— Судя по тону, ты смущена, — с вызовом заявил Бран.
— Вовсе нет. Ты уже говорил мне, что никогда не платил натурщицам, по крайней мере деньгами.
— Если ты имеешь в виду, что за позирование мне приходилось оказывать сексуальные услуги, то ты права. — Он засмеялся. — Но, Наоми, говоря начистоту, я никогда не рассматривал это подобным образом. Вся эта возня с щедрыми на любовь девицами была просто частью моей жизни, потребностью выразить мое внутреннее видение на бумаге, на холсте, на чем угодно, к чему я мог бы приложить руку.
К счастью для Брана, на него обратили внимание еще до окончания колледжа. Преподаватели говорили о нем как о подающем надежды, даже блестящем рисовальщике. А раннюю серию рисунков, изображающих его мать и односельчан, Бран продал, еще учась в колледже. А затем один известный актер, потрясенный талантом молодого валлийца, предложил ему попробовать себя в качестве живописца-портретиста. И получилось так удачно, что молодому человеку посыпались заказы. Но он вовсе не собирался превращаться в бизнесмена от живописи. Основной его страстью всегда был пейзаж. Даже тогда, когда он, зарабатывая на хлеб, рисовал молоденьких натурщиц, он мечтал о выставке пейзажей своего родного Уэльса. Его мечта сбылась, и он заслужил признание как наиболее одаренный пейзажист своего поколения.
Следующее утро началось с того, что, казалось, планам Брана насчет прогулки не осуществиться. Когда Наоми пришла на кухню, там царил редкий беспорядок и Мейган нигде не было видно.
Гадая, что же случилось, Наоми нарезала хлеб и заложила куски в тостер. Затем начала уборку, что вконец смутило прибежавшую вскоре Мейган.
— Зачем ты это делаешь? — протестовала она.
— А почему нельзя? — искренне удивилась Наоми. — Что-то случилось, Мейган?
— Тал плохо себя чувствует. Наверное, грипп. Он так ругал меня за то, что я позвонила доктору.
— И правильно сделала. А теперь садись. Я как раз заварила чай.
— Наоми, некогда мне рассиживаться. Надо еще приготовить завтрак Брану…
— Не к спеху, — заявила Наоми, усаживая Мейган в кресло. — Лучше скажи мне, чем я могу помочь.
— Да ты уже помогла! — Мейган с благодарностью подчинилась. — Я так волнуюсь за Тала. У него ведь очень слабые легкие. Та же болячка, что была и у отца Брана, — правда, не в такой сильной форме. Стоит ему простудиться, и он так ужасно кашляет. — Она взглянула на часы и вскочила. — Ой, смотри, который час. Бран уже наверняка психует…
— Скажи, что ему нужно, и я отнесу, — твердо сказала Наоми.
— Не могу тебе этого позволить!
— Мейган, успокойся. Конечно, я все сделаю. У меня сегодня выходной. Послушай, пока я буду есть этот тост, приготовь завтрак для Брана, а я отнесу его в мастерскую.
Только беспокойство за мужа заставило Мейган разрешить Наоми отнести завтрак Брану. Девушка постучала в дверь в конце коридора, осторожно открыла ее и, стараясь не уронить поднос, вошла в мастерскую.
— Тал! — окликнул Бран с галереи. — Ты опоздал. Что-то случилось?.. — Он замолчал, слушая, как Наоми поднимается по винтовой лестнице. — Аллилуйя. Если Тал не приобрел привычку пользоваться духами, то это ты, Наоми.
— Точно замечено, — сказала Наоми. Она поставила поднос на большой стол рядом с кроватью. Бран выключил радио. Наоми внимательно посмотрела на художника, пытаясь определить его настроение. Он сидел с обнаженной грудью, небритый, опираясь спиной на подушки.
— Пожалуйста, не сочти меня неблагодарным, но с какой стати ты заменяешь Тала? — спросил изумленный Бран.
— Он заболел.
— Заболел? — всполошился художник. — Что случилось?
— Мейган думает, что грипп, но она беспокоится из-за легких.
— Если бы ты слышала, как он кашляет, то поняла бы ее беспокойство, — хмуро заметил Бран. — Скажи ей, чтобы немедленно позвонила доктору.
— Она уже позвонила. — Наоми заколебалась. — Мейган приготовила на завтрак омлет. Может, порезать его на кусочки?
— Нет, спасибо. Если поставишь тарелку на перекладину и дашь мне нож с вилкой, я сам справлюсь. Просто намажь хлеб маслом и налей кофе, — дал он указания и выругался себе под нос: — Наши планы насчет прогулки коту под хвост, черт возьми!
Наоми быстро добавила в кофе сахар.
— Вовсе не обязательно. Он нахмурился.
— Что ты хочешь сказать?
— Если ты планировал не слишком дальний выезд, я вообще-то умею водить машину. Но конечно, если ты доверишься моей «мини». Я предпочитаю иметь дело со знакомым механизмом.
Бран задумчиво жевал тост.
— Ты уверена, что справишься?
— Иначе не предложила бы, — резко ответила Наоми. — Послушай, мы таким образом убили бы двух зайцев сразу. Во-первых, оставили бы Мейган в покое, чтобы она могла вволю поухаживать за Талом. А во-вторых, мой выходной не прошел бы впустую.
— В таком случае, — усмехаясь, сказал Бран, — принимаю твое приглашение с удовольствием и благодарностью. — Он помолчал. — В чем дело?
Что-то в небритом Бране, усмешка в его удивительных глазах, вызывало у Наоми уже знакомое паническое чувство. Пытаясь сохранить как можно более официальный тон, она спросила, не нужна ли ему помощь, чтобы одеться.
— Ч то? Предлагаешь потереть мне спинку?
— Конечно же, нет, — вспыхнула она. — Я думала, что могла бы помочь выбрать одежду, вот и все.
Он указал рукой в направлении ванной.
— Спасибо, конечно. Но Тал все приготовил еще вчера вечером. Иногда я встаю, принимаю душ и одеваюсь задолго до того, как он приносит мне завтрак. А иногда нежусь в постели, пока он не придет. Все зависит от настроения.
— Понятно. — Наоми взяла у него тарелку и протянула чашку с кофе. — А сегодня ты в каком настроении?
— Конечно, в хорошем. Разве не видно? Перспектива прогулки в столь очаровательной компании, Наоми, заставляет этот мир сиять всеми красками.
— Очень поэтично, — едко заметила девушка. — Тогда оставляю тебя допивать кофе и доделывать остальные дела.
— В котором часу выезжаем? Сегодня ведь солнечно?
— Да. И весьма. — Она на мгновение задумалась. — Дай мне еще пару часов. Нужно помочь Мейган. Идет?
— Как скажешь! Я весь в твоих руках. Какая отличная идея! — добавил он, хитро улыбаясь.
Наоми предпочла не отвечать и стала спускаться по винтовой лестнице, удивляясь упрямству Брана, отказывающегося воспользоваться другой спальней при данных обстоятельствах. Безумец. Он же рискует сломать себе шею на этой лестнице, где человек и с нормальными глазами чувствует себя неуютно.
Мейган была рада, что Наоми вызвалась вести машину.
— Какое счастье, что ты здесь работаешь, — искренне сказала женщина. И хорошо, что она была слишком занята приготовлением корзинки для пикника, чтобы заметить неожиданную тень, омрачившую лицо Наоми.
Солнце сияло вовсю. Бран осторожно усаживался в «мини». Он выглядел вполне умиротворенным и, на взгляд Наоми, еще более привлекательным, чем обычно, — в старой замшевой куртке, желтом кашемировом кашне и свеженачищенных мокасинах.
— Куда мы направимся? — спросил он, когда Наоми села за руль.
— Если не возражаешь, я предпочла бы не забираться далеко. У меня только одно предложение — прекрасная долина, которую я видела в день приезда. Я хотела бы рассмотреть ее более подробно…
— С моей стороны никаких возражений. — Он повернул к девушке лицо. — Наоми, я бы кое о чем попросил тебя…
— Конечно, пожалуйста.
— Мне бы хотелось, чтобы ты, ведя машину, описывала мне окрестности. Насколько я понял, ты не поклонница быстрой езды, так что это вряд ли вызовет особые затруднения.
— Но, я уверена, ты знаешь долину Эвиас как свои пять пальцев!
— Да. Но мне интересно увидеть ее твоими глазами.
— Хорошо, — ответила девушка, включая зажигание. — Но в таком случае тем более не стоит забираться слишком далеко. Я отнюдь не ас, а если придется одновременно вести машину и комментировать пейзаж, мы будем плестись со скоростью улитки.
Бран засмеялся и откинулся на спинку сиденья.
— Какое это имеет значение, если воздух теплый и пахнет весной, а рядом со мной гид с таким завораживающим голосом?
— Который мне придется повышать до крика, чтобы услышать себя, если мы будем проезжать мимо овечьих загонов. Интересно, это именно уэльские овцы отличаются такими громкими голосами?
— Возможно. Им, как и всем валлийцам, нравится звучание собственного голоса.
Наоми рассмеялась.
— Заметь, это сказал ты, а не я!
Осторожно ведя машину по крутой, извилистой дороге, Наоми неожиданно ощутила подъем духа. Сегодня она не будет вспоминать ни о чувстве вины, ни о причине, приведшей ее на землю Черных Гор. Сейчас ей не хотелось думать ни о чем, кроме солнечного света и приятной поездки в компании этого несравненного мужчины.
— Утром был дождик, — начала Наоми, — и думаю, что впереди нас ждет немало красот, потому что как раз над нами раскинулась радуга, похожая на волшебный полосатый мост, соединяющий вершины двух гор, окруженных серыми грозовыми облаками. Над нами чистое голубое небо, перед нами — мокрые зеленые поля.
Бран кивнул с чувством благодарности.
— Это я и хотел услышать. Дело в том, что Тал блестящий водитель и лучший из людей, но его описания до невозможности лаконичны.
— Я могу отказаться от эпитетов, — предупредила Наоми.
— Но прежде чем выполнить угрозу, скажи, во что ты одета.
— О, давненько я не слышала этого вопроса.
— Потому, что твой туалет редко меняется. В основном это джинсы, блузка и джемпер. Чтобы представить их, большой фантазии не требуется. Сегодня есть какие-нибудь изменения?
— О да. Ведь сегодня у меня выходной. На мне голубые лосины, полосатая бело-голубая блузка и толстый свитер — светло-красный, как почтовый ящик. Да, и сегодня я собрала волосы сзади, перевязала красной лентой, а туфли на мне такие же, как у тебя, только темно-голубые. — Девушка с любопытством искоса взглянула на него. — Отчего этот вздох?
Бран пожал плечами.