В апреле 1986 в Средиземном море проводила учения и фактически находилась в боевом режиме 5-я оперативная эскадра ВМФ СССР. Старт американских бомбардировщиков-истребителей с авианосцев Шестого флота командующий флотскими маневрами, начальник Главного штаба ВМФ, принял за тренировочные полеты. Когда бомбы посыпались на Ливию, он срочно доложил в Москву и получил приказ «принять меры по предотвращению дальнейшей эскалации агрессии». Согласно официальному отчету, в указанных точках «были выставлены корабли радиолокационного дозора из состава 5-й ОПЭСК». Уцелевшие ливийские средства ПВО стали получать информацию от расставленных в море, по цепочке от Гибралтара, радаров. В порты Ливии вошли и стали на якоря суда под советским флагом, в Триполи зашел ракетный крейсер «Вице-адмирал Дрозд». Советы вмешались в конфликт, демонстративно заявив о решимости поддержать мир в регионе.
В 1986 году страны Варшавского договора ни в чем не уступали НАТО, а многие виды оружия превосходили имевшиеся у потенциального противника. Советскому Союзу удалось добится военного паритета со штатами, но он заплатил за это слишком высокую цену. Лучшие самолеты, ракеты, ЗРК, космос, огромная группировка в Европе — а за окраиной Москвы люди жили в бараках и, кроме кильки в томатном соусе, в магазинах ничего не было. В СССР половина промышленности работала на ВПК, а военные расходы США составляли 10–15 процентов.
После ливийских событий 86го переговоры со штатами по сокращению ядерных вооружений пришлось отложить почти на год. А ситуация оказалась весьма сложной — если бы «холодная» война превратилась в реальную, то десятки тысяч атомных зарядов могли превратить планету в безлюдную пустыню.
В результате операции «Эльдорадо Каньон» погибло 50 и ранено около сотни ливийцев. Ракетно-бомбовыми ударами по аэродромам Джамахирии уничтожено с десяток истребителей, несколько вертолетов, пара гражданских «Фоккеров» и самолетов Ил-86. Убрать Муаммара аль-Каддафи в 1986 американцам не удалось: во время налета на Баб-Эль-Аззизия погибла его приемная дочь и ранены два сына. По счастливой случайности мятежный полковник в ту ночь спал в своем бедуинском шатре. Такие случайности иногда происходят в мире большой политики, особенно если фигура важная в большой политичекой игре. Когда-то давно, после очередного визита в Москву, Каддафи добавил в название Джамахирии слово «социалистическая», а в 1986 «великая».
В сентябре 2012 года, после трагической гибели посла в Бенгази, Министерство обороны США разместило дополнительные подразделения быстрого реагирования для усиления охраны посольств в Йемене и Египте. В Судан американских спецназовцев не пропустило официальное правительство этой страны. Экстремистски настроенные последователи пророка Мухаммеда атаковали посольства США также в Афганистане, Тунисе, Иране, Ираке, Индонезии, Ливане, Сирии, Бангладеш и Индии. Наверняка волна пойдет дальше, в Пакистан, Малайзию, центральную Африку. О возможном развитии событий в Сирии Алексей Емельянович предпочитал сейчас вообще не думать.
Пока было неясно, кто стоит за убийством посла США в Бенгази. В то, что это случайная трагедия, верилось очень слабо. Материалы, которые вез Сергей Ершов, наверняка помогут разобраться, но могут и оказаться пустышкой. С другой стороны, добытая из американского посольства информация может оказаться важной для оценки ситуации не только в Ливии.
Компьютер на рабочем столе в кабинете полковника Белова по особому звякнул колокольчиком. Пришло сообщение. Ершова успешно подобрал гидросамолет, но «союзники» заинтересовались эвакуацией и взяли перелет под контроль.
Офицер Шестого флота США сдал дежурство на пункте управления, но спокойно отдохнуть после обеда ему не удалось. По внутренней связи срочно вызвали наверх — для уточнения рапорта. Теперь, вместе со старшим смены, вытянувшись по стойке смирно, они отвечали на вопросы по поводу пропавшего на несколько минут с экранов радаров гражданского самолета и уже понимали, что это явный прокол, грозящий крупными неприятностями. О премии к Рождеству можно забыть. Похоже, пилот посадил гидросамолет на воду, чтобы подобрать диверсанта или шпиона, — в документах пограничных служб на борту вылетевшего из Туниса греческого самолета значился только летчик. А на фотографии с дрона-разведчика рядом с бородатым пилотом красовался пассажир в оранжевой гавайской рубахе с фиолетовыми пальмами.
Глава 5. Превосходство в воздухе
Светлые барашки волн на синеве моря с высоты полета казались неподвижными. Американские военные снова вызвали по радио пилота гидросамолета с греческими опознавательными знаками, пересекающего Средиземное море с запада на восток. Теперь они просили не только уточнить курс, но и запрашивали паспортные данные пассажира.
Изза того, что Ершов не стал прятаться в салоне операция перестала быть тайной для «союзников». Активность маринэс в эфире это подтверждала. Янки засекли подбор и сейчас следят за полетом. Вариант не самый простой, но если игру ведет Емельяныч, можно особо не волноваться.
