Кот поднялся с пола, перезарядил ПМ, бросив расстрелянную обойму. Килла присел на корточки рядом с Рамой.
— Ничего, — Петька протянул перепачканную кровью ладонь, ухватил Киллу за шиворот рубашки, словно хотел прижать к себе, и прошептал: — Все в порядке. Иди, свистни Ошпаренного. Пусть подгоняет тачку.
— Давай, Леха, — сказал Кот. — Я сам Раму доведу.
Килла перезарядил свой ТТ. Поднялся на ноги, шагнул к двери.
— Деньги, — крикнула Марина. Она выбралась из-под стола и теперь, скрестив руки на груди, стояла у стойки, показывая на письменный стол менеджера. — Леша, возьми деньги. Вон они. В верхнем ящике.
Димон Ошпаренный не любил и не умел ждать. Он отрегулировал зеркальце заднего вида так, чтобы в нем отражалась входная дверь фирмы «Аэлита». Следующую минуту беспокойно вертелся на сиденье, оглядывался по сторонам, будто ждал какой-то подлянки. Но тихая улица спала летаргическим сном. Проехал микроавтобус, навстречу ему попался старенький «опель». И вот уже не видно ни одной машины.
На противоположной стороне женщина в синей короткой куртке и джинсах вела за руку девочку лет пяти. Молодая мать никуда не спешила, замедляя шаг, рассматривала свое отражение в окнах и, довольная, шла дальше. Димон выключил двигатель. Покопавшись в ящике для перчаток, вытащил пистолет и положил его на приборную доску, стал перебирать наваленные грудой аудиокассеты. Это не пойдет, это тоже… И какой дурак слушает это попсовое дерьмо, откуда здесь столько музыкального мусора. Он нашел кассету с рукописной пометкой «Элвис», вставил ее в магнитолу, но вместо голоса короля рок-н-ролла услышал треньканье гитары и козлиное повизгивание какого-то придурка. Это явно не Элвис. Димон вырубил магнитолу, прикурил сигарету. Он не видел, как в конце переулка остановился милицейский уазик, до открытия столовой, что за углом, оставалось минут двадцать.
Патрульный наряд милиции решил скоротать время за перекуром, а заодно уж послушать радио. Сержант, сидевший за рулем, прибавил громкость приемника и прикурил сигарету. Младший лейтенант, старший наряда, не курил, но мирился с вредными привычками подчиненных. Чтобы заглушить чувство голода, он сунул в рот сладкую до приторности конфету. Лейтенант поглядывал то на часы, то на темную БМВ, стоявшую наискосок от офиса компьютерной фирмы. Наверняка прикинутый бизнесмен, хозяин этой шарашки, в конце недели приехал в свою контору забрать наволочку с грязным налом…
Когда Димон услышал приглушенные хлопки пистолетных выстрелов, он не поверил своим ушам. Дело дошло до стрельбы! Хреново… Наверняка Килла, чтобы пугнуть упрямого жлоба, несколько раз пальнул в потолок или в стену. Димон заерзал на сиденье и только тут заметил милицейский уазик. Сердце у него сжалось и провалилось в бездонную пустоту. Димон покрутил головой, озираясь по сторонам, но ничего примечательного не происходило.
И тут раздались новые выстрелы. Один за другим. Раз, два… Только теперь Димон понял, что ситуация вышла из-под контроля. Не похоже, чтобы Килла мог потратить столько патронов, пугая неизвестно кого. Через пару минут в зеркальце заднего вида Димон увидел, как открылась входная дверь. На улицу, взмахнув темным целлофановым пакетом, вышел Леха Килла. Светлая рубаха под распахнутой курткой вся в кровавых разводах… Леха зачем-то переложил пакет из одной руки в другую.
Милицейская машина тронулась с места, завыла сирена. Килла вздрогнул, замер посередине дороги, наблюдая, как к нему подкатывают менты. Казалось, он не понимает, что происходит. И вдруг отработанным движением сунул руку под куртку, выхватил ТТ и несколько раз прицельно выстрелил в лобовое стекло ментовской машины. Видимо, водилу и того мента, что сидел рядом с ним, он грохнул сразу. Леха снова и снова нажимал на спусковой крючок, но выстрелов не было. Килла в отчаянии ударил заклинившим пистолетом о колено.
«Патрон перекосило», — догадался Димон.
Уазик остановился, распахнулась задняя дверца. Димон увидел, как усатый мент с непокрытой головой вывалился на асфальт, упав на колени, вскинул ствол Калашникова. Автоматная очередь перерезала Леху поперек живота.
Ошпаренный, услышав, что его кто-то зовет, повернул голову: на тротуаре, рядом с входом в «Аэлиту», стоял Костян. Он нагнулся к Раме, чуть приподнял его над тротуаром, сделал несколько шагов в сторону бумера. Но ноша оказалась слишком тяжелой. Костян остановился, поднял руку с пистолетом, целясь в усатого мента. Выстрел, второй, третий… Мент с автоматом боком завалился на асфальт.
— Димон, — изо всех сил заорал Костян. — Димон…
Ошпаренный повернул ключ в замке зажигания.
— Сейчас, ребята, — шептал он. — Я щас… Щас… — От волнения руки его не слушались.
Он должен подать машину задом, прикрыть собой парней, вытащить их из-под огня. А дальше видно будет. Он повернул ключ в замке зажигания, но двигатель не завелся. Что это, в бак залили левый бензин? Димон повернул ключ — и снова пустой номер. Послышались новые выстрелы, но Ошпаренный даже не понял, кто и в кого стрелял.
