Логан вцепился в локоть худощавого паренька, помотал головой, собираясь с мыслями, и вытянул вперед правую руку.
– Черный цветок! Так ты беглец! – с холодной яростью воскликнул незнакомец. – Подлый отступник!
От удара в лицо Логан дернулся, из угла рта потекла кровь.
– Он здесь! Сюда! – завопил парень, подзывая охотников.
Логан отшатнулся и, едва передвигая ноги, скользнул в узкий темный коридор.
Еще один подъемник. Следующий уровень. Логан, покачиваясь, преодолел лестничный пролет, и в лицо ему ударил холодный ночной воздух. Крыша.
Вот и все. Он на вершине стальной пирамиды.
Повсюду сияли огни. Город развернул перед Логаном живые, обольстительные крылья света, переливающиеся гирлянды в квартале развлечений вспарывали тьму язычками жаркого пламени.
Уровнем ниже раздались приглушенные голоса. Короткие команды. Охотники доберутся до него совсем скоро. Логан отыскал взглядом другую дверь.
Там стояла Джессика. Ее длинные пряди развевались на ветру и отливали медью в свете городских фонарей. Прекрасное лицо белело на фоне черного неба.
– Тебе нужна помощь, – сказала она.
– Мне никто не поможет, – ответил он. – Даже ты.
Джессика вздрогнула, как изображение на экране, и пропала. На ее месте появился Жак.
– Меня убьют, – произнес мальчик.
– Нет! – воскликнул Логан. – Ты совсем малыш. Твой кристалл – синего цвета!
Жак поднял правую руку и показал пустую ладонь.
Логан шагнул к сыну. Как стыдно… когда-то он сам был песочником, выслеживал и убивал беглецов.
На крышу ступили охотники Вечного сна. Они целились в Жака. В его сына!
Мальчик попятился, глядя на преследователей матово-зелеными испуганными глазами.
– Стреляйте в меня! – закричал Логан.
Песочные люди даже не оглянулись; они окружали Жака, сжимая кольцо. Мальчик отошел к самому краю – за его спиной темнела пустота.
Логан сжал кулаки и бросился на охотников. Его отшвырнули ударом приклада. Логан повалился на колени и закричал, отыскивая взглядом сына.
Слишком поздно.
Жака столкнули с крыши – он падал беззвучно, переворачиваясь в воздухе как тряпичная кукла. А далеко внизу пламенел огнями квартал развлечений.
Песочные люди навели оружие на Логана.
– Убейте его, – тихо скомандовал главный.
Умная пуля запела, вычерчивая в воздухе горячую желтую дугу, отыскивая Логана. Он встретил удар стоя.
Грудь обожгло нестерпимой болью. Логан согнулся пополам и упал, хватая скрюченными пальцами воздух. Его тело взорвалось, разлетелось на куски обугленной плоти, на атомы безграничного ужаса. Осталась лишь боль, тьма и крошево костей…
Логан проснулся.
– Что с тобой?
Он вздрогнул и оглянулся, отыскивая незнакомца.
Никого. И голос не тот. Джессика. Она нежно гладила ему лоб, прогоняя ночной кошмар.
– Песочные люди, – выдохнул Логан, покрываясь холодным потом. – Они убили Жака.
– Города мертвы, служителей Вечного сна больше нет. Все кончилось, Логан. Ты забыл?
– Я помню.
– Тогда откуда эти кошмары?
– Не знаю, – покачал он головой. – Обычно во сне умираю только я. Сегодня я видел, как убили Жака.
– Тебе надо отвлечься.
– Как там Жак? Ему не хуже?
– Вроде получше, но…
– Ясно, – кивнул Логан и потянулся за халатом. – Видимо, Джонатан прав, без лекарства Жак не поправится. Мне надо слетать в Стоунхем.
– Он… загляни к нему перед уходом.
Логан встал и направился в спальню сына. Роскошный трехэтажный особняк с колоннами белел, будто корабль, среди бескрайних, заросших сорняками лужаек на берегу реки Потомак. В лучшие времена дом принадлежал богачам из Вашингтона. Огромные залы с высокими потолками и широкие коридоры помнили изысканные приемы и роскошные ужины для важных особ. От того времени ничего не осталось, дом превратился в молчаливого свидетеля старины.
На «Арго» Жак был одним из самых крепких мальчишек, болезни не коснулись его, даже когда колонисты гибли один за другим. А на Земле мальчик слег. Болезнь захватила его тело: лихорадкой бежала по венам, размягчала кости и истончала мускулы. Жак слабел, у него едва хватало сил шевелиться.
Логан пошел к Джонатану – в двадцать семь лет тот был старшим среди жителей лесов и степей, вел их за собой, защищал в непредсказуемом мире.
– Что за болезнь? Что с ним? – спросил Логан.
– Вы на Земле, – пожал плечами Джонатан. – Скорее всего, организм Жака не справляется с земными вирусами.
– Что же мне делать?
– Дай ему стерозин. Это лекарство должно быть во всех яслях. Осталось только попасть в город, и тут я тебе не завидую.
– Почему?
– Вместе с «Мыслителем» отключились все компьютеры на планете, и города захватили стервятники – бывшие бандиты, бродяги, воры. Они сбились в стаи, закрыли ворота – чужаков не жалуют, а тех, кто остался в бетонных лабиринтах, не выпускают. Не делятся ни продуктами, ни лекарствами. До главных детских центров тебе не дойти. Стервятники вооружились огнеметами и сжигают на месте любого, кто входит в город.
