Нетрудно убедиться в том, что вероятность вывода во втором примере — более высокая, чем в первом. В первом примере, так же как и во втором, умозаключение состоит в исключении всех обстоятельств, которые не могут быть признаны возможной причиной явления а. Но основание для такого исключения во втором примере более веское.
В самом деле, в первом примере вывод был сделан на основании анализа только двух случаев. В результате этой ограниченности числа случаев разнообразие обстоятельств, которыми первый случай отличается от второго (В, С, D, Е), в первом примере гораздо меньше, чем во втором, где вывод сделан на основании анализа шести случаев и где обстоятельств, которыми каждый случай отличается от всех остальных, гораздо больше (В, С, D, Е, F, G, Н, I, К, L, М, N).
И в первом и во втором примере не исключается возможность того, что причиной явления а окажется не обстоятельство А, единственно сходное во всех случаях, но в каждом из этих случаев какое-либо другое обстоятельство. Однако предполагать, будто в каждом случае причиной явления а оказывается не обстоятельство А, но какое-либо другое обстоятельство, во втором примере гораздо труднее, чем в первом.
Уже в первом примере предположение, будто причиной а является в первом случае В, а во втором D, представляется гораздо менее вероятным, чем предположение, что такой причиной является А. Если А не есть причина а, то и в первом и во втором случае А предшествовало явлению а совершенно случайно. Но предполагать это значит допустить, будто случайно предшествующее явлению а обстоятельство А так же часто предшествует ему, как часто предшествуют ему его настоящие причины — В и D, вместе взятые.
Мало вероятное уже в первом примере, где случаев всего два, а различных для каждого случая обстоятельств — четыре, предположение это представляется ещё менее вероятным во втором примере, где случаев уже шесть, а различных обстоятельств — двенадцать. Предполагать при этих условиях, будто во всех шести случаях обстоятельство А предшествует явлению а совершенно случайно и притом так же часто, как часто предшествуют ему все возможные его причины, вместе взятые, значит явно итти наперекор вероятности.
Увеличение числа рассматриваемых случаев повышает вероятность вывода не только потому, что делает мало вероятным случайный характер появления А каждый раз, когда появляется а. Вероятность вывода, указывающего на А как на причину явления а, повышается ещё и потому, что с умножением числа случаев, а также с увеличением разнообразия предшествующих обстоятельств всё менее вероятным становится объяснение появления а из множественности причин. Пока случаев было только два, предположение, будто причина явления а в первом случае есть обстоятельство В, а во втором D, само по себе взятое, не заключает в себе ничего невозможного или удивитель- ного. Но если случаев, как в нашем втором примере, шесть и если все обстоятельства каждого случая вполне различны; кроме одного А, в котором предполагают лишь случайно предшествовавшее обстоятельство, то при этих условиях предполагать, будто в каждом из шести случаев явление а вызывается всякий раз какой-то новой, отличной от всех других причиной, можно лишь с большой натяжкой. Чем больше число случаев и чем разнообразнее предшествующие обстоятельства, тем менее вероятно подобное предположение, тем больше данных в пользу мысли, что причину явления а следует видеть не в многочисленных, от случая к случаю меняющихся обстоятельствах В, С, D, Е, F, G и т. д., а в том обстоятельстве А, которое одно было налицо во всех случаях, когда появлялось а.
§ 23. Значение, какое для обоснования вывода имеет разнообразие многочисленных обстоятельств каждого случая при постоянстве и сходстве одного единственного обстоятельства, повторяющегося во всех случаях наступления явления, ясно обрисовывается и в выводах по методу сопутствующих изменений. Чем разнообразнее в каждом случае обстоятельства, остающиеся неизменными, тем выше вероятность заключения, согласно которому причина изменений в интенсивности явления — не те обстоятельства, которые во всех случаях оставались неизменёнными, а то обстоятельство А, которое в каждом случае оказывалось изменившимся. Чем разнообразнее изготовляются в каждом отдельном случае маятники, имеющие одинаковую длину стержня, тем вероятнее вывод, что причина наблюдающегося во всех случаях равенства периода колебаний — не в веществе маятников, а только в одинаковой длине их стержней.
