Удары, вскрики, хруст костей зазвучали в кузове почти одновременно. У нас было серьезное преимущество – все хорошо видели в темноте. Я сбросил на дорогу вставшего с лавки соседа, Биррат вырубил точным движением руки своего, помог Францу разоружить следующего. Вул с Жебровски провели короткие серии ударов, выключая сознание сидящим напротив. Чухрай не сплоховал, справился с означенным соперником и подстраховал Гомез. Темным пятном взлетел рюкзак Пака, заставив откинуться и съехать на пол зазевавшегося полицейского. Гомез ткнула начальника конвоя костяшками пальцев в шею, и тот обмяк. Как бы кадык не сломала… Счастливчик обхватил за шею и сдернул с лавки противника слева, двинул ему в ухо. Я перехватил взметнувшуюся к лицу Тедди руку конвоира справа, успевшего выхватить нож. Без каких-либо угрызений вмазал кулаком ему по лицу и в кровь разбил нос. После чего подобрал нож и полез вперед, переступая через ноги товарищей и обездвиженные тела на полу.
– Что-то ты долго, Дэни, – пошутила Бридж и похлопала по щеке сидящего рядом увальня, которого вырубила, но я не видел как.
Ее глаза блеснули. Храбрится, прячась за разговорами, а у самой коленки дрожат – это нормально, адреналин свое дело знает.
Я взмахнул ножом, прорезав впереди тент – хотя какой, к дьяволу, адреналин в виртуальной реальности? Просунулся в прореху, ухватился за скобу над пассажирской дверью и выбрался из кузова.
Оказавшись на приступке, распахнул дверь. В кабине сидели двое, и мне было не до любезностей. Пришлось двинуть в висок пассажира, выкинуть его из машины, чтобы добраться до водителя.
– Тормози! – Я приставил нож к его шее и уперся на всякий случай рукой в приборную панель. – Медленно!
А то вдруг решит сыграть в героя и резко остановится? Правда, получит тогда лезвием по шее, но и я могу въехать головой в лобовое стекло.
Грузовик плавно сбросил скорость и наконец встал.
– Глуши двигатель и вылезай. – Я подтолкнул водителя в открытую им же дверь.
Появившийся с той стороны Вул ударил его в живот и добавил кулаком по затылку, когда водитель согнулся.
Я выпрыгнул следом, помог снайперу подтащить и поднять оглушенного в кузов, где остальных уже вязали Пак с Чухраем. Биррат и Счастливчик в это время отправились за первым, выпавшим на дорогу полицейским. Франц приволок того, которого я выкинул из кабины.
– Все целы? – тихо поинтересовался я и, услышав положительные ответы, приказал: – Разденьте капитана, мне нужна его форма. Игорь, ты тоже накинь чужой китель, поедешь водителем.
К машине вернулись запыхавшиеся Кэп с Тедди, притащили последнего, уже связанного и с кляпом во рту, полицейского и подняли его в кузов. На все ушло чуть больше трех минут.
– Куда нас везли? – обратился я к Гомез. – Хотя бы примерно.
– В расположение части, тут за леском казармы и небольшая база.
– А нам куда надо? – Я достал планшет, увеличил изображение. – Покажи.
Гомез уверенно провела пальцем от развилки до темно-зеленого пятна, обозначавшего лес на карте, и пояснила:
– Там должен быть шлагбаум с КПП и в прямой видимости за ними – замаскированный под капонир запасный вход в бункер с автоматическими системами охраны.
– Это хорошо. – Я извлек из ячейки памяти припрятанное вот на такой случай ружье фирмы «Трайбек» – автоматизированные комплексы охраны позволят обойтись без лишних жертв. – Сколько людей обычно дежурит на КПП?
– Трое.
– Значит, работаем по резервному плану, – объявил Биррат. Заметил, как блеснули глаза у бойцов, и добавил: – Но без фанатизма.
На подъезде к КПП Чухрай притормозил. Из кузова выпрыгнули Вул и Счастливчик, скрылись в лесу, и мы не спеша поехали дальше.
Нам ни в коем случае нельзя было шуметь на пропускном пункте. Если дежурная смена успеет подать сигнал тревоги, потеряем драгоценное время и эффект внезапности.
Спустя несколько минут грузовик подрулил к шлагбауму и остановился. Чухрай выключил зажигание, я распахнул дверцу, встал на подножку.
Свет в будке не горел, возле шлагбаума не было часовых, но это не значит, что за нами не наблюдают. На дороге не было и бетонных блоков, призванных помешать быстрому движению транспорта сквозь КПП, отсутствовала площадка для досмотра кузова грузовиков. Но все это можно списать на режим секретности. Иногда так делают, чтобы не привлекать внимания к объекту. К тому же дорога до пропускного пункта имела множество поворотов и была столь узкой, что разогнаться или быстро развернуться не выйдет.
Я пронзительно свистнул, взмахнул рукой, подзывая невидимого за тонированным стеклом будки наблюдателя. Хлопнула дверь, и раздраженный голос велел проваливать, а не то откроют огонь.
Разгильдяи, усмехнулся я. Совсем нюх потеряли, расслабились, сидя в лесу, их бы в пески на Аравийский полуостров, где все просматривается на много миль и ты как на ладони у противника.
– Военная полиция! – крикнул я грозно и потребовал позвать дежурного.
Когда дневальный, снимая с плеча автомат, поднырнул под шлагбаум и на улице показался другой, с невидимой для меня стороны будки донеслись вскрик, шлепок, возня.