– Но были и запасные детские корпуса… в Санрайзе… в Стоунхеме…
– Да, – кивнул Джонатан. – Туда попасть легче. Кто знает, остались ли там лекарства?
– Я все же попробую, – нахмурился Логан. – Если сегодня Жаку не станет лучше, я завтра полечу в Стоунхем.
– Чем черт не шутит.
– Жак – крепкий парень. Джесс говорит, что он справится и без лекарств. Не хочу уходить, оставлять их вдвоем даже на день. – Логан вздохнул. – Ты уверен, что стерозин поможет?
– Откуда мне знать? Разве я доктор? Был бы у нас робот-диагност… а так… я только вижу симптомы.
Слабость, жар, сонливость, лихорадочный румянец… Все говорило о болезни. Логан склонился над сыном и погладил его пылающую щеку.
Жак медленно открыл глаза и улыбнулся, едва шевеля непослушными бескровными губами.
– Я привезу лекарство, и ты сразу поправишься, – прошептал Логан.
– Мне страшно здесь… одному.
– Джесс посидит с тобой. А я скоро вернусь.
– Болеть плохо, – едва слышно пробормотал Жак. – Логан, знаешь, я так тебя люблю!
Странная это штука – любовь. Песочным людям она не нужна. Раньше Логан в нее и не верил. Он считал, что любовью прикрываются негодяи и трусы, которые боятся исполнить свой долг. Бывало, стреляя в беглецов, он слышал, как они перед смертью клялись друг другу в любви. Он презирал этих слабаков.
В стеклянном доме о любви тоже не вспоминали. Там просто спаривались, удовлетворяли похоть, развлекались.
Если малыши плакали, роботы баюкали их, приговаривая: «Мама тебя любит… очень любит…» Лишь когда Логан встретил Джессику, в его сердце расцвела настоящая любовь. О чудо из чудес! Логан 3, неутомимый охотник за беглецами и бродягами, теперь любил сразу двоих – жену и сына – и наслаждался взаимностью. Муж… жена… сын. Старые, полузабытые слова… их вспоминали и возвращали к жизни отступники. Как же «Мыслитель» исказил, исковеркал все человеческие чувства! Жак однажды назвал Балларда богом – и не ошибся. Баллард уничтожил «Мыслителя», а такое под силу лишь божеству.
Джесс вышла проводить мужа до автолета. Логан надел в полет тонкий темно-синий свитер и кожаный жилет.
– К вечеру вернешься?
– Конечно.
Логан запрыгнул в кабину и включил винты – сначала хвостовые, потом главные, над головой. Лопасти вздрогнули и закрутились, автолет задрожал.
Логан окинул взглядом зеленые холмы бывшего пастбища и старое сухое русло Потомака. Лучи полуденного солнца плясали по обтесанным ветром камням, некогда выстилавшим речное дно. До Малой Войны климат был иным, и полноводный Потомак гордо катил среди полей синие волны. «Наверное, тогда здесь было красиво», – подумал Логан. Теперь все по-другому…
– Жак спит, – перекрикивая шум винтов, всхлипнула Джесс. – Он тебя дождется.
Логан перегнулся через бортик кабины и поцеловал ее в мокрую от слез щеку.
Боится, что я не найду лекарство. Или вернусь слишком поздно. Я найду его, Джесс! И я вернусь!
Балансировка – в норме. Гирогоризонт – стабилен. Кривая располагаемой тяги – в порядке. Логан включил вертикальную тягу – автолет взмыл в небо, набрал привычную высоту и поплыл на запад в поющем облаке винтов.
В Стоунхем.
На окраине каждого большого города находились дополнительные детские отделения – ясли Стоунхем и Санрайз. Когда-то Логан нагнал и прикончил беглянку неподалеку от Стоунхема, в комплексе Анджелес.
– Не надо, охотник, отпусти меня! Я не хочу умирать! Мне всего двадцать один год… Совсем мало… Разве ты не…
И умная пуля отправилась в полет. И девушка, спотыкаясь, прижалась к высокому забору. В ее глазах плескался ужас. И пуля…
Хватит!
Логан отбросил неприятные воспоминания.
Главные ясли были гораздо больше, там-то обычно и растили младенцев. В другие отделения – тоже полностью укомплектованные, уменьшенные копии главного – направляли малышей, когда не хватало места. Логан надеялся отыскать стерозин в дополнительных яслях.
Взрослым это лекарство не нужно. На рынке за него ничего не выручить, и стервятники на эти пилюли не позарятся.
Логан надеялся… Очень…
Если бы не мрачные мысли, он, наверное, был бы рад слетать в Стоунхем. Небо синело, густо-зеленые равнины расстилались внизу, автолет беспрекословно слушался штурвала – не зря Логан целых семь дней чинил и настраивал машину, на которую они с Джесс наткнулись в развалинах на окраине города. Крылатый аппарат рухнул на землю, когда отключились городские компьютеры. Лопасти его винтов погнулись, пилот погиб. Логан всегда любил копаться в моторах, а за годы на «Арго» выучился чинить разные механизмы, и ему не составило труда отремонтировать автолет и поднять его в воздух.
Топлива вертушке не требовалось – солнечные панели заряжали аккумуляторы быстро и надолго. Логан был уверен, что долетит до Стоунхема без приключений. Однако беспокойство не давало любоваться ни небесной синевой, ни зеленью лугов на земле.