На роль Лобановского претендовали десятки актёров, но режиссёры, посчитав, что поскольку фильм о совершенно новом подходе к футбольному делу, решили: на экране должно появиться новое лицо. Они остановились на Степане Олексенко из киевского Театра имени Ивана Франко. Знали его Малецкий и Попков очень хорошо. «Образованный, интеллигентный человек, — говорит Малецкий. — Именно таким виделся нам тренер Бушуев, прототипом которого стал Лобановский. Чиновникам из Госкино, однако, казалось, что в Олексенко нет упрямства Лобановского, что он слишком мягок, к нему трудно приклеить ярлык “неудобного человека”, который был у Валерия Васильевича. В Госкино хотели в этой роли видеть кого-нибудь из популярных в то время актёров. Пришлось показать оппонентам “Гамлет” Козинцева, где Степан блестяще сыграл Лаэрта. Больше вопросов не было». Поддержали выбор режиссёров и сам Лобановский, и консультант фильма Михаил Ошемков. Отстояли и других актёров.
Перед авторами фильма (а сценарий писали Вячеслав Винник и известный в советское время спортивный журналист Станислав Токарев) поставили жёсткое условие: не должно быть даже намёков на «договорные матчи», на судей, которые «берут», на подпольный тотализатор и прежде всего на то, что футбол в СССР — профессиональный. «А нам, — вспоминает Малецкий, — хотелось с экрана рассказать о псевдолюбительстве в футболе, о том, что спортсменов эксплуатируют, а спорт политизируют. С этим хотят покончить тренеры с новыми взглядами и на футбол, и на всё, что происходит вокруг него. Василий Большак, обнимая меня, шептал в ухо: “Хлопцы, не лезьте поперёд батьки в пекло!”».
Однажды вели съёмку на стадионе — надо было снять живое дыхание болельщиков. Режиссёры с оператором попросили динамовцев на пару минут задержаться с выходом на поле, чтобы под их видом вышли артисты во главе с Олексенко. Когда «игроки» появились, стадион взорвался привычными аплодисментами и криками — никто не понял, что это артисты. Сцену сняли быстро, и когда «кинокоманда» покидала поле, а динамовцы в таком же порядке выходили на него, трибуны задохнулись от восторга, люди вскакивали с мест с криками «Даёшь двух Лобановских!», «Ура дублю “Динамо”!».
Песню к фильму — «Осколок луны» — написал Юрий Визбор. Он же её и исполнил. Она — фактически о Лобановском:
Осколок луны над антеннами колок,
И вновь виражом начинается жизнь.
Ты в сердце своё этот лунный осколок,
Как знак рубежа, навсегда положи.
Ведь дело мужчин, пересилив тревогу,
Надёжно держать чуть дрожащий штурвал
И молча глядеть на ночную дорогу,
Чтоб компас души верный путь указал.
Нас грохот турбин постоянно находит,
Чужих городов нам мелькают огни.
От прошлых времён мы, конечно, уходим,
И всё ж, уходя, дорогой, оглянись.
И в час неудач так неловки движенья,
И кажется вдруг, что уж всё решено,
Что жизнь состоит из одних поражений,
А наши победы забыты давно.
Вот скрылась луна, как ночная бегунья,
Сквозь тучи видны лишь её миражи.
Но дело всё в том, что придёт полнолунье,
И полная радость, и полная жизнь...
И быстро бегут, то зимой упрекая,
То в радость неся, где бушует весна, —
Дороги, которые мы выбираем,
Дороги, которые выбрали нас.
Последний куплет Визбор дописал уже во время съёмок. Отлучился, по словам Малецкого, на час и пришёл с этим куплетом. Возможно, поэтому он не вошёл в текст, опубликованный в двухтомнике Юрия Визбора.
Малецкий и Попков даже фильм хотели так назвать — «Дороги, которые выбрали нас». Но назвали иначе — «Такая она, игра».
«Злоключения, — рассказывает Николай Малецкий, — начались с показа фильма главному человеку украинского спорта тех лет — Баке. В Госкино вместе с ним приехали человек 15. Смотрим. Я сидел за пультом и имел возможность наблюдать за реакцией руководства. Бака вёл себя как ребёнок: смеялся, кивал... Ну, думаю, сейчас целоваться полезет. Но гаснет экран под песню Визбора, и вдруг слышу жёсткое и нервное: “Что вы нам показали?.. И вообще — для чего вы посадили футболистов на ‘Волги’? Это же раздражает людей. Пускай ездят на ‘Жигулях’ ”, — изрёк министр, резко поднялся и со свитой направился к выходу. Всегда румяный Василий Большак побледнел так, что спрашивать: “А что теперь?” не имело смысла.
Поднимаемся с Володей Попковым и с директором студии Альбертом Путинцевым в кабинет, Большак по “вертушке” звонит в ЦК и спрашивает, что делать. Помощник Щербицкого говорит, что завтра фильм будет смотреть Ельченко. Назавтра всё начинается сначала, но я уже от пульта глаз не поднимаю, успеваю только вытирать мокрые ладони. Опять гаснет экран, Ельченко улыбается, говорит: “Молодцы! Скажу Владимиру Васильевичу” — и идёт к выходу.
