Опускаюсь за обломки и сменив магазин, выпускаю ещё несколько очередей в сторону противника. Правая рука горит от боли. Ощущение такое, как будто я прижал её к раскалённому противню голой кожей, подержал так секунд двадцать и только потом отлепился. Оглянувшись, вижу, как сзади приближаются несколько наших бойцов. Показывая на Киру и раненного новобранца, приказываю забрать их в тыл. Один хватает солдата и ведёт его под руку, ещё двое подхватывают девушку. А пара занимает позиции рядом со мной, ведя огонь. Я же ещё раз окидываю взглядом «поле боя». Ноздри забивает запах палёной кожи и мяса.
Кто-то из этих приёбнутых стариков оказался достаточно умным, чтобы заранее подготовить ловушку. И просчитать, что мы попадём в неё. Фокусируясь «прицелом», выпускаю очередь за очередью, пока в магазине не заканчиваются патроны. Перезаряжаясь, слышу как хрипит рация. Со второго раза разбираю голос Данила, сообщающего, что из группы Анны уцелело трое — она сама, Игорь и один из добровольцев. Но лучница сильно обгорела. Их вытащила ещё одна группа, отправленная вперёд Данилом.
В голос матерюсь. Ещё раз бросаю взгляд себе за спину. Раненых уже дотащили до конца здания — осталось только пересечь путь до терминала. Думаю, что пора бы и нам отступать. А потом на правой руке лопается кожа. Дёрнувшись от боли, прохожусь взглядом по мёртвым телам, захлёстнутым пламенем. И в голове что-то щёлкает. Ловушка уже отработала своё, новых впереди скорее всего нет. Если у их «военного специалиста» мозги работают более или менее нормально, то сейчас он ждёт от нас максимально логичного поступка — отступления. К тому же, сомневаюсь, что эти уроды заминировали ещё и здания, в которых сами же оборудовали позиции.
Кривлю лицо в усмешке. Повернувшись в сторону «Урана», который как раз заканчивает перезаряжать пулемёт, кричу, чтобы он прикрыл меня. И, поднявшись, делаю рывок вперёд.
Глава XIV
К зданию следующего корпуса двигаюсь зигзагообразными рывками. Не сказать, что по своей воле — правая нога серьёзно подводит, бежать по прямой просто не получается. Со стороны противника ведут огонь, но позади непрерывно бьёт из пулемёта «Уран», к которому присоединились оба наших бойца из группы эвакуации.
Когда оказываюсь метрах в двадцати от здания, фиксирую движение в окне первого этажа. Кто-то пытается взять меня на прицел. Вскинув «Ястреб», отбиваю две короткие очереди и фигура исчезает. Уже почти добираюсь до корпуса, когда с одного из верхних этажей летят две гранаты. Успеваю завернуть за угол, который прикрывает от осколков. Не прекращаю движения, равняюсь с большим окном и уперевшись рукой в подоконник, забрасываю своё тело внутрь. Рухнув на пол с другой стороны, пару метров прокатываюсь в левую сторону.
Остановившись, выпускаю три неприцельные очереди, одновременно фиксируя обстановку внутри. Около двери — двое бойцов противника. Ещё пара — за какими-то станками, дальше по залу. Первыми беру на прицел тех, что стоят около входа, всаживая в каждого по порции свинца. Один из укрывающихся в зале бросается бежать, второй начинает стрелять, попав мне в плечо. Отвечаю ему очередью в голову. Поднявшись на колено, ещё одну отправляю в спину бегущему. После чего выпрямляюсь, обводя помещение стволом штурмового комплекса. Из живых противников — больше никого.
Впрочем, сделав несколько шагов, обнаруживаю ещё одного раненого — пожилой мужик лежит на полу и, хрипя, пытается отползти в сторону. Добиваю его одиночным в голову. Судя по скорости их движений, ни один не прокачался до какого-то приемлемого ранга. В лучшем случае, это «эволюционисты» первого-второго ранга. А может и вовсе обычные люди.
Обнаруживаю лестницу на второй этаж у противоположной стены. Направляюсь к ней, когда сверху летит граната. Кто-то из тех, что наверху, видимо всерьёз испугался. И сильно поспешил. От взрыва укрываюсь за одним из станков, рядами которых заполнен весь первый этаж. Приближаюсь к лестнице, доставая из разгрузки гранату. Ступеньки наверх идут одним пролётом, так что, можно забросить по прямой. Пару секунд жду, привалившись к одной из единиц оборудования. Стараясь не отвлекаться на правую часть тела, хотя это довольно сложно. Рука, буквально, полыхает от боли, а правую ногу «простреливает» при каждом движении.
Выдохнув, делаю рывок вперёд, зажав гранату в левой руке. Приблизившись к лестнице, разжимаю пальцы и секунду выждав, мощным броском отправляю её в полёт. Сразу же отступаю назад. После того, как наверху грохочет взрыв и всё заливается пламенем, бросаю ещё одну, на этот раз осколочную. Гремит второй взрыв и через секунду я уже бегу вверх по лестнице.
На втором этаже меня встречают автоматным огнём. Правда, противник явно волнуется или слегка контужен, так как промахивается по весьма близкой цели. Вгоняю три пули ему в лицо. Кручусь на месте, осматриваясь. Добиваю двоих раненых, лежащих на полу. Сразу после этого, откуда-то справа слышится хрип рации. Шагнув туда, обнаруживаю устройство связи на теле мужика с целой пачкой осколочных ранений. Кто-то пытается запросить у него ситуацию. Усмехнувшись, поднимаю рацию, отвечаю.
