ой собственности.
Идеологически-обывательское представление о частной собственности возникло много веков назад и почти в неизменном виде сохранилось до сих пор. Одни в ней видели основу всех зол, другие — основу всех благ. Домарксовские социалисты и коммунисты разделяли первое убеждение и считали ликвидацию частной собственности необходимым и достаточным условием установления общественного порядка всеобщей справедливости и благополучия. Это представление перешло в марксистский коммунизм с тем коррективом, что основу всех зол ограничили частной собственностью на средства производства. Сложилась идеология, что для создания общества всеобщей справедливости и изобилия надо ликвидировать частную собственность на средства производства — передать землю крестьянам, а фабрики рабочим. Эта идеология более чем на целое столетие овладела умами и чувствами миллионов людей и до сих пор еще сохраняет силу, хотя ей во второй половине нашего века был нанесен сильнейший (если не смертельный) удар со стороны Запада, выдвинувшего на первый план идеологию частной собственности как основы всех благ и прогресса человечества. Частная собственность объявлена изначальным явлением человеческой истории, а стремление к ней — изначальным (и даже прирожденным!) свойством человека.
Что такое частная собственность? И почему она в фундаментальном праве западных стран объявлена священной и неприкосновенной? Почему право частной собственности включено в число основных прав человека?
Прежде всего надо различать владение (обладание) и собственность. Не всякое владение есть собственность. Владеть чемто — это значит распоряжаться этим по своему усмотрению. Владеть чем-томож но благодаря физической силе, обману, находке, традиции ит. п. Владеть можно природными способностями и навыками. Я буду употреблять слово «собственность» для обозначения вида владения, который характеризуется такими признаками. Это, во-первых, владение чем-то таким, что отделимо от владельца (отчуждаемо от него), что может стать владением другого владельца. Собственность, во-вторых, есть владение узаконенное, владение по праву. Право (юридический закон) само по себе не приносит то, что становится собственностью. Владение чем-то должно быть приобретено какими-то путями. Но чтобы стать собственностью, оно должно быть узаконено, — должно быть объявлено законным или приобретенным в рамках юридических законов. Украденная вещь, например, становится владением вора, но не становится собственностью, если такое воровство запрещено законом. Так что заявление Прудона, что собственность есть кража, с точки зрения нашего определения ложно.
Таким образом, собственность, согласно нашему определению, есть явление общества, а не любого человейника. Она предполагает наличие права и государства. И она никак не может быть базисом общества, а право и государство не могут быть надстройкой над ней.
Что считать частной собственностью? Обычно так называют лишь случаи, когда собственник персонифицирован, то есть есть конкретный индивид или группа таких индивидов (семья, партнеры). Но как быть с объединениями многих лиц, каждый из которых обладает частичкой собственности, но не распоряжается собственностью в целом? Как быть со случаями, когда большими ценностями, принадлежащими многим лицам, распоряжаются и представляют собственность перед государством лица, собственниками не являющиеся? Не считать их частной собственностью? Но такие феномены ведут себя в обществе подобно персонифицированной собственности. Очевидно, тут требуется логическая обработка терминологии.
Я здесь ограничусь таким ориентировочным определением. Частной собственностью являются такие случаи:
• когда собственник персонифицирован;
• когда многие персонифицированные собственники предоставляют на законных основаниях какой-либо индивидуальной личности, группе таких личностей или конкретной организации право распоряжаться их суммарной собственностью.
Выражения «общественная собственность», «общенародная собственность» и «государственная собственность» обычно употребляются как плохо определенные и многосмысленные. Общество (страна) владеет какой-то территорией и ее ресурсами. Это — владение, а не собственность, если оно не узаконено. Если есть международное право, согласно которому это владение общества узаконивается, оно становится собственностью данной страны. Государство частично является собственником каких-то ценностей, частично владеет чем-то, частично распоряжается владениями общества. Не все, чем владеет общество, есть собственность государства. Выражение «государственная собственность» двусмысленно. Оно обозначает собственность государства как организации наряду с частной собственностью индивидуальных лиц и объединений, и тогда ее можно считать частной. Такими были, например, личные владения царей и королей. Но это выражение обозначает также общественное (всего общества) владение, в отношении которого государство выступает как юридическое лицо.
