— Егор, пусть немцы сами свирепствуют. А вы посмотрите семенное зерно. Много не надо. Так, мешочек небольшой на пробу с каждого хутора или деревни. При этом подписывайте, чтобы озимую пшеницу и рожь с яровой не перепутать. А ещё овощи и горох обязательно посмотрите, в смысле семена. Даже заплатите, если с вилами на вас кидаться будут. Я тебе мелких серебрушек выдам. Всё смотрите и морковь, и свеклу, и капусту, и репу с редькой. Да и если увидите крупные яйца, то кур несушек тоже выкупи. Не будут отдавать, тогда силой забирайте, но деньги оставляйте. Вот держи — это пастельные мелки на мешках надписи делать. Про гречиху, овёс и ячмень тоже не забывайте. Может ничего интересного и не добудете, а может из всех мешочков и пакетиков одно семечко даст огромную оранжевую морковку. Или горох с чудесным урожаем. Пшеничка окажется устойчивой к ржавчине. В общем, чем больше разного привезёте, тем лучше.
Продотряд укатил на трёх десятках конфискованных у горожан телегах. Лошадей взаймы взяли. Назад не повезёшь же. Лошадь на когг если и уместится, то разнесёт там всё при качке, и сама убьётся. Отправив Егорку, Юрий Васильевич задумался. А ведь они в центральном городе провинции или герцогства находятся, и сюда привозят продукты со всей Финляндии, да и с других стран. Вот один немецкий когг точно был в том числе и с зерном. И к семи гадалкам не ходи, в Або есть продуктовый рынок. Боровой отобрал из артиллеристов Костина два десятка самых здоровых воев и пошёл в город. Базаров или рынков в Або оказалось два. Первый был в порту. Там торговали не только рыбой, но и животными всякими, лошади, быки, волы, коровы, свиньи. А чего, деньги были, и Юрий вернул одного из бородачей, попахивающих порохом, кислый такой запашок, на корабль к адмиралу Густаву Бергеру с приказом выделить несколько заготовителей и на имеющие деньги закупить свиней, коров и прочих животин, чтобы уже сегодня, не дожидаясь возвращения фуражиров, было чем кашу более питательной и вкусной сделать. Приварок?
Сами же они пошли на второй рынок. И вот там полно было всякого разного зерна. Как сам Егорке и говорил, Юрий Васильевич стал понемногу у всех покупать и подписывать мешочки, что это и откуда. Оказалось, что почти вся неметчина сюда зерно возит. Всё же климат в Финляндии так себе, лето не длинное и прохладное, да, близость моря делает зимы тёплыми в основном, но пшенице всё равно какая зима, ей тепло летом нужно. Кроме зерна был и горох, и бобы. Моркови с репой тоже хватало, Юрий выбирал самые крупные. Как получить семена не секрет. Сейчас уберут в ящик с песком, а ранней весной посадят в вёдра, а как тепло станет, из вёдер, не нарушая ком земли, перенесут в землю. Морковь и здесь была желтоватой. Боровой весь рынок прошерстил и выискал две довольно крупные морковки почти оранжевого цвета. Добыл он и семена свеклы, которая не корневая, а листовая. Как это сделали народные селекционеры, Юрий Васильевич не знал. Он историк, а не селекционер, но в книжках же попадались ему факты, что сахарную свёклу вывели именно из листовой свеклы. Нормальной свеклу тоже купил покрупнее, ничем производство семян от морковки не отличается. Это двухлетние растение, и чтобы получить семена просто весной нужно посадить клубень в землю. Ну, а чтобы они гарантированно вызрели, посадить в теплицу или через рассаду.
Вернулся на «Фортуну» Юрий Васильевич довольный. Будет чем его колхозникам в Кондырево заниматься следующей весной. И не только этой. На несколько лет вперёд работой он их сейчас обеспечил.
Событие шестьдесят седьмое
Послы вернулись на восьмой день. И вернулись вовремя. Прямо по пятам за ними пришёл приличный такой шторм и море три дня будоражило. И тут надо отдать должное очень удачному расположению Або или Турку. Город и порт прикрыты от моря, и от беснующихся там во время шторма волн, целым архипелагом больших и маленьких островов. Не имея лоцмана, обычный капитан или штурман просто не найдёт прохода к Або среди тысячи островов и, следовательно, тысячи путей. Куда плыть? В какую протоку? Послы успели. Небо уже всё было затянуто чёрными грозовыми тучами и сначала разразилась приличная гроза, и на землю хлынули тонны дождевой воды. Там на небесах видимо решили, что раз дали два целых Бабьих лета, то теперь нужно количество осадков компенсировать. Температура сразу упала, а потом и ветер стал крепчать, пока до сильного шторма не добрался.
Прибыли послы под вечер и в этот день не появились. Ну, Боровой бы и сам к ним на встречу не пошёл. Такой холодный ливень хлещет, что во всём городе ни одного человека на улице нет, все по домам попрятались.
