Логика смысла и сравнительная философия
Размышление III.1Типология логик смысла[140]
Словосочетание «логико-смысловой» используется довольно широко в разных областях знания. В общем и целом оно подразумевает соединение логического и содержательного. Например, приписывание элементам некой логически организованной структуры (скажем, графа) определённых значений, т. е. задание их семантики. При этом и логическое, и семантическое могут (и должны) быть рассматриваемы сами по себе до их соединения в логико-смысловую структуру: надо иметь представление о том, что такое граф, надо задать семантические поля для того, чтобы приписать вторые элементам первого.
Я использую термин «логико-смысловой» в другом значении. У меня речь идёт о своего рода «принципе дополнительности» между логическим и содержательным. Эти два аспекта, иначе говоря, не самостоятельны: они не могут рассматриваться и формироваться «как таковые», независимо друг от друга, а затем комбинироваться. Логическое и содержательное взаимно определяют друг друга. Об этом не раз говорилось в этой книге.
Логико-смысловой подход позволяет эффективно выстроить сравнительно-философское исследование в тех случаях, когда оно затрагивает инокультурный материал, т. е. имеет дело с философской традицией, сформировавшейся и получившей развитие в условиях иной культуры, нежели собственная культура исследователя. Этот подход, иными словами, имеет принципиальное значение для понимания такой философской традиции.
Сколь смелым ни покажется это утверждение, было бы ошибкой остановиться на нём. Хорошее сравнительное исследование сообщает нечто новое и существенное не только об одной (инокультурной), но и о другой (собственной, той, к которой мы принадлежим) традиции. Сравнительное исследование – это не предприятие просветительского характера, в которое мы пускаемся с целью узнать о чём-то неизвестном на фоне уже известного. Логико-смысловой подход, составляющий, как я собираюсь показать, сердцевину сравнительно-философского исследования, принципиален для понимания самой сути нашего мышления. Он, таким образом, стоит в центре философского разыскания.
Чтобы подойти к существу дела, зададим вопрос: Что такое сравнительная философия? Ставя его, мы не можем не иметь в виду другой, который маячит за этой формулировкой, не может не выглядывать из-за неё: Что такое философия? Говоря о сравнительной философии, предлагая логико-смысловой подход в качестве методологии сравнительно-философского исследования, я буду постоянно иметь в виду и этот, второй вопрос; он будет незримо пребывать в поле нашего рассуждения.
Я предложу понимание того, что такое сравнительная философия, отталкиваясь, во-первых, от её объекта и, во-вторых, от её метода.
С точки зрения своего объекта сравнительная философия может пониматься, с одной стороны, как философия, которая сравнивает разные философские традиции. Тогда «сравнительная философия» – это «философия, сравнивающая разные философии». В таком случае, поскольку речь идёт о разных философиях, но всё же именно философиях, предполагается некое родовое единство объекта, которое только и делает сравнение возможным. Здесь сравнительная философия опирается на свои, имманентные критерии понимания того, что такое «философия». Они имманентны потому, что сравнительная философия также сама по себе является философией, а потому она в самой себе – а не в изучаемой инокультурной философской традиции – черпает представление о своём объекте.
Другой вариант понимания сравнительной философии – это понимание её как философии, которая сравнивает нечто иное, нежели философские традиции. Что может быть объектом такого философского сравнения? Если брать максимальный масштаб, то это – разные культуры. При его уменьшении это будут те или иные сегменты разных культур. Тогда сравнительной философией будет философия, которая сравнивает, скажем, поэтологические традиции разных культур с точки зрения их оснований. Или же – разные исторические традиции, опять-таки с точки зрения их оснований. С философских позиций можно сравнивать, например, традиции языкознания, развитые в разных культурах: такой философский подход улавливает то, что остаётся за пределами сферы внимания истории языкознания. Это понимание совпадает с тем, что имел в виду Г.А. Ткаченко (см. Размышление II.1, с. 164); исходя из такого понимания, были выстроены Размышления предыдущего, Раздела II этой книги. Заметим, что в этом случае сравнительная философия не имеет в самой себе источника представления о своём объекте: она обязана почерпнуть его в исследуемом материале. Поскольку «исследуемым материалом» является материал разных культур, взятый к тому же в аспекте сравнения, то ни одна из них не обладает логическим приоритетом перед другой в плане формирования у философа представления об объекте своего сравнительного исследования.
