самим представлениям как предпосылкам суждения.
5. Отсюда вытекают две главные задачи настоящей части:
а) Условием возможности совершенных суждений служит не ведающее исключений постоянство, совершенная определенность, общее согласие и недвусмысленное грамматическое обозначение тех представлений, какие входят в суждение в качестве предикатов соотносительно субъектов. Такое представление, которое выполняет эти требования, мы называем понятием в логическом смысле слова. Первый отдел, следовательно, должен исследовать те требования, какие состоят в том, что наши представления должны быть понятиями, б) Условием логической необходимости и общезначимости суждений служит то, что они являются обоснованными. Во-вторых, исследование должно установить те правила, по каким суждение с необходимостью вытекает из своих предпосылок.
В одном его отделе необходимо исследовать те законы, по которым непосредственные суждения оказываются обоснованными входящими в них представлениями; в другом – те законы, по которым опосредствованные суждения обосновываются другими суждениями.
Отдел первыйПОНЯТИЕ
§ 40. Сущность логического понятия
Понятие в логическом смысле отличается от возникшего в естественном течении мышления и обозначенного посредством слова общего представления своим постоянством, не ведающей исключений неизменной определенностью и надежностью и общезначимостью своего словесного обозначения. От понятия в метафизическом смысле, как адекватно мыслимой сущности объекта оно отличается тем, что имеет своей задачей только совершенное фиксирование наших служащих предикатом представлений, и задача эта прямо не зависит от того, соответствует понятие реальному объекту вообще или оно соответствует ему адекватно. Определение всеобщности обще ему со всяким представлением как таковым. Отличительной сущностью понятия служит, напротив, строгое отграничение и надежное различение от всех остальных, и целью всякого образования понятий в логическом смысле является одинаковый для всех мыслящих строй многообразного содержания их представлений, а тем самым, следовательно, всестороннее планомерное завершение того, что язык повсюду начинает уже помимо сознательного намерения.
1. Когда речь идет о «понятиях», то тут необходимо различать троякий смысл, в каком берется это слово. С одной стороны, оно обозначает естественное психологическое произведение и служит простым внутренним коррелятом слова, как оно употребляется в обыкновенном, естественном процессе речи. Оно есть представление на той ступени, когда оно становится внутренним достоянием, благодаря чему оно приобретает ту, выясненную в § 7 всеобщность, которая свойственна всякому представлению как таковому, и теперь оно способно употребляться в качестве элемента, в особенности в качестве предиката суждения. Что эти представления индивидуально отличны и находятся в процессе становления, что даже в отдельном индивидууме они преобразуются, и следовательно, то же самое слово даже для одного и того же не всегда имеет одинаковое значение – это мы видели выше. И это, строго говоря, фикция, игнорирующая индивидуальное, когда говорят о понятиях, какие обозначаются употребляемыми в обыкновенной речи словами.
2. Этому эмпирическому значению противостоит идеальное, согласно которому понятие постольку обозначает цель нашего стремления к познанию, поскольку в нем отыскивается адекватная копия сущности вещей и предъявляется требование, чтобы тот, кто обладает понятием вещи, тем самым проникал бы до ее глубочайшего ядра, понимал бы ее, т. е. ее отдельные определения усматривал бы как необходимое следствие ее единой сущности в ее связи. Так, физиология была бы завершена в том случае, если бы обладала в этом смысле понятием жизни; химия и физика – если бы они обладали понятием материи; психология – если бы она обладала понятием духа. И все наше познание достигло бы с этой стороны своей цели, если бы была установлена система понятий, в которой сущее без остатка содержалось бы по своему существу. Если мы хотим вообразить себе абсолютное, Божественное познавание, то мы определяем его таким образом, что в абсолютной интеллигенции «понятие» и «бытие» есть одно и то же. В этом смысле говорят, конечно, об истинности наших понятий; они истинны, если они сами по себе суть исчерпывающее выражение сущности вещей. Истинным понятием Бога было бы то, которое в своих определениях целокупно содержало бы реальную сущность Бога как нечто мыслимое.