Утром дождь почти прекратился, а вот ветер только усиливался и ночевавший всегда на «Фортуне» Юрий Васильевич просто не смог до порта добраться. Шлюпку бы утопило сразу, попробуй он дать команду её спустить с корабля. Ничего не изменилось и на следующий день. И на следующий. Только вечером третьего дня ветер утих до приемлемых баллов, и за ночь ещё ослабел. Выдохся. Юрий Васильевич дал команду спускать шлюпку, волна небольшая была, но кто его это Балтийское море знает, оно опять завтра взбунтуется. А время уходит, ему же ещё до Выборга добираться, там устраивать суда, потом везти людей и орудия в Орешек. Так это самая безобидная часть пути. Как бы на реках не застрять. Бабахнет мороз, встанут реки и чего? Пешком идти, никто ему не предоставит сотни телег или саней.
— Ну, господа, чем порадуете?
На площади в порту всё та же компания. Стоят переминаются с ноги на ногу. Не знают, кто будет злить русского князя, прозванного шведами за жестокость… Ужасным. (Schrecklich). Юрий Шреклих.
— Король Густав согласился на заключение мира на сорок лет на следующих условиях, город Выборг на эти сорок лет вместе с прилегающими землями передаётся его брату Ивану Васильевичу. За разор деревенек и нападение на монастырь, а также крепость Орешек Король Густав выплатит своему брату Ивану сто тридцать пудов серебра. Посол Кузьмин будет отпущен немедленно по заключению договора, и ему будет выплачено за бесчесть пуд серебра. Купцы русские, арестованные за бесчинства в Выборге и Стокгольме, и находящиеся сейчас в Стокгольме в королевской тюрьме, будут отпущены по подписанию договора, и им будет выплачена двойная цена за товар у них изъятый. Все шведские пленные будут выкуплены королём, а угнанные из деревенек русские и чудь будут отпущены без выкупа. Мы уполномочены его Величеством доставить этот договор в Москву дорогому брату короля, царю Ивану. Подпись. Густав I Ваза (швед. Gustav Vasa) Med Guds Nåde Sveriges, Götes och Vendes Konung (Милостью Божией Король Шведов, Готов и Венедов).
Глава 24
Событие шестьдесят восьмое
Буря, кроме того, что отломила, поднатужившись, грот мачту на бриге, последнем конфискованным у купцов шведских, принесла и пользу. Весь месяц, что простояли корабли у Або дул довольно слабый северо-восточный ветер, и адмирал Бергер хмурился по мере приближения возвращения в Выборг. Как, мол, идти, если ветер точно встречный, на коггах с одним прямым парусом это просто невозможно. Ох, застряли мы! А тут после бури ветер, если не на противоположный переменился, то на почти попутный, вместо северо-восточного стал северо-западным. Можно и нужно было срочно отправляться назад. Так-то октябрь на дворе и до Москвы точно уже по воде не добраться, как не спеши. В ноябре реки встанут, не посмотрят на опоздунов, не будут их ждать, всегда покрывались льдом, покроются и в этом году.
Отправлять послов снова к королю Густаву, выслушав их «от ворот поворот», Юрий Васильевич не стал. Возможно, можно было, подплыв к Стокгольму и один раз бабахнув из больших миномётов, добиться большего, но, с другой стороны, в этот раз получилось в разы и разы лучше, чем в Реальной истории, и не пришлось армии в двадцать пять тысяч человек гонять. Про небоевые потери Боровой знал теперь не понаслышке, можно побиться об большой заклад, что из тех двадцати пяти тысяч ратников, что в Реале со шведами сражались, с тысячу, полегло не от пуль и сабель, а от поноса и загноения ран, от обморожения. Да даже по теории вероятности несколько десятков от апендицита сгинула. Умерло, ведь, трое от заворота кишок и у него в войске. Но если у него войско в десять раз меньше, то и таких потерь меньше в десять раз.
А главный плюс — это сто тридцать пудов серебра, корабли и Выборг. Если в следующем году, или через год, предстоит война с Ливонией, то флот в двадцать вымпелов и база этого флота в Выборге, от которого рукой подать до Ревеля, огромное подспорье. Ревель (Таллинн), который русские так и не смогли взять в Реальной истории, всего в ста пятидесяти милях на юго-запад. За два дня корабли, не спеша даже, дойдут.
Послы на «Фортуне» с адмиралом Бергером отправились в путешествие, а Юрий Васильевич перенёс свою резиденцию на «Аврору». Правда, уже на второй день, да даже на первый, пожалел об этом. Там Егорка выполнил его команду на пять, даже на шесть по пятибалльной шкале. Он приволок с собой несколько десятков кур и петухов, уверяя, что огромные яйца эти куры дают. Так ещё и овец пять штук с бараном. Длиннющая и тонкая шерсть у них на его просвещённый взгляд. Ну, а чего, парень из практически крестьянской семьи. Толку-то, что у него отец — сын боярский. У батяньки деревенька аж в два двора. Тут управляющего немца не наймёшь, самому во всё вникать приходится, и дети сызмальства хозяйством заняты. Так все эти куры с пятухами и баранами орали на всех звериных и птичьих языках с утра раннего до ночи. Почему-то не нравилось им сидеть в клетках на качающейся палубе. Привереды. Ну, это ладно. На это Юрию Васильевичу плевать в высокой колокольни, для глухих петух не будильник. Это все вокруг страдали и косились на клетки, предлагая князю Углицкому пустить петухов на суп. А вот запах птичьего помёта бесил уже Борового. И бесил конкретно. Его каютка находилась как раз с той стороны куда ветер все эти сельские ароматы сдувал. Хоть паклю себе в ноздри запихивай.