Российское дворянство замерло, когда из усадеб, под наблюдением спутников и летавших в воздухе дронов, потянулись колонны людей. Они двигались друг другу на встречу. Во главе каждой колонны шел глава клана со своей семьей.
Со стороны Распутиных шел Дмитрий Васильевич, держа за руку шестилетнюю дочку, которая впилась в руку отца мертвой хваткой. Со стороны Орловых шел Олег Михайлович. За его спиной шла вся его семья, но справа от него, совсем рядом, шел его наследник — Александр Олегович.
Встреча состоялась на небольшом поле, окруженном деревьями. Прежде чем вступить в переговоры, люди начали доставать артефакты и активировать защиту. Сначала вспыхнули разноцветные купола, затем начал дуть странный, неприятный ветер, а через минуту вся электроника, в радиусе десятка километров выключилась.
Без разговоров, главы кланов отделились от своих родных и вышли вперед. Они подошли друг к другу и уселись на землю друг против друга. Глаза в глаза.
Когда тишина стала гнетущей, раздался легкий щелчок, и в воздухе появилось черное пятно, из которого вынырнул длинный коготь. Он вспорол пространство, словно наточенный нож, проход расширился до человеческого роста, из него вышел неизвестный дух в глубоком балахоне. За ним волочился длинный мышиный хвост, а в руке у него был квадратный колокольчик. За неизвестным духом из портала вышел Кайрю, вставший по левую руку от мастера путей.
Последним из разрыва пространства вышел Нобу. Он спокойно прошел к главам кланов и уселся на колени рядом с ними.
— Прежде чем мы начнем, я задам вопросы, — произнес Нобу на ломаном английском. Другого языка он не знал, а уверенность, что русские не знают японского была железной. — Первый из них — кто был свидетелем клятвы Кирилла и Агафьи?
— Ты, мастер Тадаши, — ответил Орлов.
— Кто призвал Древнего, после их смерти?
— Ты, мастер Тадаши, — подал голос Распутин.
— Сейчас вы пришли снять проклятье, что наложил древний на вас в отместку за нарушения клятвы. К кому вы пришли с этим?
— К тебе, мастер Тадаши. — Синхронно ответили главы кланов.
— Если это так, то и решение вы доверяете мне. Согласны ли вы?
— Согласны, мастер Тадаши...
— Где предметы, в которых заключены души убитых? — спросил Нобу.
Распутин достал из-за пазухи небольшой нож с массивной ручкой и толстым лезвием. Он положил его перед мастером, и выжидательно уставился на Орлова.
Тот тоже достал клинок, но он больше походил на уменьшенную копию сабли — слегка изогнутое лезвие с одной рубящей кромкой. Клинок едва заметно отдавал зеленым цветом, но ничего более его не выделяло.
— Знаете ли вы, что единственный путь решения этого проклятья — выкуп? Согласны ли вы на это? — спросил мастер Нобу.
— Согласен! — подняв голову и смотря в глаза Распутину, произнес Орлов.
— Согласен, — повторил за ним Распутин. — Я готов предложить всю сокровищницу клана и все артефакты, связанные с...
— Если ты готов это предложить, то это не имеет для тебя ценности, — прервал его Нобу. — Я должен взять то, что для тебя по настоящему ценно.
— Я готов отдать свою жизнь, — вмешался Орлов. — Если это все закончится раз и навсегда, то я готов отдать ее за это.
Нобу повернул голову к нему и возразил:
— Жизнь не имеет для тебя ценности, если ты готов ее отдать.
Оба мужчины умолкли, пытаясь понять к чему ведет мастер Тадаши. После нескольких секунд, он произнес:
— Готов ли ты, Распутин Дмитрий Васильевич отдать свою младшую дочь. Отдать ее тело, душу и жизнь во имя мира между кланами Орловых и Распутиных? Готов ли ты отдать ее жизнь за то, чтобы проклятье пало?
Распутин замер и побледнел. Глаза забегали из стороны в сторону, а кадык метнулся вниз и вверх, пытаясь протолкнуть несуществующий ком в горле. Орлов сидел перед ним с таким же растерянным взглядом, но Нобу не дал ему возможности опомниться, продолжив:
— Готов ли ты, Олег Михайлович, отдать жизнь, душу и тело своего старшего сына — наследника Александра Олеговича, во имя того, чтобы проклятье пало?
Глава Орловых замер, замерев словно камень.
Двое взрослых мужчин, с детства обученных ненавидеть друг друга, оказались перед выбором. Ради возрождения родов оба должны были пожертвовать самым дорогим, что у них есть.
Нобу взял оба клинка в руки и слегка склонил голову. Внутри мутило, подташнивало словно после долгой пьянки. Руки не хотели слушаться, а в голове бил набат. Если духи подтвердят равноценность, то Нобу придется зарезать детей.
Глава 3 ч.2
Помня о наставлениях странного духа, охотившегося на темных тварей, Рим старался не использовать свой бластер. Оказалось, что архаичный меч более эффективное и безопасное, с точки зрения расхода силы, оружие.
