ть денежные платежи крестьян и увеличивать таким образом степень эксплуатации крестьянства. Гораздо больший простор для феодалов давала в этом отношении отработочная рента — барщина. С XV в. происходило заметное увеличение барской запашки и рост барщины. К концу XVI в. барщинная система эксплуатации в основном получила преобладание в Русском государстве, прежде всего в южных районах страны. Заводя вновь или значительно увеличивая за счет крестьянских земель барскую запашку, феодалы принуждали крестьян обрабатывать ее, используя свой крестьянский инвентарь. Помимо работы на барском поле, крестьянин обязан был выполнять и ряд других отработочных повинностей. Особенно тяжелой для крестьян была обязанность предоставлять феодалу транспортные средства — подводы. Повинность эта нередко надолго отрывала крестьянина от своего хозяйства.
Увеличивая барскую запашку, феодалы стремились выступать непосредственно сами или через торговцев-посредников в качестве продавцов сельскохозяйственных продуктов и сырья на городском рынке.
В России, как и в других странах Европы, расположенных к востоку от Эльбы, переход к отработочной ренте сопровождался резким ухудшением экономического и правового положения феодально-зависимого крестьянства. Феодалы были заинтересованы в том, чтобы обеспечить свои хозяйства максимальным количеством крепостных рук. Они повели ожесточенное наступление на крестьянское право выхода, усиливали борьбу против бегства крестьян. К концу XVI в. в связи с утверждением барщинной системы эксплуатации крестьянства происходит оформление крепостного права. Фактические крепостнические отношения, существовавшие до этого в деревне, превращаются в отношения, санкционированные законом. В юридическом оформлении феодально-крепостнических отношений была заинтересована прежде всего дворянская прослойка русских феодалов.
Резкое ухудшение экономического и юридического положения крестьянства, закабаление и превращение в крепостных феодалами многочисленных, ранее лично свободных категорий населения вело к резкому обострению основного классового антагонизма в русском феодальном обществе — между крепостными, с одной стороны, и феодалами-землевладельцами — с другой.
Изменения, происходившие в базисе русского феодального общества, находили свое отражение и в области феодальной надстройки, прежде всего, в государственном строе страны. В свою очередь надстройка активно помогала своему базису оформиться и укрепиться. Ярким примером такого взаимодействия надстройки и базиса являются события XVI в. — время энергичного развития в стране товарно-денежных отношений и перехода к барщинной системе, время быстрого укрепления централизованного Русского государства и завершения в конце века в связи с политическим торжеством дворянства процесса оформления крепостного права.
«Объединение более значительных областей в феодальные королевства, — указывают К. Маркс и Ф. Энгельс, — было потребностью как земельного дворянства, так и городов. Поэтому повсюду во главе организации господствующего класса — дворянства стоял монарх»[2]. В борьбе с феодальной раздробленностью центральная королевская или великокняжеская власть играла прогрессивную роль. «Она была представительницей порядка в беспорядке, представительницей образующейся нации в противоположность раздроблению на бунтующие вассальные государства. Все революционные элементы, которые образовывались под поверхностью феодализма, тяготели к королевской власти, точно так же как королевская власть тяготела к ним»[3].
Процессы, происходившие в экономическом строе русского феодального общества XVI в., определяли интенсивность развивающейся политической централизации страны. В первой половине XVI в. в России процесс политической централизации страны происходил в форме складывания сословной монархии. В России, как и в ряде других стран Европы, сословная монархия являлась важным этапом в развитии процесса централизации, была подготовительным этапом к значительно более полной централизации страны, связанной с установлением строя абсолютной монархии.
Русское централизованное государство XVI в. было феодально-крепостническим государством. Складывающаяся сословная монархия являлась аппаратом принуждения в руках класса феодалов против феодально-зависимого крестьянства. Поэтому в укреплении центральной государственной власти были заинтересованы прежде всего широкие массы феодалов — мелкие и средние землевладельцы— дворяне. Сильная государственная власть была для них лучшей гарантией успеха происходившего феодального наступления на крепостное крестьянство, орудием подавления обострившейся в результате резкого ухудшения экономического и юридического положения крестьянства классовой борьбы крепостных против феодального гнета.
