ни литовская, ни русская стороны не думали при этом настаивать на своих первоначальных условиях. Реальные русские условия мира были сформулированы в следующем виде: уступка литовцами Полоцка с поветом, отказ от Ливонии и признание за русским государем царского титула. После того, как литовское посольство отвергло эти требования русских дипломатов и обратилось с просьбой вновь продлить на полгода перемирие, с русской стороны последовали еще некоторые уступки. Царь согласился ограничиться заключением перемирия. Однако его не устраивало перемирие всего лишь на несколько месяцев: «Ино то знатно, тот срок не к перемирию, на болшой роздор и на розлитье крови крестьянской»[20]. Русское правительство стремилось на длительный промежуток времени вывести Литву из игры и развязать себе руки для завершения завоевания Прибалтики. Поэтому оно настаивало на заключении перемирия на 10 или 15 лет. В таком случае оно согласно было оставить за Сигизмундом II Августом небольшую часть Ливонии по Западную Двину. Остальная Ливония и Полоцк с поветом должны были отойти к Русскому государству.
Отказ литовского посольства принять эти условия русского правительства привел к разрыву мирных переговоров, вслед за чем последовало возобновление военных действий. В течение 1563 г. обе стороны энергично готовились к продолжению борьбы. Для Литвы громадное значение имела позиция Польши. Однако обращение за польской помощью не дало результатов. Польские феодалы ставили своим условием участия в войне разрешение в выгодном для них смысле вопроса о польско-литовской унии. Иван Грозный не хуже Сигизмунда II Августа понимал значение позиции польских феодалов. По-видимому, не случайно после падения Полоцка царь отпустил на волю тех поляков, которые были захвачены в городе в плен. Русское правительство стремилось предотвратить вмешательство Польши в русско-литовский конфликт или, во всяком случае, отсрочить его.
Возможно, что срыв мирных русско-литовских переговоров конца 1563 — начала 1564 г., военные неудачи начала 1564 г., предательство бояр и сознание, что война затягивается, побудили русское дворянское правительство пойти еще на один шаг. В 1564 г. царь выдвинул проект восстановления распавшегося Ливонского ордена. Предполагалось, что восстановленный Орден будет находиться под протекторатом Русского государства. Великим магистром должен был стать пленный Фюрстенберг. В преемники ему назначался сын Г. Кетлера — Вильгельм. Переговоры о восстановлении Ливонского ордена велись с Фюрстенбергом самим царем. Характерно, что, излагая бывшему магистру свой план, Грозный требовал от него подчинения Русскому государству всей Прибалтики и даже Финляндии. «Только ты должен, — говорил царь магистру, — свято обещать и скрепить (обет) присягой, что ты завладеешь и всем остальным: Ревелем, Ригой и Финляндией, всем, что принадлежало твоей бывшей державе»[21]. В случае успеха этого плана Литва, а также Швеция и Дания лишались бы всякого юридического предлога для вмешательства в ливонские дела. Можно было даже рассчитывать использовать в борьбе с ними силы ливонских феодалов и городов. Однако соглашения с Фюрстенбергом достичь не удалось. Пленный магистр отказался принять это предложение. Возможно, что в связи с отказом Фюрстенберга у царя возник план использовать в тех же целях герцога Магнуса.
Переговоры с Фюрстенбергом, а также зародившийся план соглашения с Магнусом свидетельствовали об известном изменении курса русской внешней политики в балтийском вопросе. Речь шла о том, чтобы открыть Русскому государству выход к балтийскому побережью не путем прямого включения всей Прибалтики в состав Русского государства, а путем создания в Ливонии вассального государства, находящегося в полной зависимости от русского правительства.
В отличие от предшествовавших лет военные действия 1564 г. в целом не были удачными для русской стороны. 26 января 1564 г. в битве на реке Уле, недалеко от Полоцка, небольшой литовской армии под командованием великого гетмана литовского Радзивилла Рыжего и польного гетмана литовского Гр. Ходкевича удалось разбить большую русскую армию. Вторая русская армия потерпела поражение под Оршей 2 июля 1564 г. Эти поражения сопровождались актами прямой государственной измены и переходом в лагерь противника со стороны реакционного боярства. В апреле 1564 г. в Литву бежал участник «Избранной рады» князь Курбский, который в дальнейшем принял даже участие в войне на стороне противника, совершив опустошительный набег под Великие Луки. Впрочем, не следует переоценивать значения военных неудач 1564 г. Не столько они, сколько предательство бояр, сколько необходимость перехода к политике решительного подавления боярской оппозиции, побудили русское правительство держаться более осторожной тактики и на театре военных действий и в дипломатии. Необходимо также учитывать, что литовское наступление в 1564 г. было поддержано Крымом. Во главе совершивших набег на русские земли татар стоял сам хан Девлет Гирей. В том, что основной причиной изменившейся тактики русской дипломатии были события внутри страны и — отчасти позиция Крыма, убеждает нас прежде всего ход — военных действий на литовском фронте. Литовцы оказались не в состоянии использовать свои победы и вернуть Полоцк. У них не было сил для того, чтобы продолжать активные наступательные действия, так что в ноябре 1564 г. русским удалось овладеть даже пограничной крепостью Озерище. Последнее свидетельствовало о том, что Литва все еще была не в состоянии вести большую войну с Русским государством. В последующие затем несколько лет литовские феодалы тоже оказались неспособными перейти в серьезное наступление на Русское государство. Военные действия с их стороны сводились главным образом к отдельным более или менее удачным набегам на русские земли.
