— Знаешь, что такое генетика? — спросил Тик-Так, волоча за собой Сашу. — Это очень строгая наука. И смысл ее в двух словах сводится вот к чему: от свиньи может родиться только свинья. Поэтому твой ребенок такое же дерьмо, как его отец. И никакими деньгами это дело, к сожалению, не поправишь.
Тик-Так затолкал менеджера в тесный кабинет бухгалтерии. В комнате уже командовал Жора Шелест. Он оборвал телефонные провода, разбил о стену чей-то мобильник, насмерть перепуганную женщину-бухгалтера заставил прижать лицо к столу, расставив руки по сторонам, и замереть в этой позе.
— Я не стану тебя трахать, — Шелест ласково погладил бухгалтершу по голове. — Не надейся на такие подарки. Для меня ты старовата. Но если двинешься с места, вернусь и попишу бритвой твою толстую морду.
Менеджера, мысленно попрощавшегося со всем, что его держало на этой земле, Тик-Так наскоро обыскал, поставил лицом к стеллажам, с пола до потолка заставленным папками с деловыми бумагами. И сказал:
— Ты вот что, боксер, пересчитай все скоросшиватели. Я хочу знать, сколько их тут. Стой и считай. Когда закончишь, начинай счет по второму кругу. И по третьему. Я вернусь и проверю. Врубился? Не дай бог ошибешься.
Жора Шелест уже скинул с себя верхнюю одежду, брюки и свитер. Развернув сверток, вытащил камуфляжные штаны и куртку с накладными карманами, начал переодеваться, второпях долго не мог попасть ногой в штанину.
Бумер подъехал к фирме «Аэлита» на пять минут раньше назначенного срока. Тормознув на противоположной стороне улицы, Димон Ошпаренный, сидевший за рулем, не заглушил двигатель. Те самые лишние пять минут просидели молча. Говорить было не о чем. План действий обсудили десять раз, обсосав каждую деталь.
Костян отправляется на разведку, он проверит заднюю дверь. Если Марина забыла или передумала ее открывать, зайдет в офис с парадного входа, прикинувшись шлангом, осмотрится, оценит обстановку. Главное, чтобы в замес не попали случайные люди, посетители или прохожие. Народ в офис валом не валил, в удачный день сюда заглядывает пять-шесть оптовых покупателей. Домишко маленький, стоит на отшибе, случайный человек за версту виден. Да и улица как повымерла. Протарахтит машина, пройдет редкий пешеход, и снова тишина.
Если в «Аэлите» не окажется покупателей, парни просто войдут в помещение без копейки на кармане и уйдут оттуда с деньгами. Заместитель директора «Аэлиты», некто Искандеров, сам выпотрошит свой сейф, когда почувствует, что ствол ткнется ему в башку.
Вариант простой, как штаны пожарника. Но именно простые комбинации срабатывают иной раз лучше любых сложных решений.
— Ну, вроде, время, — Димон постучал ногтем по стеклу наручных часов. — Можно начинать.
— Ладно, пошел, — сказал Костян.
Он вылез из машины, пересек узкую улочку и, свернув за угол дома, оказался во дворе, огороженном глухим забором. Из зарешеченных окон «Аэлиты» за ним никто не наблюдал, жалюзи оказались опущенными, в одной из комнат, кажется, горит верхний свет. Остановившись под козырьком парадного, Кот потянул дверь на себя, дернул сильнее. Закрыто. Черт, плохой знак. Костян постоял пару минут, авось, дверь откроют, но так ничего и не дождался.
Он повернул за угол, прошел вдоль фасада, дернул парадную дверь и через застекленный тамбур вошел в торговый зал. У порога на стуле уткнулся в мятую газету охранник, здоровенный мужик, одетый в новый с иголочки камуфляж. За компьютером скучала девица с физиономией, опухшей то ли от пьянства, то ли от недосыпу. Рядом с ней за пластиковой стойкой скучал менеджер в клетчатом пиджачке и очках в золоченой оправе. Охранник даже не поднял на посетителя взгляда, менеджер переложил на другой край стола бумажки.
Костян, остановившись у стойки, дружески улыбнулся менеджеру. Тик-Так улыбнулся в ответ.
— Смотрю, вы у нас впервые, — сказал он. — У меня хорошая память на лица.
— Первый раз, — кивнул Кот, поглядывая на Марину, но та, уставившись в компьютерный монитор, не замечала этих взглядов. — Хотел бы кое-что подобрать и купить.
— У нас оптовая фирма, — продолжал улыбаться Тик-Так, решив выложить информацию, которую почерпнул, подслушав телефонный разговор Саши с клиентом. — Оптом у нас считается товар, приобретенный на сумму свыше штуки. Интересует что-то конкретное?
— Да, материнские платы и еще кое-какая чепуховина.
— Вот наши прайс-листы, — Тик-Так выложил на стойку стопку бумажек. Он похвалил себя за то, что быстро сумел вжиться в новую роль. — Цены те же, что и в Москве. В столицу за комплектующими ездить — только зря время переводить. И бабки.
— Если можно, заберу прайс-листы с собой. Сейчас посоветуюсь с человеком. Если цены его устроят, мы вернемся.
— Будем вас очень ждать, — продолжая улыбаться, Тик-Так поднялся с места, даже согнул спину в каком-то холуйском полупоклоне. — Вам понравится работать с нами. Очень понравится.
— Надеюсь, — ответил Костяк.
Тик-Так проводил взглядом посетителя, дождавшись, когда дверь закроется, вытащил из кармана мобильник, набрал номер и, услышав голос Ольшанского, сказал:
— Этот хрен только что вышел.
