Где-то рядом была и дверь на главную лестницу. Похоже, он пробежал мимо.
Малютин чуть не ударился головой об огнетушитель, когда ему показалось, что он слышит еще чьи-то шаги. Уже знакомые ему – асинхронные.
Сказать, что он испугался, было бы, как говорят англоязычные люди, – an understatement. То есть – слишком слабо сказано.
Потому что шаги быстро приближались и становились все более резкими и дробными, будто кто-то набирал скорость и уже бежал. Слегка клацали по полу то ли когти, то ли ногти.
Николай нащупал дверь в тот момент, когда его отделяло от существа – источника этих звуков – не больше пяти метров. Рывком он распахнул ее и буквально влетел на лестничную площадку. И тут же всем весом навалился на дверь, чтоб закрыть ее.
Вовремя. Металл дверного полотна наткнулся на что-то твердое. Это была рука. Или лапа. Она была серо-зеленого цвета. Под бородавчатой кожей, похожей на резину, что-то пульсировало.
Несколько острых когтей впились ему в рукав. Малютин услышал, как рвется и расходится прочная ткань. Но он уже навалился всем весом на дверь и почувствовал, что хватка твари слабеет. Тогда он немного отвел дверь назад и с размаху захлопнул снова, ударив по страшной конечности там, где у человека находится локтевая мышца. Раздался дикий вой. Малютин еле удержал створку. Рука убралась назад, и он захлопнул дверь и закрыл ее следом на задвижку. Дверь тут же затряслась от мощных ударов. Но Малютин теперь был уверен, что спасен, потому что дверь была не декоративной, а стальной. По идее она должна была сдерживать даже распространение пожара, а уж противостоять желающим ее взломать или выбить – и подавно.
Но дверь тряслась так, что Николай решил не проверять ее способности.
«Надо бежать к остальным, на первый этаж. Пусть даже навстречу психопату майору. Не все с ним не заодно. Полковник выглядит адекватным человеком, хоть и немного жаден. Но это нормальное человеческое качество. Когда я расскажу товарищу Бунчуку, кто бродит по зданию, они явно решат бросить все и поскорее убираться отсюда. А майора никто и не спросит. Тем более теперь, когда эту троицу разорвали и от его компании осталась всего пара человек. И баланс сил явно сместится. Да и в любом случае… там люди, какие бы они ни были. А тут монстры».
Он уже спустился на полтора пролета и видел площадку второго этажа – дверь наверху перестали трясти, видимо, отступившись, – когда внизу, на первом, вдруг началась какофония.
Слух немного адаптировался к адскому шуму, и биолог понял, что там орут и стреляют длинными очередями. Слышен был топот ног и звон, похожий на звук падения чего-то железного. И сквозь панические крики людей пробивался все тот же вой, звенящий недоступными голосовым связкам человека нотами.
«Опоздал!»
Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что там произошло. Те твари с лягушачьей кожей, что на его глазах растерзали троих вооруженных солдат, напали теперь на их импровизированный лагерь.
Вскоре крики стихли, стрельба стала менее интенсивной. Казалось, она смещалась в другое крыло здания. Он еще не мог определить для себя, хорошо это или плохо. По большому счету эти люди были ему не нужны. Они для него были просто чужаками. И даже тем, кто не желал его здесь угробить, он тоже ничем не был обязан. Грузовик водить он и сам умел. Поэтому он принял циничное, но правильное, как ему казалось, решение – пробираться к выходу. Например, к запасному, с этой стороны здания. Судя по плану, этот выход должен был там быть.
Где-то внизу, на первом этаже, очень близко к лестнице, раздались громкие, но странно мягкие шаги – шаги босых ног.
Малютин застыл, стараясь даже не дышать. Собственный пульс вдруг показался ему очень громким. Ученый подумал, что если хотя бы одна из этих тварей решит сунуться наверх – он пропал. На третьем этаже только что закончили кровавую расправу минимум два таких монстра, и они до сих пор могли стоять за дверью. На четвертый этаж и выше ему было не попасть. Лестница туда была перекрыта решеткой. Он пробовал ее дергать, но нужен был ключ, да и замок давно проржавел. Крыша, видимо, протекала.
На мгновение ему показалось, что один из них поднимается, и шаги звучат уже на первом, нижнем пролете лестнице. Но нет – задержались возле нее недолго и зашлепали дальше. Прочь.
Вдалеке прозвучало несколько выстрелов.
О том, что там творилось и как складывалась ситуация для людей полковника, можно было только гадать. Но, по крайней мере, их не разорвали спящими, что было вполне ожидаемо, если вспомнить расслабленное состояние часовых. «Иначе все закончилось бы без такого шума», – подумал Малютин, пробираясь по темному лестничному пролету, подсвечивая время от времени путь только своей зажигалкой.
Стрельба между тем прекратилась.
Малютин начал спускаться, решив добраться до лестницы в левом крыле здания, расположенной симметрично той, по которой они поднимались к радиоузлу. «Внизу, в торце здания, должна быть дверь, которая выведет меня на свободу. Правда, у меня нет пистолета. Но я же не такой дуболом, как некоторые».