В Москве фильм сдали якобы без проблем, но акт приёмки не выдали: дескать, пусть посмотрит Щербицкий. Объясняем, что смотрели Ельченко, Бака, идеологический отдел ЦК КПУ. Но Котов (куратор Украины во всесоюзном Госкино) упёрся: подавай ему мнение первого секретаря. И ещё выяснял, что думает Лобановский. Лобановский, посмотрев, сказал, что “клюквы в фильме почти нет”.
Мнение Лобановского не сработало. В Москве ждали, что скажет Щербицкий. Через два дня после возвращения из Москвы в Киев раздался звонок: “Щербицкий выходил из зала, довольно улыбаясь...”».
Поддержка сильных мира сего? Она была, есть и будет во все времена, при всех режимах. По-разному только «сильные» именуются, но без них — не обойтись. Футбол — социальное явление, шоу, бизнес: всё в одном флаконе. Разумеется, Владимир Васильевич Щербицкий многое старался сделать для того, чтобы лучшая команда Украины как можно чаще становилась лучшей и в огромном СССР. Назвать «неограниченной» поддержку Щербицким, которая, к слову, относилась не только к Лобановскому, а ко всем, кто при нём тренировал «Динамо», не представляется возможным. Она ограничивалась «зоной компетентности», граница которой проходила, образно говоря, по порогу раздевалки футбольной команды: перешагивать через неё не дозволяли никому ни Маслов, ни Лобановский. От власти требовалось создание режима наибольшего благоприятствования: финансы на премии, квартиры и автомобили. В зону ответственности тренеров власть не допускалась. Да она и сама старалась не вмешиваться в спортивные дела. Вернее, её приучили быть такой. Ни Маслов, ни Лобановский перед властью никогда не заискивали. Оба никогда ничего не просили для себя.
Ничего не просил для себя и Константин Иванович Бесков, когда откликнулся поздней осенью 1976 года на просьбу самого «сильного московского мира» той поры, первого секретаря МГК КПСС, члена Политбюро ЦК КПСС В. В. Гришина вернуть «Спартак» в высшую лигу. Не просил, ограничив поддержку команды со стороны власти её содержанием и обговорив принципы невмешательства в тренерскую работу.
На Западе тоже всегда были свои «сильные мира сего». Сильвио Берлускони в «Милане», семейство Аньелли в «Ювентусе»... В Лондоне уже в новейшей истории появился российский олигарх Роман Абрамович, купивший «Челси», нанимавший на работу тренеров и увольнявший их точно так же, как поступали в СССР в тех случаях, когда тренер не добивался с командой успеха.
Свои «сильные» появились в России: Леонид Федун в «Спартаке», Сергей Галицкий в «Краснодаре»... А разве не «сильные мира сего» братья Суркисы, благодаря которым возродилось киевское «Динамо», или Ринат Ахметов, поднявший «Шахтёр» на невиданную прежде для этого клуба высоту?..
И все они, что на Западе, что в России, оказывают нанятым специалистам огромную поддержку, ограниченную лишь тренерскими условиями невмешательства в их дела. До поры, правда, до времени.
Глава 25ПЕЛЕНА ЛЖИ И ПЕРЕСУДОВ
«Таких людей, как Лобановский, — говорил известный тренер Виктор Прокопенко, — после смерти обычно окутывает пелена лжи и пересудов». Остаётся только пожалеть о том, что воспоминания об ушедших людях часто отличаются «безнадзорностью и безответственностью». «Иногда, — с печалью говорил Александр Ширвиндт, — в них встречается не просто небрежность, а враньё. И трудно поймать за руку, потому что чем больше проходит времени, тем меньше остаётся очевидцев. Иногда хочется сказать: “Подождите, я это знаю, я это видел, я при этом присутствовал”, чтобы немножечко остудить это оголтелое враньё».
Без упоминания об этом не обойтись. Хотя бы ради того, чтобы выдумки, несуразности и глупости не «застряли» в памяти тех, кто интересовался и продолжает интересоваться футболом вообще и киевским «Динамо» и Валерием Лобановским в частности.
Выдумки о Лобановском конструировались не на принципах точности изложения фактов, а в полном соответствии с тем, что намеревались преподнести читателям их авторы. Случались порой просто казусные вещи.
Вот несколько примеров.
21 февраля 1990 года на страницах «Литературной газеты» Аркадий Галинский статью «Играют руководители», размешенную под рубрикой «Заметки об антифутболе», начинает так:
«Когда В. Лобановский стал тренером и команда “Днепр” на третьем году его работы в ней стала решительно пробиваться в высшую лигу, я предложил писателю Аркадию Арканову совершить со мной путешествие в автобусе “Днепра” по маршруту Днепропетровск — Кишинёв — Одесса — Днепропетровск (предварительно согласовав, конечно, всё это в команде). В результате Арканов поместил в журнале “Юность” очерк, в котором предсказывал Лобановскому завидную тренерскую судьбу. В очерке, правда, не упоминалось, что наше турне оказалось короче запланированного: в Одессе мы сели в московский самолёт, ибо матч “Черноморец” — “Днепр” решили не смотреть...»
И дальше Аркадий Романович рассказывает, почему Арканов и он в 1971 году не остались в Одессе смотреть матч между «Черноморцем» и «Днепром». «Когд