Примечание
В столбцах под знаком «a» указано военное снаряжение, оставшееся в замках от ливонцев, а в столбцах под знаком «b» — военное снаряжение, присланное из ВКЛ.
Таблица сост. по сведениям отчета Фридриха Воловича (?) от 2 декабря 1559 г. (НИАБ. Ф. КМФ-18. Оп. 1. Ед. хр. 37. Л. 397об. — 402).
Сборы серебщины с земских имений выделялись низким уровнем платежной дисциплины. Медленные поступления оборачивались значительным недобором средств. В октябре 1561 г. неплательщикам были разосланы первые «листы увяжъчие»[886]. Среди должников значились многие высокопоставленные чиновники — в списке господарской канцелярии встречаются имена епископов, жемайтских тивунов, старост городов и местечек.
В дальнейшем выдача таких листов не раз повторялась, с течением времени наблюдалось ужесточение санкций. Для сравнения: в 1559 г. мерой против неплательщиков называлось только «децкованье» — взыскание денежных штрафов за задержку выплат.
Стремясь действовать оперативно в Ливонии, господарская власть пыталась опереться в первые годы войны прежде всего на ресурсы домена. Однако в 1559 г. Сигизмунд Август не пошел на увеличение ставки серебщины для собственных землевладений. Согласно декабрьскому решению 1558 г. она осталась на уровне 50 % по сравнению с постановлением 1554 г.[887] Возможно, серебщина с господарских земель в 1559 г. была успешно собрана, поэтому власти решили не увеличивать ставку.
Первый раз во время Ливонской войны серебщина с господарских поместий была установлена 23 августа 1561 г. Срок для ее сбора был определен достаточно короткий — до 28 октября 1561 г. Размер ставки составил 15 грошей с волоки. Обоснованием сбора серебщины служила необходимость содержания наемного контингента. При отсутствии у подданных денежных средств налог разрешалось выплачивать продовольственными товарами, в первую очередь зерном. Целью властей было создание определенного запаса продовольствия на непредвиденные расходы[888].
Особое внимание уделялось сбору налогов с Жемайтии, которая стала основной базой ресурсов для продовольственного обеспечения наемных солдат в Ливонии. Это четко показывает, что именно Жемайтия в контексте экономических интересов государства была наиболее тесно связана с Ливонией. Полоцкий и Витебский регионы в этом плане, безусловно, находились на втором плане из-за своей периферийности и маргинальности хозяйственного значения для виленской элиты.
В дополнение к этим мерам был запрещен вывоз за границу основных продовольственных товаров. Господарская власть обосновывала это тем, чтобы «подданые обьтяжоны не были, а тые люди (т. е. наемные солдаты) выживенье мели»[889].
В июле 1562 г. для возмещения расходов на оборону Сигизмунд Август снова был вынужден обратиться к сбору серебщины с господарских землевладений. Налоговая ставка теперь составила 20 грошей с волоки. Ее необходимо было собрать до 29 сентября 1562 г.[890] Про большие надежды властей на сбор этого налога свидетельствует выдача через некоторое время повторных листов с напоминанием о том, чтобы выплаты производились своевременно. Однако налогоплательщики не уложились в установленный срок[891]. Власти были вынуждены перенести день выплаты на 11 ноября 1562 г.[892]
Нагрузка на домениальные ресурсы в первые годы Ливонской войны была настолько тяжелой, что в конце 1562 г. великий князь вынужден был констатировать: «Большие и почти невыносимые налоги и бремена на наш скарб пришли»[893].
Серьезное осложнение положения ВКЛ в результате захвата московитами Полоцка заставило руководство страны обратиться к чрезвычайным мерам по мобилизации ресурсов. Правящие круги понимали, что для борьбы с внешней угрозой нужно объединить усилия со шляхетским обществом и искать дополнительные источники финансирования. Созванный в мае 1563 г. в Вильно вальный сейм должен был найти решение этих непростых задач.
Одним из наиболее важных стало его решение о сборе серебщины с земских и господарских владений: сословия дали согласие на огромную налоговую ставку — 30 грошей с «сохи». Налог назначался на три года, обязательным условием его сбора являлось участие ВКЛ в военных действиях. Первая выплата устанавливалась на 8 сентября[894]. Эта дата была сохранена и в последующие годы[895].
Утверждая серебщину, участники сейма обратились к господарю с рядом «просьб». Шляхта просила о выборе трех «людей зацных» из своего состава для контроля налоговых поступлений в скарб. Также она добилась освобождения от серебщины «убогих» шляхтичей, имевших в распоряжении менее четырех «сох» земли.
Следующая просьба выявила неоднозначное отношение шляхты к ливонской политике ВКЛ. Она потребовала от великого князя не оплачивать из серебщины задолженности наемникам, которые несли службу в Ливонии. Налог, по ее мнению, должен был направляться исключительно «тым, которие тепер служити будут, боронечи границ Киязьства Литовского»[896].
Привилегированное сословие, таким образом, рассматривало вмешательство в ливонский конфликт как ненужную инициативу, которая истощает ресурсы княжества и привела к потере Полоцка. Кажется, здесь не обошлось без интриг Радзивиллов, которые ранее высказывали подобные соображения. Сигизмунд Август категорически возражал, заявляя, что овладение Ливонией важно для стратегической безопасности ВКЛ (см. гл. IV, § 1).
Заботясь об обеспечении армии, 12 августа 1563 г. господарь запретил экспорт продовольственных товаров[897]. Запрет вызвал острое недовольство шляхты, которая уже получила на Виленском сейме 1563 г. привилегию на свободную торговлю зерном. Руководство было вынуждено сделать шаг назад — 31 августа 1563 г. шляхта получила разрешение продавать за границу без таможенных сборов зерно, выращенное в собственных имениях[898].
Этим власти открыли дорогу масштабным спекуляциям. Шляхта при посредничестве купечества скупала зерно и выдавала его за выращенное на своих полях, что наносило скарбу большой ущерб. В марте 1568 г. Сигизмунд Август был вынужден издать специальный лист, предупредив шляхту о конфискации товаров, скрытых от уплаты таможенных пошлин[899].
Судя по позднейшим данным, сбор серебщины в 1563 г. в целом удовлетворил власти[900]. Однако без давления не обошлось. Власти угрожали конфискацией имений до тех пор, пока налог не будет передан в скарб «с совитостью» (т. е. в двойном размере). В частности, «увяжчие листы» были отправлены 21 сентября 1563 г. в Берестейский повет и Житомирское староство. В них отмечалось, что «велми мало тыхь, которые дей тепер хоть податокь давати почали, а иншие дей вси вымовляють ся, ижъ такь борздо люди ихь на тую серебьшчину п[е]н[е]зей немогуть набыти»[901]. Как видно, одной из причин задержки выплат были проблемы со сбытом сельскохозяйственной продукции.
По содержанию отчета («квитанции») земского подскарбия О. Воловича о доходах и расходах казны видно, что серебщина собиралась со значительным опозданием: за 1556 г. добиралась в 1561 и 1563 гг., за 1561 г. дошла до скарба лишь в 1563 г. и собиралась еще в 1564 г. Плательщики не могли выплатить сразу все задолженности, которые быстро накапливались из-за частых сборов[902]. Даже для состоятельных магнатов частые платежи являлись тяжелейшим грузом. С выплатами серебщины не справлялся сам канцлер ВКЛ и виленский воевода Н. Радзивилл Черный. Он жаловался своему двоюродному брату Н. Радзивиллу Рыжему на значительное уменьшение своего состояния в результате расходов на государственные нужды[903]