В пределе рассмотренные два варианта смыкаются, поскольку, если сегментом культуры оказывается именно философия, то понимание сравнительной философии в первом смысле и будет её пониманием во втором. Однако разница всё же остаётся, и разница весьма существенная. Ведь в первом случае философ может думать, будто имеет право наделять объект своего сравнительного исследования характеристиками «философии», черпая их в собственном представлении о том, что такое философия. В этом случае он формирует в инокультурной традиции объект «философия», который и становится затем объектом сравнительного исследования. Конечно, так формируемый инокультурный объект «философия» является воплощением существенных черт философии, как та представлена в культуре самого философа-компаративиста. Во втором случае такая операция находится под логическим запретом, и философ обязан решить, что такое философия в другой культуре, исходя из критериев самой этой культуры. Что значит «исходить из критериев изучаемой культуры» и не проецировать на неё собственные герменевтические ожидания, мы и обсуждаем в этой книге. Важно зафиксировать, что в таком случае, как это следует из сказанного, философ-компаративист, дабы сформировать объект своего исследования, должен ответить на вопрос «что такое философия?», причём ответить на него, не прибегая к «подсказке» своей культуры. Вот почему я утверждаю, что ответ на вопрос «что такое сравнительная философия?» невозможен без ответа на вопрос о том, что же такое философия.
Таково моё понимание того, чем является сравнительная философия с точки зрения своего объекта.
Рассмотрим теперь сравнительную философию с точки зрения её метода.
Здесь важно отметить следующее. Методы сравнительно-философского исследования могут быть более или менее изощрёнными, более или менее развёрнутыми, но в любом случае они опираются, явно или неявно, на определённую трактовку процедуры понимания. Ведь сравнительная философия занимается тем, что пытается понять свой объект: прежде чем сравнить и дать толкование, необходимо достичь понимания.
То, что я буду делать дальше, сводится к следующему. Я предложу своё представление о том, как может быть выстроена процедура понимания и что вытекает из возможности такого выстраивания.
Это будет проблематизацией методологии сравнительной философии. Такая проблематизация не для всех и не всегда является очевидной. Сравнительная философия (comparative philosophy) существует уже давно и в качестве оформившейся самостоятельной философской дисциплины имеет не менее чем столетнюю историю. Несмотря на это, сравнительная философия до сих пор не занялась по существу продумыванием собственных оснований. Авторы-компаративисты приступают к сравнению как к некоторой самоочевидной операции. В самом деле, что представляет собой «сравнительная философия» в обычном понимании? Это такое исследование, когда берут одного философа, принадлежащего одной традиции, другого, принадлежащего другой традиции, «ставят» их перед своим мысленным взором – и сравнивают. Примерно так же мы сравниваем в магазине разные экземпляры одного товара, выбирая удачный фасон брюк или обувь по вкусу. Мы смотрим на разные образцы товара, сравниваем, решаем, что больше нравится – то и выбираем. Точно так же и в сравнительной философии: посмотрели, что сказал один философ, потом посмотрели, что сказал другой, сравнили… – Как сравнили? – Что за вопрос? Понятно как: взяли да сравнили, а затем записали результаты своего сравнения.
Такого рода сравнительных исследований немало. Этот подход представлен и в монографиях, и на страницах уважаемых научных журналов. По поводу такого рода исследований В.К. Шохин однажды остроумно заметил, что их результат можно предсказать заранее, поскольку суть дела всегда сводится к тому, что у двух сравниваемых философов взгляды в чём-то совпадают, а в чём-то не совпадают и между ними есть и что-то общее, и что-то различное. В самом деле, не всегда бывает понятно, какой прок, к примеру, в сравнении американского прагматизма с классической китайской философией. Как заметил тот же В.К. Шохин, такие исследования бывают блестящими, но их основная цель – продемонстрировать богатую эрудицию их авторов.
Именно такой, некритический подход я хотел бы оставить в стороне и проблематизировать вопрос о том, как может выстраиваться исследование по сравнительной философии.
Оттолкнёмся от самого слова «сравнительная». Русское слово имеет корень, передающий идею равенства. То же – в английском comparative, которое, как подсказывают этимологические словари, восходит (через старофранцузское comparer) к латинскому compare (спаривать, считать ровней), от compar «равный один другому», составленного из com- «вместе» и par «равный».
Мы привыкли интуитивно понимать сравнительную философию как поиск сходств и различий. Но если отталкиваться от этимологии, то «сравнительная философия» – это то, что вы-равнивает, то, что с-равнивает, т. е. то, что ищет