— Я видел, — ответил Ольшанский. — Как все прошло?
— Нормально, мы уложились в график. Сейчас Кот вернется, уже вместе с кодлой. Если хочешь участвовать, Жора откроет тебе заднюю дверь.
— Да, пожалуй. Я в двух шагах от вас.
— Только хочу, чтобы ты понял одну штуку, — сказал Тик-Так. — У нас мало шансов взять Кота живым. Даже пытаться не стоит. У тебя не получится поговорить с ним по душам в безлюдном месте. Плюнь на эту затею. Надо все заканчивать здесь, в конторе. Так проще, вернее.
Минутное молчание.
— Ладно, — сказал Ольшанский, на этот раз он понимал, что Тик-Так прав. Вывозить Кота за город, устраивать ему кровавую баню слишком рискованно. Если на хвост сядут менты, потом не откупишься, не отопрешься. Всех собак на тебя повесят. Пуля для Кота — это слишком мало, слишком гуманно. Но раз другого не дано, пусть так и будет.
— Но если все-таки эта возможность появится…
— Я понял. Если появится, сделаем, как ты хочешь, — Тик-Так дал отбой и обратился к Шелесту: — Открой ему дверь. Пора занимать позиции.
Жора поднялся со стула и вышел в коридор. Тик-Так снял надоевшие очки, потер глаза подушечками больших пальцев. Пока все идет как по маслу. Кот и его компания слишком предсказуемые парни, заранее известно, какие ходы они сделают. Никакого воображения, примитивная работа. С минуты на минуту они окажутся здесь, мышеловка захлопнется. Кто-то один, скорее всего, тот самый больной или раненый парень, который едва ноги передвигает, останется за рулем бумера. Трое войдут в офис. Один из них заставит Тик-Така и Марину отойти к стене или остаться на местах и задрать лапки. Двое других отправятся за деньгами в кабинет заместителя директора этого сортира.
Шелест уже погасил свет в коридоре. Фигуры нападавших будут хорошо видны на фоне незакрытой двери в торговый зал, а вот стрелки, Жора Шелест и Ольшанский, останутся в темноте. Они спокойно угомонят эту парочку в коридоре.
Едва начнется стрельба, Тик-Так пристрелит человека, оставшегося в зале. Если рука набита, а пушка хорошо пристреляна, положить чувака в этом тесном пространстве, пустив пулю через пластиковую стойку, не проблема, пара пустяков. За все про все пара секунд. Дальше и того проще. Они выкинут из бумера того больного придурка, замочат его на месте или просто изувечат, сломав позвоночник. Это как Ольшанский скажет. И разъедутся. Толмач полетит в Москву на своем бумере. Жора Шелест перегонит его джип «сабурбан», а Тик-Таку предстоит неторопливое путешествие на «Жигулях», путешествие со множеством остановок в придорожных забегаловках. Не слишком утомительное занятие, за рулем он всегда расслабляется и отдыхает.
Тик-Так глянул в окно. Пока никого не видно. Значит, надо немного подождать. Они обязательно вернутся. Он вытащил из-за пояса и положил на стол, слева от себя, автоматический двенадцатизарядный пистолет девятого калибра. Прикрыл пушку листами бумаги. С левой руки он стреляет не хуже, чем с правой. Второй пистолет, восьмизарядный «браунинг», миниатюрную штучку, умещавшуюся на ладони, сунул под пиджак.
Взял пакетик с деньгами, оставленный Жорой Шелестом, секунду раздумывал, куда бы его пристроить. Но ничего оригинального в голову не приходило. Тик-Так выдвинул верхний ящик стола, положил в него деньги.
Кот забрался на переднее пассажирское сиденье, хлопнул дверцей, бросил под ноги прайс-листы.
— Короче, там один менеджер сидит в очечках, — сказал он. — Один охранник, похоже, без ствола. Секретарша или как там ее. По ходу та кобыла, которую Килла порол весь вечер. Заспанная, вся морда опухшая. А на морде полкило штукатурки. Сразу видно, что накануне хорошо погуляла. Посетителей нет. И не предвидится.
Костян открыл ящик для перчаток, вытащил ТТ и, передернув затвор, сунул его под куртку.
Килла достал свой ствол, нежно кончиками пальцев погладил ствольную коробку, рифленую рукоятку. Он вечно цацкался с оружием, берег его, прятал от посторонних глаз, испытывая что-то похожее на приступы вожделения. Так старая дева цацкается с фотографией голого мужика. Вздохнув, Килла сунул ствол под ремень. Рама держал пистолет во внутреннем кармане куртки, он выщелкнул обойму, по привычке проверил, снаряжена ли она. Все в порядке. Запасная обойма в кармане штанов, но сегодня она вряд ли понадобится.
— На хрена вам три ствола? — неожиданно спросил Ошпаренный. — Чего, войну там собрались устроить?
Никто не проронил ни слова в ответ.
— Мне одну пушку оставьте, — сказал Димон. — Я вас здесь подстрахую.
Опять молчание. Килла молча покачал головой, давая понять, что он не полный дебил, чтобы пойти на дело с голыми руками. Рама сидел, не двигаясь, будто не слышал просьбы. Кот тоже выдержал паузу, он вертел в руках ТТ, думая про себя, что Димону ствол вообще ни к чему. Сейчас он просто водила. И никого «страховать» не придется, нет такой задачи. Димону нужно ударить по газам, когда они вернутся. Рванув с места, повернуть в первый же переулок