Первый дневальный еще шел в мою сторону, уверенность на его лице только начала сменяться удивлением, а я уже оказался рядом. Перехватив автомат за ствольную коробку, вернул предохранитель на место и ударил ногой в колено.
Дневальный охнул, просев от боли на дорогу, и получил ребром ладони по шее.
– Чисто! – долетел из будки возглас Тедди.
– Чисто! – повторил Вул, пеленавший второго дневального у шлагбаума.
Гомез приказала мне и Паку следовать за ней. Кэп распорядился поднять пленных в кузов и наблюдать за окрестностями.
Мы забежали в будку – стандартный пульт охраны с наклонной панелью, куда вмонтированы прикрытые козырьками мониторы. Валькирия уселась в кресло оператора, я быстро осмотрел место дежурного. Хотел надавить кнопку, чтобы поднялся шлагбаум и грузовик мог развернуться на площадке за КПП, но тут заверещал зуммер телефона внутренней связи.
Пак тихо выругался, я занес руку над трубкой, глядя на Гомез, пальцы которой застыли над клавиатурой.
– Не отвечай! – воскликнула она. – Я отключу системы охраны. Но потом у нас будет не больше минуты.
Пак снова тихо выругался. Понятное дело, служба внутренней безопасности базы, не дозвонившись на КПП, повторит попытку, но не получив ответа, сменит коды охраны, активировав автоматизированные комплексы защиты объекта вновь, и объявит тревогу. Поэтому и ругается Пак, минуты явно мало. Чтобы добежать до капонира и вскрыть дверь, нужно чуть больше. Нам просто не повезло.
Но вдруг это всего лишь ничего не значащий звонок? Бывает, приятели по смене занимают линию пустыми разговорами, коротая время на постах.
Я снял трубку. Гомез раскрыла рот и вскинула руку, будто могла таким образом вернуть все обратно.
– Шилов, ты задрал! – раздалось из динамика. – Мы же договаривались. Какого там у тебя…
Я громко заперхал, изображая кашель.
– Ты что, прапорщик, – продолжал разоряться абонент на другом конце провода так, что его голос был прекрасно слышен всем, кто находился в будке, – куришь уже прям в дежурке?!
– Никак… никак нет, – сипло выдавил я.
– На гауптвахту захотел? Ты слышал, что на ТВД творится?
– Так точно! – отчеканил я и даже вытянулся в струну, входя в роль.
– Все, больше от меня поблажек не жди. Сменить коды охраны! Доклад каждые полчаса… Нет. Каждые десять минут!
– Есть, доклад каждые…
В динамике пискнул сигнал отбоя.
Пак сдвинул кепку на затылок и вытер пот со лба.
– Ну, – я кинул трубку на аппарат, благодаря звонившего начальника за халатное отношение к службе, – теперь у нас есть время.
Гомез отвернулась, отстукивая по клавиатуре набор одной ей известных команд. Вскоре экраны мигнули, на них отобразились схемы расположения огневых точек и пробежали строчки сообщений: один за другим начали отключаться боевые автоматические комплексы, спрятанные на территории вокруг. Путь к капониру был теперь свободен.
Пак приготовил термитные шнуры, я – спецружье, и мы рванули к капониру, машинально пригибаясь. Остальные ждали сигнала возле шлагбаума, прячась за деревьями на безопасном расстоянии. Грузовик с пленными полицейскими Чухраю все-таки пришлось отгонять за поворот задом. Не лучший вариант, если вновь понадобится транспорт и придется линять отсюда.
Когда огонь с шипением вскрыл бронированную дверь и взгляду открылся колодец, Пак недовольно покачал головой.
– В чем дело? – спросил я.
– Снова под землю, – вздохнул он. – Почему в армии не придумают что-нибудь другое, какой-то новый сверхпрочный материал, чтобы не закапываться так глубоко?
– Ты же сапер, «крот», – оглянулась Гомез, поднимая фонарь. – Тебе не привыкать. – И трижды мигнула в сторону шлагбаума, подав сигнал группе, чтобы выдвигались к капониру.
– Да уж… – Пак вновь качнул головой и полез вниз. – В гробу я видал такие привычки.
Спустя несколько минут все, кроме меня, уже спускались по скобам в трубе. Я бросил напоследок взгляд на будку – надо было дверь прикрыть. Грузовик-то с дороги убрали, а вот дверь…
Из будки донеслось верещание телефонного зуммера. Я взглянул на часы: ну вот и дождались. Старший начальник позвонил минутой раньше условленного срока.
Ружье слабо дернулось в руке. Прозвучал хлопок выстрела, и я начал быстро спускаться, не дожидаясь, пока на месте будки полыхнет огонь и начнет расти икрящееся облако пара.
Сейчас на базе сильно озадачатся происходящим. А мы тем временем спустимся на первый уровень и захватим арсенал.
Главное – при захвате объекта всегда быть на шаг впереди обороняющихся. Благодаря абсолютной памяти Гомез у нас был подробный план каждого уровня, и когда группа оказалась в коридорах, где уже мигали лампы и офицеры согласно действиям тревожных расчетов покидали свои комнаты либо запирались внутри, мы беспрепятственно достигли цели.
Таков уж порядок у военных – каждый делает то, что ему предписано в той или иной ситуации в зависимости от занимаемой должности, не обращая внимания на творящееся вокруг. Как и предполагалось, арсенал уже вскрыли и дежурная смена получала оружие, чтобы выдвинуться на закрепленные штатным расписанием позиции. Только мы прервали этот процесс, блокировав смежные коридоры, ворвались в арсенал и навели стволы на бойцов, вызвав большое недоумение на их лицах.