Зато у него была связка ключей из комнаты, помеченной на плане как кабинет коменданта – то есть зама по хозяйственной части. Он позаимствовал их еще вчера, в тот краткий момент, пока пользовался свободой передвижения. «Авось среди них найдется нужный», – подумал он тогда.
Он собирался пройти через второй этаж. Здесь тоже было темно. В кабинетах были окна, но света они не давали – ночь была и безлунной, и беззвездной. Слабый огонек зажигалки – все, что отделяло его от темноты.
Внезапно Малютин увидел, как ручка одной из дверей прямо по направлению его движения начала поворачиваться. Сначала медленно, а потом рывком, будто чьи-то непослушные пальцы были к таким действиям непривычны.
Не желая увидеть, кто находится за дверью, Малютин резко развернулся, но в этот момент где-то наверху что-то загрохотало. Он не сразу сообразил, что было источником такого шума, а когда понял, мысленно уменьшил свои шансы на выживание вдвое.
«Они выбили железную дверь. Они только что выбили долбаную железную дверь с черт знает какими степенями защиты. Без всяких инструментов. Просто высадили ее, как фанерную».
Но мгновение спустя он и про это забыл, потому что прямо перед ним из раскрытой двери вышел гуманоид. Именно это слово в первую секунду пришло в голову Малютину, когда в свете огонька зажигалки он увидел отливающую зеленью кожу со странными наростами и «лицо», в котором человеческими можно было бы назвать, и то – с натяжкой, только рот, плоский нос и два глаза. Какой-то «морской» походкой, вразвалочку, как может ходить тот, у кого совсем по-другому устроены суставы ног, создание это направилось к ученому. Малютин почувствовал на себе взгляд двух уже знакомых глаз однородного цвета. Глаз без зрачка. Тварь моргнула, и это было похоже на то, как моргает крокодил. Кожа существа матово блестела, будто была скользкой и липкой.
Существо приближалось не торопясь, чуть согнувшись, будто напружинившись.
«Они не глупы. Они не животные. Он… или она знает, что я могу выстрелить, и готовится уйти с линии огня».
И почему-то от этого ему стало еще страшнее.
«Хорошо, что оно не знает, что у меня даже оружия нет».
Впервые в душе у него зажглась ненависть к этим созданиям, которых до этого он воспринимал как проявление слепой силы природы, а не как мыслящих врагов. Но теперь Малютин подумал, что бегать от них, как барышня-блондинка из фильма ужасов, было бы унизительно.
«Не был бы я безоружен, вы у меня получили бы».
По лестнице с третьего этажа зашлепали шаги. На первом тоже что-то происходило.
«Окружили!»
Мутант впереди застыл, буравя Николая взглядом и явно готовясь к прыжку. В нос ученому ударил мерзкий запах: тухлые яйца, прогорклый пот, гниющее болото, подвальная плесень.
«Они не дадут добежать до окна. Да и в темноте прыжок во двор, замусоренный обломками, почти наверняка закончится увечьем. Что толку, если я стану их добычей не здесь, а там, внизу, изрезанный стеклами, шифером и кусками железа, да еще и с переломанными ногами? Остается лестница, ведущая вниз. Там не только твари, но и люди. Там всё еще стреляют. Вон как раз прогремел выстрел. Там есть шанс спастись».
Малютин нырнул обратно на лестницу, когда через перила уже можно было разглядеть уродливые ноги спускающихся чудищ.
В два прыжка Николай достиг первого этажа. Здесь пахло порохом и еще чем-то противным – медным, сладковатым. Но даже эти запахи были лучше, чем гнилостная вонь тварей.
В фойе он увидел первый труп. Это было тело человека. Малютин узнал в нем бородатого радиста. Тот лежал у самой двери на лестницу. Горло у него было разорвано так, словно хозяйка или повариха второпях не до конца отрубила голову курице. Оружия при нем не было. По позе, в которой он лежал, можно было предположить, что его догнали бегущим и повалили, а уже после этого загрызли, как делают это волки. Видимо, его застали врасплох, когда автомат был далеко. Все вокруг было в темных потеках крови.
Чуть подальше у стены лежал еще один солдат. За ним тянулся кровавый след, как если бы он какое-то время полз. Кровь натекла откуда-то из области его живота. Похоже, ему выпустили кишки или разорвали артерию и оставили, зная, что он все равно умрет, а сами пошли за другими.
«Хитрые. Хитрые, как динго, и злобные, как пираньи».
Чуть поодаль он споткнулся, наступил на еще один труп, и чуть не упал. Но это было тело не человека.
Существо лежало на боку. Кровоточащая рана (кровь в темноте казалась зеленой, но бывший ученый знал, что у существ с гемоглобином она не может отличаться от человеческой) была явно нанесена пулей.
Нет. Не труп. Стоило ему подойти всего на пару шагов, как тварь пошевелилась. А затем попыталась подняться, упираясь лапами в пол.
Глаза сфокусировались на человеке. Тварь зашипела, показав ряд желтоватых зубов, из которых острыми были только клыки. Остальные по форме были почти человеческими. То есть она рвала мясо за счет силы челюстей, а не за счет остроты зубов.