Лесли только рассмеялась в ответ.
— Ничего особенного и не требуется — это же деревенский бал. Конечно, все стараются выглядеть нарядно и мужчины обычно надевают пиджаки, но большинство из них при этом остаются в джинсах. Хочешь, я помогу тебе подобрать подходящий наряд?
Осмотр гардероба Ванессы не занял много времени.
— Вот то, что надо! — воскликнула Лесли, рассматривая ее единственное платье из шелкового жоржета, украшенное серебристой вышивкой. — И ты еще говоришь, что тебе нечего надеть!
— Но оно короткое, — возразила та, — и не слишком нарядное. — Я взяла его с собой только потому, что на обратном пути собиралась задержаться на несколько дней в Сиднее и планировала сходить в оперу.
— Это замечательное платье! — заявила Лесли. — Должно быть, оно очень дорогое. Ты будешь выглядеть в нем восхитительно, Ванесса. Эдвард окончательно потеряет голову.
Девушка присела на узкую кровать.
— Ты ошибаешься, он со мной почти не разговаривает.
— Я заметила, — кивнула Лесли. — Но это ничего не значит. С ним такое бывает: временами он впадает в глубокую задумчивость.
— Сюзан тоже говорила об этом, — задумчиво произнесла Ванесса.
— Твоя сестра?
— Да. Она встречалась с Эдвардом некоторое время, а потом он сбежал от нее сюда.
— А по-моему, он приехал из-за тебя, Ванесса, — лукаво подмигнув, сказала Лесли. — Чтобы сбежать от Сюзан, не надо было пересекать океан. — Она дружески похлопала девушку по плечу. — В любом случае не стоит обращать внимания на угрюмый вид Эдварда. Рано или поздно это пройдет само собой. — Она посмотрела на часы и заторопилась: — Ой, у меня еще столько дел… Кстати, ты не могла бы приготовить сегодня ужин?
— Конечно, — с улыбкой согласилась девушка.
Лесли пользовалась любой возможностью, чтобы переложить на кого-нибудь заботы по кухне, но Ванессу это не тяготило. Повесив в шкаф платье и остальные вещи, она отправилась готовить ужин.
Когда жаркое из барашка уже стояло в духовке, картошка кипела на плите, а овощи для салата были вымыты и почищены, Ванесса налила себе бокал вина и вышла на веранду, чтобы полюбоваться закатом. К ней немедленно присоединилась Пегги. Это было явным признаком того, что Эдвард где-то неподалеку, хотя Ванесса не слышала, как он пришел.
Возможно, он намеренно избегает меня? — с грустью подумала она. Или это часть его нового плана?
Не успела девушка обдумать эту проблему, как на веранде появился Эдвард с банкой пива в руке. Он приветливо кивнул Ванессе.
— Я рада, что период отшельничества позади, — сказала она, но тут же пожалела о своих словах.
— Вы имеете в виду мое молчание в течение последних дней? В наблюдательности вам не откажешь.
— С моим отцом такое тоже временами бывает. Он ни с кем не разговаривает, уныл и задумчив. Но потом, когда меланхолия проходит, у него появляется особенное выражение лица — спокойное и расслабленное. Так вот, у вас сейчас именно такой вид.
Солнце уже село, но его лучи все еще освещали небо, окрашивая редкие облака в оранжевый и ярко-розовый цвет. Зрелище было таким красивым, что у Ванессы от восхищения перехватило дыхание.
— Вы, наверное, считаете, что моя задумчивость была как-то связана с вами? Что я строил очередные дьявольские планы, чтобы затащить вас в постель? — поинтересовался Эдвард после долгой паузы.
— Не знаю. Но ваша кузина Лесли намекала на это.
— Должен вас разочаровать: я обдумывал деловое предложение.
— Какое?
— Я получил письмо — Джон и Лесли привезли его в понедельник из Бэтлоу. Мне предлагают постоянную работу здесь, в Австралии.
— И что это за работа?
— Один из крупных журналов хочет заказать мне серию репортажей о людях и природе австралийской провинции.
— Вы уже приняли решение?
— Пока нет.
— То есть не исключено, что вы дадите согласие? — осторожно спросила Ванесса.
— Возможно.
Итак, все кончено, думала девушка, молча наблюдая, как догорает закат. Через месяц я вернусь в Лондон, а Эдвард останется здесь, на другом континенте. Скорее всего, мы больше никогда не встретимся, и тот поцелуй под струями водопада так и останется для нас первым и последним.
— Я рада за вас, — упавшим голосом проговорила она.
— Спасибо, — ответил Эдвард, поднося к губам банку с пивом.
Ванесса посмотрела на него вполоборота, и почему-то ее пробрала дрожь.
— Вам холодно? — спросил он.
Она кивнула, но по лукавому блеску в его глазах догадалась, что он ей не поверил.
Когда девушка встала и прошла в дом, чтобы закончить приготовление ужина, Эдвард не пошел следом и не предложил ей свою помощь.
После этого разговора Ванесса долго ворочалась в постели, не в состоянии уснуть. Она пыталась разобраться в своих чувствах к Эдварду Мэддоксу. Ее тянуло к этому мужчине — он почти разрушил ту крепость, в которую она добровольно заточила себя после гибели жениха, и пробудил желания, которые казались ей забытыми навсегда.