Пилот грек отвечал невнятно, словно не очень понимал по-английски и плохо слышал из-за помех в эфире.
— Сообщите сведения о пассажире.
Когда эта фраза повторилась в десятый раз, Ершов убедился, что увеселительной прогулки не получилось и коротким, но понятным жестом напомнил летчику о вреде лишней болтовни в эфире. Сергей снял головные радиотелефоны и посоветовал:
— Ответь янки. Скажи, что на борту проблемы в системе электропитания.
Нарочито грубо произнося английские слова, грек сообщил американцам о неполадках и тоже снял гарнитуру. Под видом сообщения о проблемах с электропроводкой в эфир ушел сигнал — за ними плотно следят американцы.
Внимательным взглядом летчик обвел скопление низких кучевых облаков в отдалении слева по борту. В верхней части снежно белые, но по нижней кромке просматривался темно-синий слой. Если бы тучи были чисто белыми, не грозящими разразиться дождем, можно рискнуть зайти в них и держать курс без прямой видимости горизонта.
Поблескивая стеклами солнцезащитных очков, грек предложил:
— Можем снизиться и, пока нет дождя, лететь в облаках. Но, если сильно отклониться от маршрута, топлива может не хватить.
— А наши американские друзья начнут беспокоиться еще сильнее, — добавил Ершов, — Да и от радаров никакие облака не спасут.
— Будешь прыгать? — спросил летчик.
Желания еще раз сегодня поплавать у Сергея не возникало. До Кипра оставалось всего пару летных часов и он ждал ответ на сигнал.
— По-любому, летим дальше.
«По-любому» на английском звучало как «в любом случае». Пилот не изменил курс и не стал отвечать на запросы американских военных. Словно рация перестала работать из-за проблем с электропроводкой.
На данном этапе адмирал Новиков лично отвечал за доставку полученного от ливийского агента груза. Получив информацию, что все идет не совсем гладко, адмирал имел несколько вариантов развития ситуации. В принципе, он мог рассекретить атомную подводную лодку, висевшую над самым дном в квадрате между Кипром и Сирией. Но это самая крайняя мера, заготовленная, разве что, для предотвращения третьей мировой. Каждый заход подлодки в Средиземной море сложная задача. Еще сложнее стать на стабилизаторную глубину без хода незаметно для натовской разведки. Поэтому использовать ее для эвакуации агента никто не будет.
С другой стороны, если американцы заинтересовались, то уже получили полную информацию о греческом гидросамолете. В том числе и данные о том, как за последние два года он фрахтовался российскими гражданами восемь раз. Девяносто девять шансов из ста — янки уже вычисляют Ершова. Но фактически операцией руководит Белов и адмирал полностью ему доверял. Даже если «союзники» подберут диверсанта с грузом и начнут задавать лишние вопросы, наверняка у полковника есть запасной вариант.
Полковник написал короткое сообщение Ершову на бланке, очень похожем на обычный телеграфный, и передал шифровальщикам.
Сергей опустил солнцезащитный козырек ветрового стекла, снял давившие на переносицу очки и, немного повозившись, перестроил радиостанцию на открытую частоту, которую обычно используют для обмена сообщениями рыболовецкие суда. Минут через десять, среди других переговоров на коротких волнах, с интервалом примерно в 30 секунд сейнер «Пионер» начал вызывать базу. База не отвечала. Ершов понял сигнал, перешел на другую частоту, где сутками шла морзянка, почти всегда бессмысленная, и несколько минут вслушивался в эфир. Среди бесконечных наборов цифр и букв прошли подряд тройка, четверка и буква Д. Сергей начал быстро записывать идущие одна за другой группы знаков. Еще через десять минут он расшифровал сообщение — координаты сухогруза «Академик Петров», у борта которого можно кое-что сбросить, не сажая самолет на воду.
— Мой друг, ответь американцам, скажи, что пришлось менять предохранитель.
Не вынимая вечную вонючую сигариллу изо рта, грек произнес что-то вроде:
— Оуэсс.
— И еще: меняем курс, нужно найти по этим координатам корабль, — Ершов закрепил листок на панели приборов, поверх вырезанной из журнала картинки с грудастой блондинкой. — Будем сбрасывать груз.
Словно пережевывая, пилот переместил сигариллу из одного угла рта в другой. Отклонение от маршрута небольшое.
— Оуэсс, фрэнд.
При этом его борода смешно шевелилась.
«Сейчас бы пельмешек да со сметаной», — подумал Сергей, отстегнулся от кресла и протиснулся в салон готовить груз для сброса.
На роль контейнера подходил красный пластиковый биотуалет, на котором Ершов сидел и думал. Размеры ведра с крышкой в виде мини-унитаза выглядели подходяще, но на вес контейнер оказался неожиданно легким. На дне обнаружилась надпись «Orxid, made in China». Наверняка грек наблюдал за его упражнениями с биотуалетом в зеркальце. Сергей подошел к пилотскому креслу сзади и, слегка оттянув от уха летчика правый головной телефон, громко сказал: