о так же не приходится доказывать, что внедрение «демократических стандартов» обернулось национальной катастрофой и утратой государственности в Югославии, Ираке, Ливии, Сирии, Йемене, Судане (список открыт), не говоря уже о разгуле беззакония, архаизации, многомиллионных человеческих жертвах и страданиях. Внедрение «свободного рынка» узаконило глобальную модель экономической эксплуатации периферии в пользу центра, когда весь мир вынужден обслуживать национальный долг США, относительный размер которого для любой другой страны означал бы дефолт. («Доллар – наша национальная валюта, но это ваша проблема» – Дж. Коннелли, министр финансов США, 1971.)
Разработка проекта многоцивилизационного мира – многоуровневая работа, в которой следует различать, как минимум, теоретическую и идеологическую составляющие. Эта работа по сути ещё не началась. Беззубые проекты типа «диалог цивилизаций», «альянс цивилизаций» могут рассматриваться исключительно как паллиативы в текущей политической конъюнктуре, нацеленные на частичное обуздание чьих-то претензий на гегемонию, но не как реальная разработка теории и идеологии многоцивилизационного мира. Такого рода проекты лишены главного – теоретического обоснования необходимости много-, а не моноцивилизационного устройства.
Таким теоретическим обоснованием может выступать только положение о логике культуры и её определяющей роли в формировании цивилизационного проекта, развиваемого данной культурой или группой культур, сопряжённое с принципиальным тезисом о множественности, равноправии и взаимной несводимости этих логик.
Имеют ли сегодня философия и наука в своём распоряжении эффективную методологию, позволяющую схватить логику культуры и показать её системообразующую роль?
Универсалистский, цивилизационный и логико-смысловой подходы задают методологические перспективы, которые имеют различный вес сами по себе и как инструменты разработки идеи многоцивилизационного мира.
Универсалистский подход имеет солидную родословную: в европейской мысли он ведёт отсчёт свой истории по меньшей мере с периода классической греческой философии и отчётливо связан с платоновско-аристотелевским пониманием универсальности человеческой природы, коренящейся в универсальности разума. Что касается цивилизационного подхода, то, как правило, его ясное возникновение датируют второй половиной XIX в. Тогда была опубликована книга Н.Я. Данилевского
«Россия и Европа», где впервые была ясно провозглашена мысль о несводимости и уникальности отдельных цивилизаций, или, как их называл сам Данилевский, культурно-исторических типов. Подход самого Данилевского не является «цивилизационным» в современном смысле этого слова, поскольку наш соотечественник строит свою теорию на основе категории «всечеловеческое». Но сама идея уникальности цивилизаций была позже использована Шпенглером, Тойнби и другими, создавшими собственно то, что мы называем цивилизационным подходом – и что как раз не опирается на идею всечеловеческого.
Универсалистский подход исходит из существенного единства человечества и рассматривает культуры и цивилизации как формы единой линии развития, относя их различия за счёт специфики. Специфика никогда не может соперничать с общим, которое обладает в отношении неё приоритетом; специфика, иначе говоря, вторична в отношении универсального, общечеловеческого. Эта позиция имеет очень серьёзное, существенное философское обоснование, она поддержана опытом развития западной цивилизации, у неё есть масса практических применений и приложений.
Что касается цивилизационного подхода, то он исходит из содержательно выраженных отличительных черт отдельных цивилизаций, которые делают каждую из них уникальной и не сводимой ни к какой другой. Цивилизационный подход существует в разных вариантах, но первичный, изначальный акцент на содержательно оформленной целостности каждой цивилизации принципиален для него.
В пределе эту уникальность противники цивилизационного подхода превращают в непроницаемость: будучи уникальными целостными образованиями, своего рода монадами, цивилизации-де оказываются целиком инаковыми, непостижимыми и не имеющими смысла друг для друга, поскольку «внутрь» герметической целостности цивилизации невозможно попасть, оставаясь в пределах другой цивилизации – точно такой же герметической целостности. Вместе с тем такая характеристика несправедлива, поскольку сами приверженцы цивилизационного подхода, как правило, не говорят о такой герметичной закрытости и непроницаемости.
Таковы два подхода, универсалистский и цивилизационный, которые противостоят друг другу и в общей философии истории, и в конкретных исследованиях, и в идеологических построениях.
Что касается логико-смыслового подхода, то он определяет культуру как способ смыслополагания. Культура рассматривается здесь как смыслофиксирующий феномен, как осмысленность. Логика культуры составляет стержень, удерживающий идентичность пучка культур и встраивающий его в определённый цивилизационный проект. Формальная логика, логика языка и логика культуры образуют единый ряд, где слово «логика» имеет один и тот же смысл, одно и то же существенное содержание (логика – это технология субъект-предикатного конструирования), реализуемый на разных уровнях индивидуального и общественного сознания. Логика культуры определяет соотношение единичного и общего как соотношение личности и общества и т. д. Мы подробно говорили об этом в предыдущих Размышлениях этой книги. Логика культуры задана коллективным когнитивным бессознательным, которое – что принципиально – может проявляться в разных вариантх. Об этом мы также неоднократно и подробно говорили, набросав в Размышлении III.1 предварительную, сугубо гипотетическую схему-классификацию возможных ККБ как оснований «больших культур» человечества.