Именно его инквизитор держал в руке, смотря на темное пятно, появившееся на стене. В строении находилось довольно необычное, для рядового гражданина, заведение. Оно называлось хоспис. Здесь умирали люди, и зачастую это проходило в муках. Концентрация боли, отчаяния и смерти была настолько высокой, что тут регулярно появлялись подобные твари. И именно это место Рим выбрал для своей первой самостоятельной охоты.
Пятно росло в размерах прямо на глазах, и спустя минуту оно начало становиться объемным. Оно, словно ужасный нарыв, увеличивалось и разрасталось. В какой-то момент в центре нарыва появилась точка, которая затем переросла в отверстие. Спустя несколько секунд из нее, словно гной из раны, начала вытекать черная субстанция. Она, как тягучая резина, спустилась на асфальт черной кучкой.
Только вот растекаться не спешила. Вместо этого из этой субстанции начали вытягиваться шесть лап. После того, как это непонятное желе смогло подняться на ноги, из него вытянулась голова с огромной пастью.
— Без глаз, — прошептал Рим, принимая боевую стойку. — Значит, сущности еще нет.
Он повернул в руке меч, после чего рванул к противнику. За три шага до темной твари та вдруг открыла сразу три глаза. Рим не успел среагировать, но заметил это явление. Усилив удар, он хотел разрубить тварь, но та мало того, что отклонилась в сторону, так еще и выдала оплеуху по голове инквизитора.
Начинающий пожиратель отскочил в сторону и с удивлением вытер лицо, по которому побежала кровь.
— Это как? — непонимающе уставился он на руку, окрашенную красным.
Дальше выяснять, что да как, мужчине не дал противник, который метнулся к нему и нанес несколько размашистых ударов лапами, на которых отросло по три острых когтя.
— Не возьмешь! — рыкнул Рим, вскидывая меч.
Инквизитор начал работать мечом, словно пропеллером, вспомнив все навыки, которые ему вбивали в училище. Несмотря на то, что фехтование считалось архаизмом и больше спортивной дисциплиной, Рима дважды спасал жизнь его верный меч, который и в этом мире как всегда висел за его спиной. Для воина, прошедшего не одну схватку, он стал символом власти, надежным оружием и последним доводом в бою на истощение.
Так случилось и сейчас. Тварь оказалась достаточно сильной, чтобы не замечать шматков тьмы, которые от нее отделял мечом Рим, но недостаточно проворной, чтобы избегать этого. Не говоря о попытках достать одного из лучших мечников инквизиции.
Рим уводил мощные удары в сторону, стараясь не брать их на жесткий блок, при этом умудрялся наносить удары по лапам, от которых вместо крови и плоти отделялись густые комки тьмы.
Так и тянулся бой, пока тварь наконец не поняла, что так она не победит. В итоге она резко отскочила, раскрыла пасть, из которой ударил поток тьмы. Рим не успел уклониться, и его накрыло потоком негативной энергии. Чтобы хоть как-нибудь удержаться на ногах, он упал на колени и прикрыл лицо рукой.
Тьма жутко жгла глаза, и Рим не сразу смог их открыть, а когда ему все же это удалось, то он увидел перед собой раскрытую пасть твари, подкравшейся к нему, пока тот пытался сопротивляться потоку темной силы.
Ни на мгновение не потеряв самообладания, инквизитор резко перехватил клинок и вонзил его в пасть твари. Раздался едва слышный щелчок, и неизвестная тварь в одно мгновение превратилась в облако черного дыма, отправившегося к небу.
— Это было близко, — прошипел Рим, вытирая лицо от черной тягучей жижи, перемешанной с красной кровью. — Как же жжет раны...
Та черная жижа, что попала на рану, буквально шипела, испаряясь в воздухе и принося невыносимую боль. Рим пытался оттереть ее и не обращал внимания на то, что перед ним осталось два крупных осколка сущности твари.
Когда темная жижа окончательно испарилась, он с облегчением вздохнул и обратил внимание на асфальт.
— Неплохой улов для первого раза, — прошипел он себе под нос и подобрал осколки.
Ноги немного подрагивали от напряжения, но Рим старался не обращать на это внимание. Сложив осколки в небольшой мешочек, он убрал его и попытался понять, что происходит.
Внутри появилось какое-то странное ощущение. Поначалу он подумал, что это от страха и адреналина после боя, но бой для него был не в новинку, а само ощущение появилось впервые. Попытавшись на нем сосредоточиться, он четко почувствовал, что оно связано с Каином. Не став больше задерживаться, он устремился по ощущениям к другу детства.
Через два часа инквизитор обнаружил друга в квартире, которую тот купил для матери. Та, к слову, особо в этой квартире не жила и появлялась в основном ночью, только чтобы поспать. Основное время она проводила в сервисе рядом с Мотом.
Каин сидел за столом и, к огромному удивлению Рима, был достаточно пьян. Перед ним стояла бутылка дорогого виски и деревянная доска с разложенными на ней суши.
— Ты еще малолетний и... — начал было Рим, но осекся, поймав стеклянный взгляд Каина. — Что случилось?
— Ничего особенного, — хмыкнул Нобу. — Рабочие моменты.
— И что это за рабочие моменты?
— Так, — отмахнулся парень. — Прирезал ребенка и подростка...
Рим хотел было переспросить, но тут до него дошел смысл сказанного.