– Немного. Зовут Джессика 6. Сведений об аресте нет. Вроде законопослушна, но от сестрицы такого братца можно ожидать чего угодно.
– Какой у нее уровень? Красный?
– Да, скоро настанет Последний День. Как ладонь почернеет – возьмут под наблюдение.
На платформе лабиринта их ждал экспресс. Створки сомкнулись, и машина, стремительно набирая скорость, понеслась по тоннелю.
Путь от штаб-квартиры Вечного сна до Индио не занял и минуты.
Охотники поднялись на поверхность и оказались в послеполуденной пустыне. Раскаленный песок, камни, кактусы – там все дышало жаром.
Фрэнсис поднял глаза. В горячей синеве, высматривая добычу, парил стервятник.
– Тоже охотится. Думаю, нам повезет больше.
Рядом с платформой их ждал сверкающий серебристо-голубой лэндспидер. Эта прочная машинка на солнечных аккумуляторах легко перемещалась по любой пустынной местности. Никакое ручное оружие не могло пробить ее композитную кремниевую оболочку. Заряд лучевика не оставлял на ней и следа. И, самое главное, машина двигалась очень быстро.
Фрэнсис распахнул дверь, охотники забрались в кабину.
– Сейчас найдем, – сказал он, включая встроенный поисковый экран, – далеко убежать отщепенец не мог.
А Логан вспоминал, как сам держал того, другого Дойла, на прицеле, но так и не выстрелил. В тот день охотник Вечного сна Логан 3 впервые не смог выпустить пулю. Тогда появилась первая трещина в его защитной броне, начался путь к Убежищу. Во время той охоты Дойл умер. Там, в районе старого собора, беглеца растерзали малолетние убийцы. Однако Логан чувствовал: вина лежит на всех песочниках и лично на нем – на преследователе.
Как же Джессика возненавидела его после смерти брата! Но если бы не тот случай, Логан не встретил бы ее, не полюбил, не добился взаимности.
Его размышления прервал победный крик Фрэнсиса:
– Вот он, вот он!
Логан присмотрелся: подобно крошечному насекомому, по экрану передвигалась зеленая точка.
– Мы его возьмем в пяти милях от Индиан-Уэллса, – планировал операцию Фрэнсис, – выйдем наперерез.
– А он что задумал?
– Выжить, – рассмеялся Фрэнсис и включил двигатель. Машина зависла над песчаной пустыней. – Может, думает найти в городишке какой-нибудь транспорт, – черный человек расчехлил пистолет и провел пальцами по холодной жемчужно-серебристой рукояти, – а найдет только пулю.
По земле медленно двигалось что-то черное, длинное, мощное. Скорпион. Почуяв опасность, он замер под раскаленным камнем и, задрав хвост, приготовился к атаке. Самка. Она недавно произвела на свет потомство и теперь охраняла кладку. Такая мать может и убить.
Вдруг на скалу упала тень. Членистоногое замерло, и тяжелый каблук грубого башмака оборвал его жизнь.
Дойл ненавидел скорпионов. Один как-то укусил его в этой пустыне. Дойл был еще ребенком и едва выжил. Вообще-то он уважал всех живых тварей – и змей, и ящериц, и скорпионов, которые защищались при нападении.
Он любил пустыню. Его восхищало сочетание, казалось бы, несовместимых особенностей, ее необычная, тонкая красота. Он ценил первозданность пустынного мира, устоявшего перед агрессивным натиском человека. Песчаные волны, по которым так легко скользить, представлялись Дойлу океанским прибоем. Здесь все естественное – и камни, и кактусы, и заросли толокнянки. Понимая, что обречен, Дойл должен был вернуться сюда и встретить смерть. Охотники его скоро найдут. Как жемчужина в раковине, прячется в их оружии его смерть. И спасения нет.
А вдруг повезет добраться до Индиан-Уэллса? Что, если удастся воспользоваться припрятанным мотолетом? Нет, небо не защитит. От песочного человека не скроешься ни на земле, ни в море, ни в воздухе. Впереди ждет неминуемая расплата за ужасное преступление: отказ умереть в двадцать один год.
Жизнь беглеца ужасна.
И все-таки Дойл убежал.
Измученный, оборванный – на пересохших губах запеклась кровь, израненные руки опухли – он пробирался через овраги, скалы, через дюны, поросшие колючим терновником, сквозь заросли кактусов, чтобы прожить еще час, еще минуту… И понимая, что вот-вот умрет, что все потеряно, кричал: «Я буду жить!»… Бежал и кричал, пока хватало дыхания, пока не подкосились ноги, пока не рухнул на горячий песок, пока не услышал над головой звук мотора, означавшего… Смерть.
– Это он, вот он! – заорал Фрэнсис, останавливая машину. – Там, у камней, на коленях. – Песочный человек резко передернул затвор. – Наверное, возносит нам молитвы. Видно, узнал, что скоро мы станем богами!
– Нет, просто выбился из сил, – тихо ответил Логан, – больше идти не может.
Фрэнсис вздохнул:
– Я надеялся, он схватит лучевик, начнет сопротивляться, будет как-то поживее. Все-таки эта последняя охота оказалась чертовски легкой.
Вслед за Фрэнсисом Логан неохотно вышел из машины. Оружие из чехла не вынимал. Боялся не удержаться и пристрелить своего партнера прямо там, в пустыне. Одна мысль, что тот выпустит в коленопреклоненного доходягу испепеляющий заряд, приводила Логана в бешенство.