Таким образом, основанием в плодотворном исследовании логики незападных культур может стать методология логико-смыслового подхода, который избегает недостатков и критических уязвимостей, которыми страдают два основных, конкурирующих подхода к исследованию мировой истории и истории мировой культуры – универсалистский и цивилизационный.
Традиционно-универсалистский и цивилизационный подходы всегда могут проинтерпретировать отдельные факты, отдельные моменты в изучаемой культуре (возможность такой интерпретации теоретически очевидна). Но есть и лакмусовая бумажка: возможность сплошной интерпретации.
Традиционно-универсалистский подход всегда предлагает выборочную интерпретацию, либо не оправдывая её, как если бы она была самоочевидна, либо давая эпистемологические обоснования (интервальная концепция истины; асимптотическое приближение к объекту; язык как конструкт, накладываемый на объект). Проблема с такого рода теориями в том, что мы должны уже владеть объектом для того, чтобы применить их ради познания объекта (как иначе мы определим интервал, узнаем, что приближаемся к объекту, а не удаляемся от него, т. д.): телега здесь навсегда поставлена впереди лошади.
В отличие от этого, логико-смысловой подход настаивает на возможности, более того, необходимости сплошной, а не выборочной интерпретации культуры, поскольку всегда идёт от её материала и логики. Вот почему здесь так важен критерий больших отрезков текстов культуры, которые интерпретируются, критерий сегментов культуры.
Те, кто практикуют цивилизационный подход, всегда берут нечто содержательно-определённое для того, чтобы охарактеризовать культуру или цивилизацию, и делают такую характеристику отличительным свойством культуры. Когда Н.Я. Данилевский говорил о том, чтó создаёт особое лицо культуры древних греков, он указывал на изобразительное искусство, в котором те достигли высот, которых не достиг и уже не достигнет никто; для других культур их особое лицо зафиксировано как другое, но также содержательно фиксированное, максимальное достижение человеческого духа. Для О. Шпенглера это – морфология культуры. Но в любом случае, о чём бы мы ни говорили, какой бы пример цивилизационного подхода ни взяли, это всегда будут содержательно зафиксированные характеристики культуры.
В отличие от этого, логико-смысловой подход говорит о способе построения содержания, но никогда не о самом содержании как об определяющем культуру. Его поэтому нельзя рассматривать как теорию эссенциалистского типа или как теорию, реифицирующую культурные различия. Конкретный тип смыслополагания, который и определяет, согласно логико-смысловому подходу, лицо культуры, – это не конкретная форма, не конкретное содержание, вообще не то, что могло бы пониматься как сущность, как вещь. Это – способ создания, порождения содержания, но не само содержание. В контексте логико-смыслового подхода речь в принципе не может идти о какой-либо фиксированной, примордиальной (как любят сейчас говорить) сущности культуры, понятой как пред-заданная и навсегда-заданная, вечно существующая и потому сковывающая культуру и её носителя.
Кроме того, разыскивать сущность предмета – интенция С-науки. Логико-смысловой подход рефлективен и избегает ограниченности каким-то одним способом смыслополагания. Мы это видели в Размышлении III.1: логика смысла, начинающая с самого основания и прослеживающая все возможные варианты разворачивания целостности, даёт возможность встать над ограничениями любого из вариантов смыслополагания. Я хочу сказать, что, будем ли мы рассматривать культуру с точки зрения С-науки или П-науки, с точки зрения «Индии» или «Китая» (см. Размышление III.1), мы неизбежно будем ограничены каким-то одним, данным вариантом смыслополагания. Никакой из них, само собой разумеется, не может показать собственные основания; только логико-смысловая теория позволяет сделать это.
Поскольку логико-смысловой подход говорит о способе (принципе, «механизме») создания содержания, но не о самом содержании, он неуязвим для критики, обычно направляемой в адрес цивилизационного подхода, суть которой хорошо схватывается вопросом: меняясь и сбрасывая свои формы, остаётся ли культура сама собой или она обречена, цепляясь за свою самость, навсегда остаться в прошлом, фиксируя саму себя как некая уникальная целостная форма (Шпенглер), т. п.? Цивилизационный подход, привязанный к конкретному содержанию (а не к способу продуцирования содержания), обречён на то, чтобы смотреть всегда назад, в прошлое, и выталкивать культуру туда, поскольку именно там располагается схватываемая им сущность культуры. Можно сказать, что цивилизационный подход хорошо улавливает статику культуры, но не её динамику.