Анна: 536 баллов эволюции — 9 ранг «эволюциониста»
Руслан: 192 балла эволюции — 5 ранг «эволюциониста»
Кира: 102 балла эволюции — 4 ранг «эволюциониста»
Данил: 110 баллов эволюции — 4 ранг «эволюциониста»
Диана: 62 балла эволюции — 2 ранг «эволюциониста»
Люба: 31 балл эволюции — 2 ранг «эволюциониста»
Яна: 81 балл эволюции — З ранг «эволюциониста»
Камай: 39 баллов эволюции — 2 ранг «эволюциониста»
Стеша — 43 балла эволюции — 2 ранг «эволюциониста»
Отправив Любе запрос на вступление в группу, переключаюсь на изучение собственных модификаций. Решаю, что с учётом ситуации, будет логично озаботиться защитой, с дополнением к ней имплантов для усиления рук и ног. Бросив взгляд на цифры и посчитав, понимаю, что в таком случае больше свободных баллов мне по сути ни на что не хватит. Собственно, даже на все необходимые варианты улучшений, их уже недостаточно. А учитывая количество новых доступных модификаций, глаза буквально разбегаются. Например, «чешуйчатая кожа». Хотя, судя по тому, что она максимально эффективна при наличии «мышечного щита», скорее всего имеется конфликт со «стальным корпусом». Что делает невозможным её использование в моём случае.
Впрочем, представляю, как я в таком случае будут выглядеть. На переговоры к незнакомым людям точно не пойдёшь — начнут стрелять ещё до того, как ты успеешь что-то сказать. да и знакомые десять раз подумают, прежде чем поговорить с чешуйчатым монстром. Для человека, всё отличающееся от его внешнего вида и разумное, в первую очередь означает опасность.
Вздохнув, возвращаюсь к изучению защитных модификаций и усиливающих имплантов конечностей. Выбираю.
Все четыре нужных улучшения у меня развиты до пятой ступени. Апдейт на шестую стоит полсотни баллов, которых у меня всего сто пятьдесят пять. То есть я могу развить только три из них. После десяти минут размышления и выкуренной сигареты, останавливаюсь на развитии «усиленных ног» вместе со «стальным черепом», который недавно спас мне жизнь. Вместе с ними развиваю «ускоренную регенерацию» до четвёртой ступени, что обходится ещё в двадцать пять балов. Итого, тридцать остаются свободными.
Определившись, перемещаюсь к Анне, которая инструктирует новеньких. Пока, они в основном сосредоточены на базовых улучшениях, повышающих ловкость и скорость, плюс защите. Дополнительно к этому Кира и Яна развивают себе «снайперский прицел». Это же улучшение, в этот раз хочет взять и сама лучница, наряду с «инфракрасным зрением».
Подойдя к свободной двери палаты, прикладываю руку к цифровому табло, где через пару минут укладываюсь в кресло, выбирая список нужных модификаций. Время проведения процедуры — чуть больше полутора часов.
Сверля взглядом спускающуюся пластиковую маску, вспоминаю слова «Урана» о том, что за проектом
«Эволюция» может стоять группа людей, изначально планировавшая подобное развитие событий. Внезапно понимаю, что мне очень бы хотелось до них добраться. И поступить так же, как со Стулевским. Или намного хуже. На этой мысли вдыхаю смесь из маски и через секунду отключаюсь.
Прихожу в себя от классического обжигающего укола. Спрыгиваю на пол. Одевшись и экипировавшись, выхожу в коридор. обнаруживаю, что почти половина бойцов до сих пор на процедурах. За последние два дня, многие получили немало баллов. И сейчас конвертировали их в улучшения. Даже самые простые, при отсутствии до этого модификаций, занимают немало времени. Открыв интерфейс группы, чтобы посмотреть на выбранные ими варианты, внезапно обнаруживаю, что теперь там отображается и время до завершения процедуры у каждого из
«Бродяг».
Хмыкнув, усаживаюсь на скамейку и запаливаю сигарету. Через пару секунд рядом присаживается Кира, которая тоже просит закурить. После пары затяжек, вдруг поворачивается и спрашивает.
— Теперь Стешу эту трахать будешь?
От неожиданности и постановки вопроса, давлюсь дымом. Откашлявшись, уточняю.
— Ты от чего отталкивалась в своих рассуждениях?
«Сто двадцать первая» делает странный жест правой рукой, в которой зажата сигарета.
— Ну она же тебе жизнь спасла.
Момент размышляю. Озвучиваю результат.
— А если мне Камай жизнь спасёт? Или «Уран»?
Теперь наступает её черёд кашлять после затяжки сигаретного дыма. Когда снова поворачивается ко мне, глаза чуть блестят. Спрашивает.
— Я тогда подберу отдельную комнату, где никто не будет мешать? На эту ночь.
Вспоминаю её тело и все потенциальные причины отказаться, немедленно улетучиваются из головы. Киваю.
— Хорошо. Только не забудь сказать, где она находится.
Ещё раз улыбается, после чего затягивается. Затянувшееся молчание нарушает вывалившийся из палаты Данил, который восторгается ощущениями после новых модификаций. Наблюдая за непосредственной реакцией парня, усмехаюсь внутри себя.