— Зря вы сунулись к нам со своей маленькой сектой. Убили моих людей. Теперь мы не успокоимся, пока не выпотрошим каждого из вас, уроды.
Отбросив рацию в сторону, шагаю к лестнице на третий этаж, когда наверху слышится взрыв гранаты. Следом звучит несколько автоматных очередей. Останавливаюсь, прислушиваясь к происходящему. Что у них там происходит? Ещё две автоматные очереди, чей-то крик. Одиночный выстрел. Потом наступает тишина. Через несколько секунд слышу перешёптывания, после окончания которых сверху кричат, обращаясь ко мне.
— Мы их прикончили. Можем спуститься, если вы не станете стрелять.
Голос мужской. Чуть дрожит, но это видимо от адреналина в крови. Мгновение обдумываю ситуацию, после чего отвечаю.
— Спускайтесь. Но если мне покажется, что это подстава — положу всех.
Наверху раздаются звуки шагов, после чего на лестнице показывается первый — видимо тот самым мужик, с которым я разговаривал. Автомат заброшен за спину, руки выставлены вперёд. За ним — ещё один парень, женшина и две девушки. Вся эта группа постепенно спускается вниз, бросая взгляды в мою сторону.
Оказавшись напротив меня, останавливаются. Говорить снова начинает мужчина.
— Нас заставили присоединиться к этим уродам. Сейчас мы поняли, что есть шанс освободиться и положили двинутых.
Какое-то время молчит, оглядываясь на остальных. Потом уточняет.
— Вы действительно собираетесь их всех перебить? Если так, то мы можем помочь. Они ведь совсем крышей поехали.
Смотрю на него, пытаясь понять, что делать. Голова работает не самым лучшим образом. Замечаю выражение лица, с которым смотрит на меня одна из девушек. В глазах ужас перемешанный с восхищением. Ну да, со стороны я наверное смотрюсь весьма сурово — правая рука обуглена, на теле — следы от попадания пуль, одежда в крови. Но каким-то образом стою на ногах и способен на активные действия. Любой низкоранговый «эволюционист» после такой порции урона, был бы уже мёртв.
Оживает рация, в которой раздаётся голос Павла. «Ренегат» сообщает, что переместился на нашу позицию. Вторая группа противника, пытавшаяся накрыть огнём бойцов Анны отступает. Он сам, с «Ураном» сейчас выдвигается ко мне. Отвечаю ему, подтверждая, что первые два этажа здания зачищены. Третий скорее всего тоже. А у меня перед глазами пятеро потенциальных союзников.
Пока робот с парнем добираются до здания, успеваю принять решение. Сразу озвучиваю его этой пятёрке — они могут присоединиться к нам в атаке на Зубчаниновку. Но при намёке на измену с их стороны, они будут ликвидированы. Обозначаю и их основную задачу — обеспечить нам максимум информации о противнике и по возможности вызвать мятеж в его рядах.
Когда заканчиваю, внизу уже слышится звук лязгающих шагов. Через двадцать секунд рядом с нами оказывается подкрепление. Павел сразу же предлагает отступить к зданию терминала. Но я отдаю противоположный приказ — мы сформируем штурмовую группу и нанесём удар прямо сейчас. Резон крайне простой — у заводил секты может и «поплыли» мозги, но если отбросить в сторону их идею «морального порядка», то в остальном работают они более или менее сносно. Особенно у организатора засады, который был в составе второй группы и благополучно отступил вместе с ней. Если дать им время, эти ребята смогут выстроить линию обороны. И подготовить нам новые неприятные сюрпризы. А учитывая нашу численность, потеря каждого бойца критична. Поэтому, оптимально атаковать сейчас. Тем более, что согласно логике мы как раз должны отступить и перегруппироваться.
Связываюсь с Данилом и через пару минут к нам подходит ещё девять бойцов, несущих с собой переносную лестницу. Они же доставляют и хорошую новость — Камай всё-таки жив. Парень сильно обгорел, но на данный момент дышит и есть шанс на восстановление. В идеале, его бы следовало немедленно отправить в клинику ГЛОМС. Но такая роскошь, сейчас недоступна.
За главного в здании терминала остаётся Данил. Приказ прост — вести огонь по всему, что будет приближаться. Мы же проводим короткое совещание, после чего выдвигаемся к границе завода. На улице уже начинает слегка темнеть, что в данном случае, нам скорее на руку.
После того, как выходим к периметру, обнесённому забором, сдвигаемся вдоль него до нужной точки. Через дорогу от нас, сейчас должна быть коррекционная школа, в которой собрали тех жителей, чьего уровня благонадёжности не хватило на то, чтобы предложить им статус «штрафбатовца», но при этом и пристрелить их сразу, тоже не решились. По словам наших новых союзников, допрошенных под «натиском», там не меньше сотни человек. Сейчас, возможно, уже больше. Их освобождение — оптимальный способ увеличить численность и получить солдат с должным уровнем мотивации. Которые будут умирать первыми, подставляясь под удар, вместо «Бродяг» или добровольцев из батальонов Жигулёвска.