- Любимый! Я тебя не ранила? - Она ощупала его голову, оттолкнула подбежавшую подавальщицу и, выхватив у той полотенце начала нежно промокать мокрые от вина волосы, лицо и одежду мужчины, приговаривая, - Маленький мой, бедненький! Противная Зара сделала тебе бо-бо, ну ничего мы ее накажем! Мы запретим ей приходить к тебе сегодня ночью.
Мужик довольный, что все уже закончилось, на этих словах встрепенулся с несчастным выражением на лице.
-Зара, душа моя! Не стоит так себя винить. Это я виноват. Я тебя спровоцировал. Ну, как мне загладить свою вину, чтобы моя красавица опять стала улыбаться, петь и танцевать для своего котика -пузатика?
Я еле сдержался, чтобы не рассмеяться в голос. Но Зара, по-видимому, именно из-за этих слов и затеяла весь спектакль, потому что моментально ответила:
- Зара хочет то яшмовое колье, которое ты сегодня не захотел купить своей малышке.
- Сейчас же за ним пошлю Абрухата. А когда вернемся домой, твой котик сводит тебя в ювелирную лавку и мы купим к этому колье самые красивые сережки для твоих маленьких очаровательных ушек. Ты меня простила, лань моя ясноглазая?
Девушка весело рассмеялась, слегка приоткрыла лицо, поцеловала мужчину в лоб и легко упорхнула по лестнице наверх. Толстяк окинул взглядом учиненный Зарой погром и со вздохом подошел ко мне.
- Яр, позвольте присесть за ваш стол? Пить одному не хорошо, а вы, как я вижу, тоже проводите вечер в одиночестве.
Так мы познакомились с Ишваном. Зара оказалась его пятой, самой младшей женой. Он ее обожал и, хотя понимал, что девчонка вьет из него веревки, сделать ничего не мог. Любовь, однако.
В зале у стойки одиноко скучала хозяйка трактира. Увидев нас, она встрепенулась, кокетливо поправила и без того немаленький вырез на груди, таким невинным жестом ввергнув меня в легкую панику.
- Яр Сохо! Какая приятная встреча, а я уж волноваться начала, когда вы к завтраку не спустились. Хотела подняться.
Знаю я, зачем ты хотела подняться, но вслух сказал:
- Добрый день милая хозяюшка, а что это в вашем заведении так тихо?
-Так все пошли на казнь колдуна богопротивного смотреть. Одна я осталась за трактиром присматривать.
Она кокетливо стрельнула глазками. Бррр, даже если бы ты, тетка, была последней женщиной в этом мире ....
- Вот и мы решили полюбопытствовать, - вступил в разговор Ишван, аккуратно подталкивая меня к двери, - Яр Сохо попросил меня сегодня быть его сопровождающим по вашему прекрасному городу.
Женщина разочаровано вздохнула.
- Как жаль, что я не могу составить вам компанию, яр, но я женщина одинокая, мне о своем благополучии ратовать надобно. На кого же я заведение оставлю-то. Вот если бы был у меня хозяин...- Она томно закатила глаза, наверное, ища этого мифического хозяина на закопченном потолке.
Пока дама предавалась мечтам, мы успели выскользнуть за дверь.
- Она явно положила на вас глаз яр Сохо! Огонь женщина. Даже завидно немного.
Я скосился на Ишвана, не понимая, говорит он серьезно или издевается. Говорят же, что маленьких мужчин прельщают большие женщины. Купец семенил рядом с мечтательно-задумчивым выражением на круглом лице, только глаза ехидно посмеивались.
-Ну так женись на ней! Она быстро наведет порядок в твоем женском царстве.
Я заржал, представив эту картину. Ишван в притворном ужасе замахал руками.
- Даже не хочу представлять, как на это отреагирует Зарочка.
Зато я представил очень хорошо и тут же описал свое видение купцу. Теперь мы хохотали вместе. Так перешучиваясь, и добрались до площади.
Площадь, такая же унылая и грязная, как и весь город, была битком забита людьми. Яркое большое солнце, высвечивало мрачные серые стены окружающих домов и только неестественно желтым сияло новое полукруглое здание с высоким шпилем, украшенным треугольником в круге.
- Храм нового бога. - Ишван кивнул головой в сторону желтого здания. - Желтый цвет олицетворяет расставание с прошлым и великолепие нового, треугольная звезда -символ всевидящего ока бога, а круг -вечность.
- И, кроме того, идеальный охранный знак, который не позволяет враждебным силам достигнуть сущности ока. - Добавил я, присматриваясь к храму.
Кем бы ни были святоши, но они не отказались от магии, которую сами же и клеймят. Стены храма буквально светились от переплетений линий защиты. Чего тут только не было намешано! Я заметил не только наложенные охранные заклинания, но и заклинания от разрушения, от огня, воды, ветра, пыли, кажется, было даже от птичьего помета. Интересно, откуда святые отцы берут энергию на поддержание функций заклинаний на должном уровне. Ага! Вмурованные в фундамент небольшие камни-амулеты, благодаря которым стены работают как огромный накопитель. Неудивительно, что храм построили на площади, где происходят все мало-мальски существенные события. Здесь проводят народные гуляния, ярмарки, здесь же проходят показательные выступления палача. Пока энергии в воздухе было разлито немного - красные пятна страха и горя, зеленые предвкушения, голубые - надежды, черные - ненависти. Но как только начнется казнь, толпа зайдётся в едином порыве, эмоции хлынут потоком. Сливаясь, усиливая друг друга, они захлестнут храм и осядут в его стенах. В свою очередь от амулетов запитаны артефакты, которые находятся с ними в резонансе, что обеспечивает их бесперебойное снабжение энергией и защиту от вторжения из вне. Туда же сливаются и излишки. Да, эту систему создавал настоящий гений, возможно даже тот, кого ныне собираются поджарить до хрустящей корочки.