3. Между тем эмпирическим и этим метафизическим значением слова лежит его логическое значение, которое одно только и интересует нас здесь и которое определяется логическим требованием, чтобы наши суждения были достоверны и общезначимы. Тем самым прежде всего требуется лишь не ведающая исключений неизменность и определенность наших представлений и их согласие у всех тех, кто пользуется той же самой системой обозначений. В каком отношении мыслимое стоит к сущему, соответствует оно ему абсолютно или нет – это прямо, по крайней мере, еще не определяется этой задачей. Так как наше познание всегда находится в процессе становления, то мы должны даже предположить, что в каждый данный момент в наших представлениях полагается меньше, нежели в сущем. Наши представления, в лучшем случае, суть согласующиеся, но не исчерпывающие изображения сущего. Если бы общезначимость наших суждений зависела от того, что их элементы суть совершенные понятия в метафизическом смысле, и если бы индивидуальное различие и неопределенность представлений нельзя было устранить раньше, нежели их неадекватность с сущим, – то в таком случае к цели познания мы не могли бы приблизиться даже путем постепенного прогресса науки, ибо наука всюду предполагает согласующееся образование понятий. Мы должны, следовательно, необходимо различать формальную пригодность понятий для целей акта суждения от метафизической адекватности и, во всяком случае, предполагать ту возможность, что первая может быть достигнута раньше, нежели эта последняя.
4. От точки зрения логического завершения понятий следует, наконец, отделять точку зрения целесообразности образования понятий, которая стоит в связи с задачами классификации какой-либо определенной области данных объектов (вещей, поступков, преступлений и т. д.). Понятие может быть вполне определенным и постольку логически совершенным – и все же по сравнению с другим понятием оно может быть менее пригодным для того, чтобы служить потребностям науки. Последняя стремится к тому, чтобы с помощью понятий и их обозначений достигнуть возможно большей простоты и сокращения нашего знания, и поэтому она ставит вопрос: как должны быть образованы понятия, чтобы сделать возможным простейшее выражение самых ценных и наиболее объемлющих общих суждений? Эта точка зрения становится руководящей в учении о методе, которое исходит из тех задач, что даны природой условий нашего познавания.
Напротив, если задача логического совершенства наших суждений действительно должна быть выполнена, то тут, конечно, возникает требование, чтобы логически совершенные понятия простирались всегда так далеко, чтобы с их помощью можно было выразить и определить все, что становится предметом наших суждений. Так как наш акт суждения не только повторяет знакомое, но схватывает всегда новое и новое, то экстенсивно возможность совершенных суждений обусловлена следующим: весь материал человеческих представлении получает форму понятий благодаря этому те понятия, которые могут служить для выражения нашего познания, оказываются для всего готовыми или, во всяком случае, они могут быть верно восстановлены из тех элементов, которые уже фиксированы в понятиях. Подобно тому как идеал общего алфавита заключает в себе одинаковое обозначение всех возможных и различимых для человеческого органа речи простых звуков. В этом смысле Лейбниц в идее characteristica universalis дал вполне подходящее выражение для цели всякого логического образования понятий78.
5. В качестве существенного определения понятия устанавливается обыкновенно всеобщность79, и в связи с этим учат, что понятия приобретаются путем абстракции, т. е. путем такого процесса, в котором общие признаки отдельных объектов обособляются от различающих их, и первые объединяются в единство. Но этот взгляд забывает, что для того чтобы разложить представляемый объект на его отдельные признаки, необходимы уже суждения, предикатами которых должны быть общие представления (по обычному способу выражения – понятия); и что эти понятия, в конце концов, должны быть приобретены каким-либо иным путем, а не путем такой абстракции, так как они только и делают возможным процесс этой абстракции. Учение это забывает, далее, что при этом процессе предполагается, что круг подлежащих сравнению объектов определен каким-либо образом, и оно молчаливо предполагает мотив, побуждающей объединить как раз этот круг объектов и искать общее. Но если здесь не должно быть абсолютного произвола80, то мотивом этим, в конце концов, может быть лишь то, что те объекты уже наперед познаются как сходные, так как все они имеют общим одно определенное содержание, т. е. что тут уже имеется общее представление, с помощью которого эти объекты выделяются из общей их совокупности. Все учение об образовании понятий путем сравнения и абстракции имеет смысл лишь в том случае, если, как это часто случается, предстоит задача указать общее в тех вещах, которые фактически благодаря общему словоупотреблению обозначены тем же самым словом, дабы уяснить себе отсюда фактическое значение слова. Если требуется указать понятие животного, газа, кражи и т. д., то можно попробовать поступить так, что мы станем отыскивать общие признаки всех тех вещей, какие единогласно называются животными; всех тех тел, какие единогласно называются газами; всех тех поступков, какие единогласно называются кражей