Через час, в коридоре наконец собирается полный состав группы. За это время успеваю связаться с Василием и
Владом, которые контролируют сухопутную границу и мост через Волгу. У каждого из них по мобильной радиостанции. Ещё одна — у наблюдателей в горах, которые следят за проливом. Если кто-то решит повторить наш фокус, то я хочу заранее знать об их прибытии. Тут приходит понимание того, что лодки мы пока так и не вернули. Равно как и не оплатили вторую часть «стоимости аренды». Нехорошо как-то получается, особенно если учесть, что теперь мы, по сути, соседи. Ставлю пометку в памяти, что завтра этим тоже необходимо озаботиться.
Покинув клинику ГЛОМС, выдвигаемся к зданию университета. Сначала хочу провести совещание, но потом понимаю, что у нас есть более важная задача. Забрав тело Егора, выезжаем из города, углубляясь в лес. Не знаю почему, но не хочется хоронить его на местном кладбище. Так что, выбрав место, роем глубокую яму в лесу, между деревьями. Гроб Анна отыскала, пока вчера оставалась за главного. Как выяснилось, в Жигулёвске была целая контора, занимающаяся вопросами погребения. У которой, лучница его и реквизировала.
После того, как опускаем гроб с телом студента в землю, несколько секунд молча стою. Наверное нужно что-то сказать, но в голову ничего не лезет. Наконец, выдаю несколько фраз.
— Егор был со мной с самого начала. Стоял у истоков нашей боевой группы. Не будь его, возможно я бы сам не стоял здесь. Анна погибла бы на базе, а Руслан всё ещё оставался водителем в «армии» Кстово.
На мгновение прерываюсь, после чего продолжаю.
— Вы меня поняли. Он был не просто одним из нас. Егор был из числа основателей «Бродяг». Жаль, что его больше нет.
Закончив, бросаю вниз горсть земли. За мной жест повторяют все остальные. У изголовья устанавливаем камень средних размеров, найденный неподалёку. Не знаю, какой парень был веры. Возможно вообще атеист. По крайней мере, при мне никакие высшие силы он не упоминал. Так что пусть у места захоронения будет такое обозначение, чтобы мы могли найти его, при необходимости.
Рассевшись по машинам, отправляемся назад в город, выезжая к зданию университета. Здесь проводим ещё одно совещание, на котором обсуждаем завтрашний день. Если с новобранцами и гражданским правительством вопросов никаких нет, то вот с «армией» возникают проблемы. Толковых предложений ни у кого нет. Оставлять здесь кого-то из своих, я не хочу. Передать власть в руки кому-то одному из местных — значит обеспечить предпосылки для потенциального военного переворота.
Останавливаемся на решении, которое видится единственно возможным — сформировать коллегиальный высший военный орган, числом в пять человек. Плюс, отдельно выделить службу снабжения и штаб. На последний возложить исключительно функции проработки планов обороны и контроль ротации подразделений. Возможно, я серьёзно перебарщиваю в плане паранойи, с учётом численности наших «вооружённых сил». Но иных вариантов, которые казались бы работоспособными, у меня просто нет.
Ещё один момент, который озвучивает Анна — потребуется гражданский чиновник, отвечающий за внешние контакты. Изначально я думал включить это в обязанности «премьер-министра», но подумав, решаю, что лучница в целом права. Будет лучше, если функционал по переговорам с ближайшими соседями, возьмёт на себя отдельный человек.
Следующий вопрос следует от Руслана. Водитель интересуется, что мы будем делать с пленными. В здание городского колледжа больше трёхсот бывших солдат, ситуацию с которыми нужно как-то разрешить. Над этим задумываюсь. Отпускать — не вариант. Расстрелять — можно. Но сейчас, для местного населения, это будет выглядеть не очень позитивно. Особенно, если предположить, что у кого-то из них есть родственники в городе и деревнях.
Вопрос в том, что это три с лишним сотни взрослых лбов, которые более или менее умеют обращаться с оружием. При текущей численности наших сил, кому-то достаточно освободить этих парней и вооружить. После чего, им будет вполне по силам установить контроль над Жигулёвском.
Хотя, если посмотреть на это под другим углом зрения — мы и сами можем использовать их. Обдумав пришедшую в голову идею, озвучиваю её остальным. Задействовать всех пленных на укреплении границы. Текущее состояние линии обороны — не самое лучшее. Пусть займутся делом — выроют ров и обустроят земляные укрепления поперёк всего перешейка, за исключением шоссе. Заодно поставив несколько дотов, которые выступят в качестве опорных пунктов. Все бетонные плиты, по мере формирования новой защитной линии, можно сносить.
Серьёзных возражений нет. Конечно, остаётся открытым вопрос о том, что делать с этими людьми, после того, как они закончат. Но до этого момента успеет пройти, как минимум семь-восемь суток. Собственно, тогда и определимся.
Очередной вопрос — установления контроля над оставшимися населёнными пунктами. Думаю, большинство из них готово сдаться, так что нет смысла отправляться в рейд по деревням самим. Достаточно мобильной группы из числа местных бойцов, которая будет действовать самостоятельно.
Закончив, отправляемся ужинать, после чего распределяю смены дежурства. Вся группа размещается в одном крыле третьего этажа. То есть для охраны нужно два человека — один в коридоре и второй на лестнице. «Уран», конечно, утверждает, что сможет сам мониторить ситуацию на протяжении всей ночи. Но будет лучше, если в качестве поддержки, у робота будет ещё двое бойцов.