Как, осматривая добычу, рассказал утром адмирал, шпага как бы и не шпага, называется эта штуковина: reitschwert (в переводе с немецкого — «меч всадника» или «меч рейтара»), представлявший собой нечто среднее между лёгким длинным мечом и тяжёлой шпагой — шпажная гарда в сочетании с длинным клинком, лёгким и узким по сравнению с мечом, однако тяжёлым и широким по сравнению со шпагой.
Ещё Егорка с Коробовым привезли сто тридцать восемь комплектов брони. Главное — это закрытый шлем с забралом, классная вещь, ещё двойную кирасу (то есть, с плакартом поверх нагрудника), полную защиту рук, длинные набедренники с наколенниками и пару крепких сапог, усиленных стальными пластинами. Всю ночь снимали с убитых, да потом по кустам коней ещё вылавливали, не желающих идти в руки чужакам.
Событие пятьдесят второе
Надеялся Юрий Васильевич, что войска, руководимые целой кучей князей русских, в том числе и тестем — князем Палецким сидеть у устья Невы не будут и двинутся к крепости Киновепи (Кивинеббе). Если без всяких проблем взяли её, а потом и сожгли, в Реальной истории, то сейчас, когда она осталась сразу в глубоком тылу у русских, и подавно с ней сладят. С тестем прощаясь, Юрий Васильевич того предупредил, чтобы в этот раз готовую крепость не сжигали. Эта земелька отойдёт нашему богоспасаемому отечеству, так зачем сжигать готовую крепость, чтобы её потом самим снова отстраивать.
— Дмитрий Фёдорович, если при обстреле чего разрушите, то это ладно, а специально не сжигайте. И чухонцев не сильно зорите, чтобы зиму пережили. Это будут наши люди, они налоги будут платить. Своих крестьян не убиваешь и не обираешь до исподнего. Как к своему относись.
Несмотря на все заверения и обоих Шереметевых и князя Палецкого, что они сразу выдвигаются на Копорье и Киновепи, пришлось пять десятков человек Боровому во главе с Иваном Глинским в тылу оставить, а то ведь может вполне интересное событие произойти. Шведы на этот раз оповещённые, наверное, о гибели и пленении всего их войска под Орешком и в устье Невы, могут и не ждать русских в крепости, а дёрнуть к более мощному и людному Выборгу без боя. И как выйдут в тыл его артиллеристам. Вот будет весело.
Длина городской стены с километр. Если честно, то глядя на неё, завидовать начинаешь шведам. Их сейчас, должно быть, чуть больше миллиона, а может и меньше. И у них во какие крепости каменные, флот, университет и огромный торговый хаб — Стокгольм. У них развитая металлургия. А русских в десять точно раз больше и нет ничего из вышеперечисленного, ну, если только Кремль. Так его итальянцы построили. Обидно.
— Начнём помолясь.
Главбомбардир Костин Иван Семёнович, начал команды раздавать и через пару минут статридцатиммиллимитровые пушки послали бомбы выше городской стены. Эту крепость тоже разрушать не хотелось. Она прямо на таком нужном месте стоит, что обязательно нужна целой. Это замечательная база для флота с шикарной бухтой. Отсюда можно смело отправить флот взять Ревель. А Нарва вообще под боком.
Из этих меркантильных соображений исходя, Юрий Васильевич дал команду Костину стрельнуть так, чтобы бомба залетела, перелетев три стены, во двор старого замка, расположенного на острове не для того, чтобы там всё порушить, замок тоже нужен. Просто надо показать небольшому теперь, после гибели эскадрона рейтар, гарнизону крепости, что орудия у нас мощные и они спокойно и эту стену разрушат и до острова добьют. Не шутить пришли.
Орудия окутались дымом. Отсюда остров почти не виден, только самый верх одной из башен. Корректировать огонь потому очень сложно. Поставили два когга углом, чтобы с одного был виден остров, а с другого берег с орудиями. И договорились о сигналах. Благо есть две подзорные трубы. Синий флаг — перелёт, красный — недолёт. Жёлтый — бомба ушла правее, зелёный — левее.
Не понадобилось. Только кучу времени на эту подготовку корректировки затратили. Ну, ничего, пригодится в будущем. Замахали наблюдатели последним флагом — белым, что значит — попадание точное.
— Иван Семёнович, молодца! Белым флагом машут. Давай туда ещё четыре бомбы пошли.
Глава 19
Событие пятьдесят третье
Новый капитан «Фортуны» — барон Иоганн Рекке, несколько лет назад перешедший на службу к шведскому королю Густаву Вазе, сын ландмейстера Ливонского ордена Иоганна фон дер Рекке, теперь в удивительный прибор — подзорную трубу, которая волшебным образом приближает то, на что смотришь, рассматривал порт Выборга. С их стороны были причалы, и там кроме мелочи всякой рыбацкой, и чуть более крупных лодей для плавания в Або, стояли два купеческих корабля. Один был практически такой же как у него когг, а второй корабль был серьёзно больше и имел две мачты. Это был бриг (от нем. Brigg или англ. brig, сокр. от итал. brigantino) с прямым парусным вооружением фок-мачты и грот-мачты, но с одним косым гафельным парусом на гроте — грота-гаф-триселем. Пушек на корабле не было… Не так, на корме и носу имелось пара фальконетов, так, пиратов пугать. Калибр чуть больше дюйма. Но против пятёрки коггов с семью орудиями на каждом, и при этом по одному большому — Единорогу, как их называют, оставленному русскими — это была лёгкая добыча. Корабли были шведскими и это облегчало задачу. Принц Юрий дал команду барону корабли других государств пока не трогать. Они со Швецией воюют, вот шведские корабли и нужно захватить не повредив их. Самим нужны.