– Хочешь стрельнуть? – обернулся Фрэнсис.
– Нет, это твое… Твое последнее официальное убийство, – с трудом сдерживаясь, чтоб голос не выдал гнева и боли, ответил Логан.
– Справедливо, друг, – кивнул Фрэнсис, – просто я хотел проявить великодушие.
Дойл с трудом поднялся на ноги, отер глаза от пота и крови. По горячему песку двигались две фигуры. Раскаленное марево искажало очертания.
Вдруг двое в черном остановились. Один держал какой-то блестящий предмет. Солнце, отражаясь от его полированной поверхности, ослепило беглеца. Чтобы сфокусировать взгляд, он прищурился.
Пистолет охотника.
Дойл, ты должен это сделать. Тот верзила сейчас выстрелит, пуля найдет тебя, ее ядовитая начинка поразит каждый нерв, и непереносимая боль пронзит тело. Только не дай ему убить себя, Дойл. Не дай себя убить.
– Что он делает? – спросил Фрэнсис, прицеливаясь.
– Достает что-то из-под рубахи.
– Лучевик! – падая и увлекая за собой Логана, завопил Фрэнсис. В его глазах загорелся огонь. – Слава богу, он решил дать нам бой!
Однако Фрэнсис ошибся. Резкая вспышка – и беглец – голова обуглена, руки растопырены – навзничь повалился на камни. Рядом с ним на песок шлепнулось оружие.
Охотники подошли ближе, посмотрели на безжизненные останки. Их уже облепили мухи.
– Черт, – сквозь зубы процедил Фрэнсис.
Снова оказавшись в длинном коридоре арсенала, Логан расстегнул кобуру и вынул отливающее серебром оружие. Он знал, что должен вернуть его на место, однако медлил и, покачивая на ладонях, прикидывал вес пистолета.
Стена ждала.
Охотники после операции обязаны разоружаться. Все, без исключения. Там, на Земле, Логан нарушил закон и пустился в бега с полным боекомплектом, но здесь такой маневр был совершенно невозможен.
В противостоянии с системой после ритуала огневая поддержка была бы неоценимым подспорьем. Но все-таки придется действовать без нее.
Логан уложил пистолет в бархатную ячейку, и она тут же закрылась. Оружие землянину больше не принадлежало.
На выходе из штаба его ждал Фрэнсис. Оба переоделись в одежду обычных горожан. Заполнили отчеты, сдали обмундирование. Служба закончилась, впереди ждала свобода.
«Странно звучит здесь слово «свобода», – подумал Логан, – полное извращение смысла. На этой Земле нет ни одного свободного человека».
А Фрэнсис не мог сдержать радости:
– Давай отметим. У меня есть бутылка бургундского. Выдержанное. Можем снять девочек в Аркаде – неплохо проведем ночку.
Земной Фрэнсис никогда ничего не праздновал. Обычно Логан сам подбивал сурового приятеля на всякие увеселения, а тот не соглашался. Сейчас же все было наоборот. Отказался Логан.
– Почему? – не унимался Фрэнсис. – Утром получим официальное уведомление. У нас есть повод, прекрасный повод.
Логан улыбнулся:
– День был длинный, и нога побаливает. Мне нужно отдохнуть.
– Ну что ж. А я завтра утром уезжаю. Хочу понырять с аквалангом. До встречи!
Последние слова озадачили Логана.
– А где мы встретимся? Я хотел спросить, где встретимся перед ритуалом?
– Думал, ты знаешь. Ровно через десять дней будь здесь, у штаба Вечного сна. Отсюда и стартуем. Со всеми избранными.
– Понятно.
– Вот номер для связи. Всегда сможешь меня найти. – Фрэнсис протянул карточку. – Хорошего отпуска!
– И тебе.
– Через десять дней, – напомнил верзила и, посвистывая, скрылся в темноте.
Едва увидев на экране изображение Дойла, Логан понял, что встречи с Джессикой не избежать. Здесь таилась главная угроза его миссии. Пришельцы предупреждали: никаких контактов с двойником Джесс. Кроме того, из-за брата она числилась в списке неблагонадежных.
Логан злился, что ведет себя как последний дурак и почти перед самым обрядом идет на риск, но поделать ничего не мог.
Он запомнил адрес Джессики из досье Дойла и теперь, спустившись в лабиринт, отправился в Беверли.
Если в штабе Вечного сна об этом узнают, надо будет сослаться на обычные обязанности. Охотник, принимавший участие в облаве, имеет право сообщить сестре о смерти брата. Песочным людям часто приходилось это делать. Своеобразный гражданский долг. Можно еще прибавить, что Джессика 6 не внушает доверия и необходимо неофициально проверить, нет ли в ее поведении чего-то подозрительного.
Самое обычное дело.
Только посмотрит на нее – и все. Мимолетная встреча, всего лишь увидеть ее лицо, услышать ее голос…
Одна мимолетная встреча.
Лабиринтолет притормозил у платформы, и подъемник вынес Логана на поверхность.
Сектор был построен поверх старого дорогого района Беверли-Хиллз. Здесь кипела торговля предметами роскоши. Здесь принимали заказы на проектирование автолетов; продавали драгоценности, закодированные под химический состав кожи владельца; покупали роботов, исполнявших роль домашних питомцев. Хотите – берите тигрольва, хотите – обезьяноптицу. Покупайте историческую три-де приставку – и танцуйте с секс-символом эпохи немого кино Рудольфо Валентино, любите Клеопатру, скрещивайте шпаги с пиратом Морганом.