§ 24. В выводах по методу единственного различия сама схема метода уменьшает возможное влияние случайностей на заключение вывода. При выводах по этому методу уменьшается возможность заключения, опирающегося на возможную множественность причин. Так как при отсутствии А явление а также отсутствовало, а с введением А, напротив, немедленно появилось, и так как все прочие обстоятельства были одни и те же и в том случае, когда а наступило, и в том, когда оно не наступило, то предполагать в одном из этих сходных обстоятельств причину а, очевидно, невозможно. Здесь в крайнем случае возможно лишь предположение, что А есть не вся причина явления а, но лишь одно из условий полной причины этого явления:
| Случаи | Обстоятельства, предшествующие явлению a | Явление, причина которого должна быть установлена |
| ——————————————————————— | ||
| 1-й | BC | a |
| 2-й | ABC | a |
| ——————————————————————— | ||
| Вывод: обстоятельство А есть причина (или часть причины) явления а. |
И действительно, здесь возможно предположение, что причина явления а — не одно лишь обстоятельство А, но соединение А, например, с В. И при этом предположении понятно, почему в первом случае а не наступило: отсутствовала та часть А причины АВ, без которой совокупность условий не может быть полной. Возможность сложного состава причины исследуемого явления постоянно имеется в науке. Обычно действие наступает как результат не одного единственного, а целой суммы обстоятельств, так как только присутствие всех этих обстоятельств делает возможным начало действия.
§ 25. Возможны случаи, когда в состав причины входит и такое обстоятельство или такой элемент события, которые, не вызывая непосредственно никаких изменений в исследуемом явлении, всё же должны быть необходимо налицо для того, чтобы изменения эти наступили.
К составу цричины в этом смысле принадлежат, например, так называемые ферменты. Этим именем обозначают вещества, которые сами не принимают непосредственного участия в важных для организма процессах и реакциях, но без которых эти процессы не могут совершаться. Так, семена горчицы не могли бы быть причиной острого запаха и вкуса, если бы в них не было фермента мирозина. Фермент этот при содействии воды разлагает находящуюся в этих семенах соль мироновой кислоты и выделяет из неё острое летучее горчичное масло.
§ 26. Так как в выводах по методу единственного различия явление наступает только в одном из двух сравниваемых случаев, а именно, когда, кроме всех прочих обстоятельств, в состав случая входит ещё обстоятельство А, то исключение всех прочих обстоятельств как неспособных быть причиной а в этих выводах оказывается гораздо более обоснованным, чем в выводах по методу сходства. При методе сходства возможность множественности причин настолько велика, что там, где число сравниваемых случаев невелико, с ней приходится всегда считаться.
Напротив, при методе различия все прочие обстоятельства, кроме А, сразу отпадают уже в самом начале исследования. При прочих равных условиях каждое из этих обстоятельств (В, С, D, Е) может быть в крайнем случае не полной причиной (как это всегда возможно в случае метода сходства), но лишь частью полной причины. Другой её частью во всяком случае всегда будет А.
Неуверенность в научной ценности выводов, получаемых по методу различия, состоит в неокончательности достигаемого посредством него ответа на поставленный вопрос о причинной связи. Что А должно быть по крайней мере частью причины а, — в этом метод различия нас удостоверяет с полной несомненностью. Но метод этот оставляет открытыми два вопроса. Первый из них, как мы только что убедились, есть вопрос, не является ли А только частью полной причины а. Второй вопрос, остающийся открытым при выводах по методу различия, есть вопрос о том, является ли А (в случае, если причиной не может быть признано ни одно из прочих обстоятельств) причиной как целое, во всём своём составе, или же такой причиной должна быть признана какая-либо часть или какие-либо части А: α, β, γ, δ и т. д.
Если бы оказалось, что причина а — не весь состав А, но лишь какие-либо части этого состава, то первоначальный вывод, состоявший в признании причиной а обстоятельства А, может быть всего лишь предварительным. В этом случае вывод, правда, очерчивает область фактов и обстоятельств, среди которых мы должны искать причину а, но не даёт точного ответа на тот вопрос, для которого он предназначался. Ответ этот может дать только дальнейшее исследование. В ходе этого исследования не исключена даже и та возможность, что причиной