Со стороны порта, со стены, по его эскадре выстрелило орудие, но мелкая пушечка с каменным ядром никакой реальной опасности не представляла. Ядрышко, не долетев немного, плюхнулось у носа его «Фортуны». Что ж, они первыми начали. Капитан мотнул головой смотрящему на него русскому бомбардиру. И велел поднять на мачте странный флаг в оранжево-чёрную клетку. По изобретённой русскими сигнализации поднятие этого флага означает команду «Делай как я».
Не прошло и пары минут, как русские артиллеристы на «Фортуне» навели орудие на то место, откуда выстрелила шведская пушка и, дружно перекрестившись, ответили на единственный пока выстрел со стены.
Бабах. Выстрел, был намного громче, чем у пушек корабля, оглушил по-настоящему капитана. Ну, так и калибр в два раза больше. Пришлось по совету своих канониров присесть и сделать пару глотательных движений. Дым сносило в сторону восточного берега бухты, и он не помешал Иоганну Рекке увидеть, куда попало русское ядро. И сразу стало понятно, что такое граната. Там, в Выборге, вспухло небольшое облачко порохового дыма. Выстрелили пушкари с перелётом. Облачко образовалось далеко за стеной. В это время на всей пятёрке кораблей грохнули выстрелы, в том числе и вновь на его «Фортуне». Одно ядро взорвалось, ударившись о башню, серьёзно правее того места, где у шведов была пушка, три улетели и взорвались в городе, а вот одна граната попала в стену прямо под стреляющим в них орудием. Шведы ответили новым выстрелом. И опять недолёт. В ответ его корабли вновь окутались дымами. Русские бомбардиры пристрелялись. На этот раз уже три гранаты взорвались непосредственно рядом со шведской пушкой.
Бабах. Третий залп, и одна из гранат взорвалась прямо рядом с орудием. Иоганн в подзорную трубу наблюдал, как падают вниз мечущиеся рядом с пушкой шведы. А один, оставшийся в живых, бежит от орудия прочь по стене.
— Подходим чуть ближе, — капитан отдал команду помощнику и подошёл к русским, — Гут. Генуг, — Иоганн показал руками, что пушка уничтожена.
Поторопился. С башни, что находилась правее, и в которую попало одно из ядер, тоже выстрелили из орудия, фальконет скорее всего, уж больно маленькое облачко дыма, а куда ушло ядро и вообще не видно. Старший у русских махнул рукой на башню. Фон Рекке задумался на мгновение. Принц Юрий ему сказал, чтобы по возможности укрепления не уничтожали. Зачем, мол, свою крепость ломать? Однако, как ни мала была пушечка в башне, но могла и бед натворить, разорвёт парус, потом мучайся, зашивай его.
— Lass uns. Ein Schuss (Давайте. Один выстрел), — барон продемонстрировал русским один палец.
За один не получилось, но вторым залпом удалось разрушить деревянную крышу башни и там даже что-то загорелось, шведам стало явно не до стрельбы.
Между тем три его корабля вплотную приблизились к купеческим судам, и в их сторону полетели абордажные крючья на длинных верёвках. Сопротивления не последовало. Оказалось позже, что особо и некому сопротивляться. Практически вся команда, что на когге, что на бриге, была на берегу, а пяток оставшихся матросов и пару боцманов оказать сопротивление вооружённым воинам просто не могли. Часть команды перешло на захваченные корабли и вскоре уже семь кораблей покачивались на волнах вне досягаемости артиллерии крепости.
Барон, пока захватом купеческих кораблей занимался, изредка поглядывал, как бы со стороны за действиями русских. Хотелось ему… не понятное чувство. С одной стороны, он теперь на стороне русских воюет, и надо радоваться их победе, мощи их артиллерии. А вот с другой… он немцем остался и, как и всякий немец русских недолюбливал, и чуть презрительно к ним относился, дескать — дикари бородатые. Бороды-то остались, но вот оружие. Как вспомнит он рёв Фенрира, что сопровождал выстрелы их кургузых мортирок, так ноги сами подгибаться начинали. Вот и хотелось посмотреть, как это будет действовать на защитников Выборга.
Русские несколько раз выстрелили по острову с замком, легко перебросив свои гранаты страшные через три стены. Там, в замке, загрохотали взрывы, всё окуталось дымом, а потом мощнейший взрыв потряс окутанный дымом и почти невидимый замок. Дым мгновенно сдуло, а когда пламя и земля осыпались вниз, то стало видно, что одной из башен нет. Выходит, ядро, а нет, граната проломила стену Пороховой башни и там взорвался запас пороха. Ну, теперь гарнизону крепости точно ничего не остаётся, как сдаться. А ведь они даже ещё не слышали рёв Фенрира.
Событие пятьдесят четвёртое
Юрий Васильевич взрыва понятно не слышал, но народ вокруг присел и за голову схватился. Он в это время смотрел, как с востока небольшой отряд приближается, в подзорную трубу было видно, что это люди Кострова. Чтобы различать поместных он приказал им на шеломе зелёные ленты привязать, потешные щеголяли с жёлтыми лентами, а артиллерия с чёрными. Приближающийся отряд был с зелёными. Вот тут все и присели. Юрий Васильевич повернулся к городу и увидел огромный гриб ядерного взрыва.