Зато само Русское государство было заинтересовано в том, чтобы добиться временного прекращения военных действий. Русскому правительству необходимо было выиграть время для решительного разгрома боярской оппозиции, срывавшей военные усилия Русского государства в Прибалтике. На случай же продолжения войны с Литвой было крайне важно сблизиться с Швецией, используя резко враждебные отношения, сложившиеся между Сигизмундом II Августом и Эриком XIV. Заключенное поздней осенью 1564 г. новое семилетнее перемирие с Швецией (с 21 ноября 1564 г. по 21 ноября 1571 г.) открывало возможности к такому сближению в будущем. По условиям перемирия за Швецией временно признавались Ревель (Таллин), Пернова (Пярну), Витгенштейн (Вейссенштейн) и Каркус. Шведские и русские купцы получали право свободной торговли во владениях царя и шведского короля.
Перемирие 1564 г. было серьезной уступкой Швеции, хотя царь и отказался сам вести — переговоры с шведским посольством, поручив, как обычно, вести их воеводе новгородскому.
Впоследствии, во второй половине 1565 г., вновь завязались русско-литовские переговоры. Нерешительные военные действия первой половины 1565 г. вынуждали обе стороны искать способа достичь временного соглашения или хотя бы перемирия. Русско-литовские мирные переговоры на этот раз затянулись на необычайно длительный промежуток времени. Со второй-половины 1565 г. и до поздней осени 1567 г. между обеими сторонами происходили регулярные посылки гонцов и посланников.
В июне и июле 1566 г. в Москве переговоры о мире велись литовским посольством в составе Ю. А. Хсткевича, Ю. В. Тышкевича и М. Гарабурды.
Созванный в это время Земский собор должен был, очевидно, продемонстрировать перед литовской дипломатией, рассчитывавшей на внутренние волнения в Русском государстве и на измену недовольного боярского лагеря, прочность позиций русского правительства. Литовские паны должны были убедиться в том, что основная масса русских феодалов — дворянство энергично поддерживает внешнюю политику Русского государства. Последнее было прямо зафиксировано в приговоре Собора. В нем говорилось, «что Государю нашему тех городов Ливонских, которые взял Король во обереганье, отступитися непригоже, а пригоже Государю за те городы стояти»[22]. Показательно, что при этом в соборном приговоре содержались ссылки на торговые интересы русских городов. В нем подчеркивалось, что в случае уступки Ливонии «не токмо Государевым городом Юрьеву и иным городом Ливонским Государским и Пскову тесноты будут великие, но и Великому Новугороду и иных городов торговым людем торговли затворятца»[23].
Тем не менее выяснилась полная невозможность договориться о мире ввиду того, что литовские и русские условия прямо исключали друг друга. Литовские послы требовали уступки Полоцка и Смоленска. Что касается Ливонии, то они предлагали произвести раздел ее. Та часть страны, которая находилась под властью русских, должна была остаться за Русским государством. Области, занятые литовцами, отходили к Литве. Вместе с тем литовские послы выступили с предложением антишведского союза. Они предлагали те части Ливонии, которые находились «под свейским», «доставати с одного и поделити и вперед от неприятелей оберегати заодин»[24]. Эти условия мира были совершенно неприемлемы для русского правительства. Такие условия можно было предлагать только побежденному противнику. В 1566 г. Русское государство не могло себя чувствовать побежденным. Отказ ст требования об уступке Смоленска, с которым выступили литовские послы, впоследствии не менял общего неприемлемого для Русского государства характера литовских мирных условий. Целью русской дипломатии было обеспечить за Русским государством водный путь по Западной Двине от Полоцка до Риги. Полоцк — ключ к этому водному пути — находился уже в русских руках. Оставалось добиться присоединения Риги. О том, что рижский вопрос являлся главным пунктом расхождения между литовской и русской стороной, свидетельствует весь дальнейший ход переговоров.