Но укрепление центральной государственной власти не могло не задевать политических интересов крупного боярского и княжеского землевладения, политических привилегий «дерзкой аристократии», «крамольных бояр», по выражению А. И. Герцена, которые цепко держались за порядки феодальной раздробленности. В своей борьбе с крупными феодалами центральная власть могла опереться на широкую поддержку дворянства, не только заинтересованного в ликвидации боярско-княжеского засилья на местах, но и вступившего в конфликт с боярством на почве борьбы за крепостных крестьян, за феодальную ренту. Вполне естественно поэтому, что процесс складывания сословной монархии в России, процесс политической централизации страны происходил в условиях борьбы между двумя основными группировками господствующего класса — боярством и дворянством. Однако в борьбе с крепостным крестьянством и городскими низами обе прослойки феодалов выступали единым фронтом. Их объединяли единые классовые интересы. Обстоятельство это определяло возможность временных соглашений, компромиссов между ними.
Поддержку центральной великокняжеской власти в ее объединительной политике централизации страны оказывали города — городские торгово-ремесленные посады. Особенно важной являлась поддержка крупнейшего города страны — Москвы.
Сопротивление объединительной политике великокняжеской власти оказывала только небольшая группировка торгово-ремесленного населения в таких городах, как Новгород Великий, Псков, Тверь. Это были в основном крупные купцы, связанные главным образом с транзитной торговлей и не заинтересованные в централизации страны. Усиление центральной власти ущемляло их экономические и политические интересы. Эти немногочисленные представители торгового люда и тесно связанные с ними группы посадского населения в некоторых городах являлись естественными союзниками реакционного боярства.
Политика централизации страны, проводимая великокняжеской властью в интересах дворянства при поддержке городов, достигла серьезных успехов во второй половине XV в. и первой трети XVI в. Однако основы экономического и политического могущества крупных феодалов не были тогда еще решительно подорваны. В руках реакционных князей и боярства оставался огромный земельный фонд. Лишившись политической независимости, бывшие удельные князья, а также нетитулованные бояре сохраняли в своих вотчинах важнейшие прерогативы политической власти, пользовались широкими иммунитетными правами. Великокняжеские чиновники не имели права въезда в боярские и княжеские вотчины. В своих вотчинах крупные феодалы содержали собственные отряды войск, имели свои дворы и правительственные учреждения, собирали с подвластного населения налоги, вершили суд и раздавали земли в поместья. В состав княжеских вотчин входили иногда укрепленные города. После смерти Василия III (1505–1533) в стране остались еще и удельные князья, его братья — Юрий Дмитровский и Андрей Старицкий.
После смерти в 1538 г. великой княгини Елены Васильевны Глинской, бывшей регентшей при малолетнем Иване IV, позиции крупных феодалов настолько усилилась, что в стране начался в полном смысле слова разгул боярско-княжеской реакции. Оказавшиеся у кормила государственной власти боярские группировки пытались вернуть Русское государство к порядкам феодальной раздробленности.
Боярская реакция вызывала сопротивление со стороны дворянства и горожан. От боярского произвола жестоко страдали не только дворяне и посадские верхи. Больше всего страдали от него феодально-зависимое крестьянство и городские плебейские массы.
Успеху княжеско-боярской реакции много способствовала политическая незрелость и организационная слабость дворянской прослойки класса феодалов. После смерти Василия III она лишилась своего естественного руководителя и стала жертвой более политически организованного противника — боярства. Только к концу 40-х годов XVI в. русское дворянство вновь обрело себе руководителя в лице достигшего совершеннолетия Ивана IV, страстного сторонника сильной центральной власти и убежденного противника боярского произвола. Принятие в 1547 г. Иваном IV царского титула не только подчеркивало выдающееся место Русского государства в системе европейских государств (титул царя соответствовал титулу императора, стоявшего выше королей), но и предполагало серьезные изменения во внутренней политике правительства.
Однако дворянство не было еще достаточно сильно и организованно для того, чтобы немедленно перейти в наступление против боярской реакции. После коронации Ивана IV у власти продолжала оставаться реакционная боярская группировка, возглавляемая Глинскими. Конфликт между двумя группировками господствующего сословия грозил растянуться на очень долгий срок. Только активное вмешательство в политическую жизнь народных масс ликвидировало эту страшную для Русского государства перспективу.
Решающее значение имело выступление народных масс в столице. Неурожай, увеличение налогов, а затем огромный пожар, лишивший многих жителей Москвы крова, послужили непосредственным толчком к вооруженному выступлению народных масс против боярского правительства в июне 1547 года. Народный гнев обрушился прежде всего на Глинских. Князь Ю. В. Глинский был убит. Двор Глинских был разгромлен. Сам царь не чувствовал себя в безопасности в столице. Аналогичные выступления народных масс имели место и в других частях Русского государства. Волнения происходили не только в городах, но и в сельских местностях страны.