Площадь была оцеплена воинами городской стражи. Ишван тут же подбежал к одному из них - высокому, с рыжими вислыми усами и тихо зашептал что-то на ухо, серебряная монетка незаметно для окружающих перекочевала в руку воина. Я же с восторженным интересом туриста вылупился на ближайшего стражника, алчно прикидывая, что может послужить сувениром для такого искушенного путешественника, как я. Есть у меня такой грешок - тяну в дом из миров, где развлекаюсь, всякие мелочи. Кое-что остается в коллекции, что-то продается антикварам, а что-то с годами ветшает и просто спускается в мусоропровод. И это кроме оружия. Сонька дразнит меня сорокой, но сама тоже постоянно утаскивает хоть что-то "на память". Давно кстати ее не слышно. Даже странно. Я окинул взглядом стражника. Короткая кожаная туники поверх длинной из грубой шерсти, холщовые штаны чуть ниже колен, обмотки, заправленные в кожаные чулки, деревянные башмаки. В руках алебарда из плохонького железа, но начищена, аж сияет. Бедненько и серенько. Неужели весь мир такой отсталый?
- Яр Сохо! - Окликнул меня Ишван.
Похоже, монетка принесла пользу. Нас окружили пятеро воинов, взяв в коробочку, и таким грозным ощетинившимся алебардами ежиком мы прошли сквозь толпу, как горячий нож сквозь масло. Вслед слышались крики, ругань и проклятия, но стоило кому-либо из стражников грозно оглянуться, как гомон моментально стихал. В итоге мы оказались прямо у деревянного настила, на котором стоял стол, застеленный желтой блестящей тканью и стул, оббитый алым бархатом, больше походящий на трон. Рядом примостился обычный деревянный табурет. В нескольких метрах от настила находился и главный атрибут сегодняшнего шоу - столб, покрытый каким-то зеленым составом, видно чтоб медленнее горел, к нему прикреплены железные цепи, заканчивающиеся оковами, вокруг тюки соломы, хвороста и дров. Традиционный набор для сожжения. Но вот то, что стояло рядом со столбом вызвало у меня недоумение. Больше всего это напоминало большой воздушный мыльный пузырь. Присмотревшись, я не заметил в нем ничего магического.
- Ишван, а не подскажешь, что это такое? - Поинтересовался я у купца пробираясь вслед за ним к деревянным трибунам для благородных, расположенных позади настила и почти полностью свободных. Толи благородных не осталось, толи развлечения такого рода уже приелись властьимущим.
- Клетка для ригутов.
- А-а-а! - Глубокомысленно изрек я, садясь рядом с Ишваном на вполне удобную скамью, сбоку от стола.
Не успели мы осмотреться, как раздался барабанный бой, толпа взревела и со стороны храма появилась процессия. Впереди вышагивал молодой, красивый мужчина в длинном желтом балахоне, на его груди зеленым был вышит точно такой же знак, как и на шпиле - треугольник в круге. Он высокомерно посматривал по сторонам, изредка осеняя толпу круговыми движениями сцепленных в кольцо большого и указательного пальцев. Следом за ним двигалась плотная коробочка воинов, скрывая кого-то за своими спинами. Замыкали шествие: барабанщик, здоровый детина с деревянным ящичком в руках (я решил, что это палач) и субтильный гражданин с полностью заросшим черной бородой лицом, одетый в такой же, как у священника балахон, только черного цвета и без опознавательных знаков на груди.
Наконец процессия достигла помоста. Святоша чинно кивнул в нашу сторону головой и, осенив немногочисленных благородных зрителей кругом, уселся на трон. К моему огромному удивлению рядом на табуретке разместился детина, достав из коробочки письменные принадлежности и пергамент.
-Инквиз Этош - та еще скотина. Очень любит сам пытать заключенных, особенно молодых девушек. По его милости всех знахарок спалили. - С ненавистью прошептал мне на ухо Ишван.
Я присмотрелся к священнослужителю, но ничего магического в его ауре не обнаружил. Даже амулетов не было. Он небрежно махнул рукой, перебрасывая нечто одному из своих спутников. Тщедушный бородач подскочил к клетке, и это нечто, похоже перстень, к ней приложил от чего та, словно огромное яйцо киндер-сюрприза разломалась вдоль и обе половинки плавно разлетелись в стороны. Ряд воинов распался, и я наконец-то смог лицезреть Могучего Урфина, или как его там, в окружении пятерых одетых в серые рубища женщин. Однако не они привлекли мое внимание. В сторону клетки поплыло странное существо. Полупрозрачная голубая, искрящаяся фигура девушки с длинными распущенными волосами. Вместо лица идеально ровный овал. Словно скульптор,