Но физическое влечение — это еще не все, сказала себе Ванесса. Между мужчиной и женщиной должно быть родство душ. Она хорошо помнила, как это было с Кевином, и на меньшее теперь ни за что бы не согласилась. Но чего ждет от нее Эдвард? Хочет просто уложить в постель, чтобы выиграть пари, которое заключил сам с собой?
Ванесса сжалась. Ей было крайне неприятно чувствовать себя объектом пари, пусть даже о нем никто не знал. Но дело не только в этом, с тяжелым вздохом напомнила себе Ванесса. Существует еще и Сюзан.
Наступил вечер субботы. Ванесса без особой охоты надела платье и приготовилась ехать на бал. Утром она в очередной раз пыталась убедить Лесли, что ей лучше остаться на станции, но та об этом и слышать не хотела.
— Ты обидишь моих родителей, Ванесса, если не придешь.
В половине пятого Лесли, Джон и Ванесса сели в «лендровер» и отправились в дорогу. За рулем был Джон, облачившийся в настоящий смокинг. Эдвард на злополучном джипе уехал в Бэтлоу еще утром, сославшись на какие-то дела.
Возможно, он и вовсе не появится на балу, подумала Ванесса. Что ж, тем лучше.
К усадьбе, расположенной на краю поселка, тянулась длинная вереница машин. Столы были накрыты в большом амбаре. Освещенный газовыми лампами и керосиновыми фонарями, украшенный гирляндами цветов, он выглядел вполне торжественно, несмотря на цементный пол и поржавевшие металлические опоры. Столы, сооруженные из досок, установленных на козлах, были покрыты разноцветными льняными скатертями; повсюду стояли в ведрах полевые цветы.
У ворот амбара горели два небольших костра, рядом стояли решетки для барбекю.
Лесли провела Ванессу на широкую веранду усадьбы, представила своим родителям, а потом отошла, сказав:
— Развлекайся сама, мне нужно помочь маме с последними приготовлениями.
Ванесса покрутила головой в поисках Джона, но тот тоже был занят разговором. Поймав на себе несколько любопытных взглядов, девушка спустилась с веранды в полутемный сад. Она прекрасно отдавала себе отчет, что на самом деле избегает общества по одной-единственной причине. У этой причины было имя — Эдвард Мэддокс.
4
Быстро осмотрев небольшой сад, Ванесса решила вернуться и поискать Лесли или Джона, но, поднявшись по ступенькам крыльца, столкнулась с Эдвардом, который вошел на веранду через боковой вход. Здесь горел яркий свет, так что пытаться улизнуть незаметно было бессмысленно.
Не зная, что сказать, Ванесса неподвижно стояла под оценивающим взглядом Эдварда Мэддокса. Ее платье было простым, но элегантным; оно облегало фигуру, расширяясь книзу. К нему она надела черные босоножки с закрытым носком на низком каблуке. Девушка знала, что это платье выгодно подчеркивает ее тонкую талию, женственные бедра, стройные ноги. Волосы она гладко зачесала наверх, уложив строгим валиком, подчеркнула тушью ресницы и вместо часов надела серебряный браслет.
Эдвард, закончив разглядывать ее наряд, поднял глаза и сказал:
— Надо было предупреждать.
— О чем? — удивилась Ванесса.
— Когда я увидел вас в купальнике, то подумал, что вы не слишком много внимания уделяете своим нарядам…
— Ах вот как! — обиделась она.
— Я хотел сказать, — попытался объяснить он извиняющимся тоном, — что не понимаю, почему вы прячете свою прекрасную фигуру под мешковатыми брючными костюмами.
— Просто сейчас вы впервые увидели меня не в рабочей одежде, — с раздражением сказала Ванесса. — Если, конечно, не считать шорт и купальника, — язвительно добавила она.
— Вот именно. Однако теперь я вижу, что вы умеете одеваться. Так почему же делаете это так редко?
— Потому что хочу скрыть, что похожа на вешалку, — сердито огрызнулась девушка. — У моей сестры фигура гораздо лучше.
Эдвард склонил голову набок и снова оглядел ее с ног до головы.
— Да, вы сложены не так, как Сюзан, но вполне можете составить ей конкуренцию в…
Звонкая пощечина заставила его замолчать.
— Не смейте оскорблять мою сестру! — выдохнула Ванесса и замолчала, изумленная и шокированная своим поступком. — Я не… — растерянно начала она, но Эдвард не дал ей договорить.
Он потер ладонью покрасневшую щеку, а потом крепко схватил Ванессу за руку.
— Лучше я придержу это оружие при себе, чтобы иметь возможность спокойно сказать все, что собирался. Так вот, я говорил только о том, что в вас есть определенная элегантность, которая не так бросается в глаза, как красота вашей сестры, а потому, с моей точки зрения, имеет гораздо большую ценность.
Она попыталась высвободиться, но хватка Эдварда была железной.
— Я еще не закончил, — холодно заметил он. — Знайте, если ваш возлюбленный Кевин не говорил вам этого, то, может быть, он не тот человек, за которого вы его принимали.
Ванесса едва не задохнулась от возмущения. Ее лицо покраснело, а глаза стали темными, как ночное небо.
— Ошибаетесь. Кевину очень нравилась моя фигура, он был без ума от моих ног. Мне льстило его восхищение, а мнение других мужчин просто не интересовало, поэтому я и одевалась так, как считала нужным, — заявила она. — Теперь вы меня отпустите?