к нему. Лежит, дышит, поймав три пули в грудь. Не ровен час поднимется и заговорит.
Все уставились на старика.
– Согласны? – спокойно сказал Кэп, обращаясь к Гомез.
Она вновь пожала плечами.
– Тогда самое время допросить старика Маллоуна. Дэни.
Я поднялся с сиденья.
– Мы подлетаем, – остановила меня Гомез. – Будите остальных. Допросим Маллоуна на земле.
– Уверены, – Кэп придержал ее за руку, – что не следует поторопиться?
– Да. Здесь мы в безопасности. О базе, кроме нас, никому не известно.
– Я не об этом, – Кэп отпустил ее руку и тоже встал. – Хотел уточнить, можем ли как-то еще помочь тем, кто остался на Аравийском ТВД?
Гомез смутилась, на миг отведя глаза, и с какой-то глухой и задушенной внутри скорбью сказала:
– Там почти некого было спасать.
– Это как? – Кэп по-прежнему смотрел на нее, ожидая пояснений.
– Вирус убивал людей. Тот вирус, который проникал в капсулы после взрывов ядерных фугасов. Большинство пленных были заражены.
Я повернулся к Бридж, сидящей за пультом. Выглядела она не очень: испарина на лбу, под глазами темные круги.
– Генерал Кларк был в их числе, – сказала Гомез. – Ваша группа, капитан Биррат, и так сделала невозможное. Спасибо, сэр.
Она быстро пошла в кабину.
– Командуй «подъем», Дэни, – велел Кэп и направился к Бридж.
Я растолкал бойцов, предупреждая о скорой посадке, и занял место за операторским пультом, сменив Эвертон, которой стало еще хуже – чахла на глазах, словно цветок без воды под палящим солнцем. И как это я упустил и позволил ей дежурить столько времени?
Вул с Жебровски собрали и раздали оружие, встали к бортовым орудиям. Пак, Чухрай и Счастливчик Тедди на всякий случай пристегнулись фалами к тросам под потолком – Гомез заверяла о безопасности объекта, но вдруг придется высаживаться с воздуха и зачищать территорию? Франц вернулся к Маллоуну, который, будто почувствовав скорый конец путешествия, открыл глаза и молча наблюдал за происходящим в самолете.
Кэп прошелся напоследок по отсеку, как всегда, убедился в готовности людей и вернулся к гаубице.
Нехорошее предчувствие овладело мной. Я следил краем глаза за Маллоуном все то время, пока делали круг над островом. Даже когда сели без происшествий и открыли рампу, не спешил покинуть отсек.
Параметр здоровья у старика целиком восстановился, взгляд был устремлен через широкий проем в хвостовой части на площадку, куда выбежали бойцы, готовые в любой момент пустить в ход оружие. Первая боевая тройка, Пак, Чухрай и Счастливчик, хорошо виднелась в серых предрассветных сумерках. Растягиваясь в цепь, бойцы быстро сокращали дистанцию до каменистого косогора, где были расположены вмурованные в склон ворота. Следом из отсека по аппарели выбежали Вул и Жебровски, за ними вышел Кэп и подтянулся, хромая, Франц.
Смолкли двигатели конвертоплана, стало слышно, как моросит дождь, шелестя каплями по обшивке. Сидевшей поблизости со мной Бридж стало совсем плохо, ее вырвало черной желчью. И я, поднявшись помочь, прозевал момент, когда Маллоун, отбросив одеяло, проследовал к рампе. Если б не сорванная с крючка на стене капельница – пакет с физраствором хлопнулся на пол, – так бы и не заметил. Пришлось оставить Бридж и задержать старика на выходе.
Взгляд его водянистых глаз был каким-то чужим и отстраненным, что ли. Будто он не в себе или под гипнозом, не узнает, тупо пялится на меня и молчит. Даже рта не раскрыл, чтобы возмутиться или спросить, где мы. Лишь отправился на место, когда я велел не высовываться. Сел возле двери в кабину и застыл не моргая.
Странное поведение, что-то в нем показалось знакомым, только я никак не мог вспомнить, что именно.
Мимо, бухая ботинками по железному полу, пробежала Гомез. Кэп обернулся на улице и крикнул:
– Дэни, ты нам нужен!
– Сейчас!
Схватив медсумку, я усадил Бридж рядом с Маллоуном. Достал нож, распорол ей рукав и вколол стимулятор, введя иглу шприца в вену.
– Как ты, Бридж?
Я ругал себя и Гомез и клял все на свете за то, что не поинтересовался самочувствием Эвертон, когда она появилась на борту. Сразу усадил в операторское кресло, даже парой слов не перебросились.
– Дэни… солнце, – на ее лице возникла вымученная улыбка. – Тебя Кэп зовет. Ты иди, я…
Бридж уронила голову на грудь. Я взял ее за запястье – пульс едва прощупывался. По-хорошему ей бы сейчас поставить капельницу и отправить в реанимацию, но с первым придется повозиться, а последнего у нас и вовсе нет. Если только на базе где-то имеется медблок с подходящим оборудованием.
Маллоун сидел в прежней позе и больше не пытался подняться. Из кабины выглянул пилот.
– Тодор, – я сунул ему в руки сумку с красным крестом на клапане и указал на Бридж, – девушке плохо, вырвало. Поройся в аптечке, нужно сделать промывание желудка, но прежде приведи ее в чувство. Сейчас вернусь.
Как же все не вовремя! Старик очнулся и чудит, Бридж нужна помощь… Я сбежал по аппарели. Ворота ангара, устроенного под холмом впереди, уже были распахнуты, внутри скрылась первая боевая тройка, Гомез и Кэп. Вул с Францем и Жебровски рассредоточились вокруг конвертоплана, наблюдая за окрестностями.