Частная собственность есть сложный и изменчивый феномен. В простейшей форме она заключается в следующем. Объект А есть частная собственность индивида (человека, семьи, группы) В, если В владеет объектом А, есть возможность как-то доказать это, и есть юридический закон, согласно которому то, чем владеют индивиды, есть их собственность, и они могут распоряжаться ей некоторым образом в своих интересах. Более сложная форма — есть закон, разрешающий передавать собственность другим, продавать, дарить. Еще более сложные формы есть законы, регламентирующие использование собственности, отношения между собственниками и их отношения с государством (налоги). В современных западных странах есть законы, в рамках которых собственность может приобретаться. Одним словом, частная собственность в развитой форме есть совокупность отношений между ценностями и их обладателями, между собственниками, между собственниками и государством и так далее, короче — совокупность социальных отношений в рамках правовых норм.
Частная собственность есть феномен исторический. Никакого врожденного чувства собственности и тем более прирожденного права собственности нет. Она формировалась по многим линиям. У большинства народов она не развилась в полной мере или даже совсем не развилась. У народов западного мира она достигла высшего уровня развития, причем сравнительно недавно. Фактически таким рубежом ее исторического оформления явились параграфы буржуазных конституций «Частная собственность священна и неприкосновенна». Возникнув и став привычной, частная собственность оказала обратное влияние на породившие ее факторы, став одним из краеугольных камней западного общественного устройства. Круг истории замкнулся.
Экономика современных высокоразвитых обществ есть сложный, многомерный, во многих отношениях диалектически противоречивый и изменчивый феномен, погруженный в более обширную социальную среду, что затрудняет ее определение. Возьмем, например, определение экономики как добычи, производства и распределения материальных благ, необходимых для существования людей. В этом смысле слово «экономика» будет относиться к любым человейникам, включая предобщества, причем даже самые примитивные. С другой стороны, оно не будет охватывать производство культурных ценностей, сферу развлечения, обслуживания и связи и многое другое, что в современных обществах входит в сферу экономики. В наше время в западных странах в экономику включают всякие инвестиции капиталов с целью получения доходов и зачастую вообще все то, что связано с деньгами (налоги, распределение бюджета, и так далее). Но это, однако, нельзя отнести к любым обществам.
К сфере экономики я отношу сферу хозяйства в том ее виде, какой она принимает в условиях общества, то есть при наличии государства и права. Экономика предполагает ряд предпосылок. Среди них следует назвать, во-первых, разделение членов человейника на сравнительно большое число однородных деловых групп, способных действовать более или менее самостоятельно, автономно. Назову это атомарностью хозяйства. Во-вторых, следует назвать достаточно высокую производительность труда деловых групп, благодаря которой они могут регулярно отдавать часть своего труда и продуктов труда кому-то и после этого продолжать жить и осуществлять свою производительную деятельность. И, в-третьих, следует назвать наличие внешних этим деловым группам сил, которые более или менее регулярно отбирают у этих групп часть продуктов их труда (в виде дани, поборов, грабежей) и принуждают работать на них. Но это — именно предпосылки экономики, но еще не экономика. Хозяйство становится экономикой тогда, когда функцию охраны упомянутых групп и поборов с них (в качестве вознаграждения за охрану) берет на себя государство. Государство узаконивает эти группы и поборы с них (налоги), осуществляя при этом социальную стандартизацию хозяйства.
Именно государство организует хозяйство человейника в особую стандартизированную сферу, которая «кормит» не только себя, но и весь прочий человейник. Организует, узаконивая хозяйственные клеточки и вводя правовые нормы, в рамках которых должна протекать жизнь хозяйственной сферы. Благодаря государству образуется внутренне связанное в некоторое целое обще человейниковое хозяйство (с единой денежной системой, обменом, разделением функций).
Как бы хозяйственная сфера общества не складывалась исторически и какой бы вид она не принимала в конкретных случаях, мы в этом явлении абстрагируем то, что с ним происходит вследствие усилий государства, имеющих целью обеспечение общества средствами существования, и называем абстрагированное нами словом «экономика». В идеале экономика должна быть по крайней мере основным источником существования общества и удовлетворять его основные потребности. В идеале, так как в реальности этот абстрактный закон постоянно нарушается.
Таким образом, процесс осознания и признания экономики как фактора общества включал (и всегда включает) государственно правовые мероприятия. Все последующее развитие экономики протекало и протекает в рамках правовой (законодательной) деятельности государства, классическим образцом которой является деятельность западнистской государственности.