— Димон, — крикнул с надрывом Кот. — Хрена ты там встал, урод?
К ментовским машинам подкатили еще два жигуля. Из них с криками посыпались вооруженные автоматами милиционеры.
Заголосила женщина, побежала вниз по улице, таща за собой плачущего ребенка.
— Не стреляйте, — кричала она на бегу. — Не стреляйте.
— Стреляй, сволочь, стреляй! — услышал Ошпаренный знакомый голос.
Господи, кто кричит? Кажется, Кот? Ошпаренный растерянно посмотрел в зеркальце. Рама по-прежнему лежал без сознания на асфальте, Костян, схватив его за руки, пытался волоком тащить безвольное тело к бумеру. На лице его застыло выражение надежды и отчаяния. Наткнувшись на его полубезумный взгляд, Димон опустил глаза к приборной доске и снова повернул ключ.
Машина не заводилась. Повернув голову, Димон видел, как к уазику подкатили «жигули» с синей полосою вдоль кузова. Значит, прибыло подкрепление. Нужно попробовать завести бумер еще раз. Димон повернул ключ. Стартер заныл, как заевшая фреза… Двигатель заработал…
Ошпаренный тронул бумер с места. Он чувствовал, что события достигли своего пика, что он находится в точке возврата, после которой бессилен будет что-либо изменить. Пока еще можно умереть рядом с ребятами. Он снова оглянулся и увидел лицо Костяка, искаженное гримасой душевной боли. Кот все еще волок по мокрому асфальту расслабленное тело Рамы. Столько надежды было в этой его лишенной всякого смысла попытке догнать под прицелами ментов уползающий от него бумер!..
Но остановиться Димон уже не мог. Он вдруг перестал принадлежать себе. Кто-то другой, в сотни раз более сильный и уверенный, чем он, подчинил себе его волю, взял на себя управление мозгом и движениями, как будто он стал тупым, бесчувственным роботом с дистанционным управлением. Он слышал словно сквозь вату крики сбежавшихся на звуки милицейской сирены людей, но голоса их звучали гулко, как в железной трубе.
— Брось оружие, — кричал кто-то. — Лежать, не шевелиться, сука…
Две-три секунды растянулись для Димона в целую вечность: ему показалось, что он попал в замедленный фильм и движется в нем плавно, как во сне. И вдруг это наваждение прервала короткая автоматная очередь, за ней длинная.
— А ну, на землю. Мордой вниз… Руки покажи, падла… — услышал он оглушительно громкие крики.
Димон увидел в зеркало заднего вида, что брошенный Костяном Рама в неестественной позе застыл на дороге. Кот стоит над ним на коленях и потерянно смотрит вслед бумеру… Раздалась еще одна очередь, но Димон уже не оглянулся…
Ошпаренный вывернул руль, прибавил газа, проскочив узким переулком, вылетел на улицу в четыре ряда. Из-под колес, отступив назад, едва вывернулся какой-то тип с авоськой, полной пустых бутылок. Уронил свою ношу, бутылки грохнулись на асфальт. Мужик махнул вслед бумеру кулаком, что-то прокричал.
— Пошел ты, — пошептал в ответ Димон. — Пошел ты в даль…
Теперь Димон не смотрел по сторонам, он видел только серую полосу дороги, стремительно убегавшую под колеса. Мелькали дома, пешеходы. Бумер, пролетев перекресток на красный свет, едва не поцеловался с жигуленком, но водитель успел ударить по тормозам, вывернув руль, поставил машину поперек дороги, чудом ушел от столкновения. Димон, не снижая скорости, свернул направо, потом пересек сплошную разделительную полосу, погнал машину по кривому горбатому переулку. Он словно уходил от погони, хотя за ним никто не гнался. Ухабистая дорога на городской окраине напоминала полосу препятствий, но Димон не снижал скорость.
Машину кидало из стороны в сторону и трясло так, что, казалось, из головы повыскакивали последние мысли, которые минуту назад там еще оставались. Вскрикнула женщина, перевозившая через дорогу коляску. Бумер вильнул, ушел в сторону, не задев ее.
Димон ориентировался в городе, как слепой котенок в чужой квартире. Он снова оказался на довольно широкой улице, решил, что именно она выведет на шоссе. Через пять минут бумер вырвался из города. Димон сбавил ход у поста ДПС, мент, стоявший на обочине, не взмахнул полосатой палкой, только проводил машину долгим взглядом.
Шоссе стало шире, машин вокруг мало, левый ряд свободен. Димон придавил подошвой ботинка педаль газа. Он слегка успокоился, пришел в себя, но так и не понял, что делать дальше и куда он, собственно, держит путь: к Москве или в обратном направлении. Впрочем, какое это имеет значение. Главное убраться подальше от города. А там все решится само собой. Шоссе пошло под гору, Димон зачем-то выключил двигатель, снова включил, набрал скорость. На глаза наворачивались слезы, он смутно видел ленту асфальта, которая так и норовила выскользнуть из-под колес. Он свернул на узкую дорогу, уходящую куда-то в поле.
Димон подумал, что все события последних дней — это череда ошибок. Напрасно он затеял всю эту мудянку с мерсом. Напрасно честно не рассказал парням, Коту, Лехе Килле и Петьке, о том, что случилось на набережной в тот день и час, когда у него отобрали машин