– Если позволите, – сказал Байбаков и по-ученически поднял руку. – Взрыв мины в лагере Горобца, конечно, слышали. Но была ночь. Вряд ли бандиты сразу ринулись проверять, что там произошло. Они поднялись по тревоге, заняли оборону. Я думаю, что мина, на которой подорвался Аркаша, была установлена не для защиты лагеря отщепенцев. Она лежала там еще с тех времен, когда здесь шли бои. Утром бандиты наверняка послали людей, те увидели последствия взрыва противопехотной мины, кровь. Если там есть толковые люди, то они разглядели и следы подкованных лошадей. Но мало ли что могло случиться. Бесхозные кони шатались по лесу и по степям. Один случайно набрел на мину, был ранен и ушел сам на трех ногах. Бандиты могли подумать и о людях, которые подорвались, но забрали раненого или погибшего с собой. Однако мина сработала на изрядном удалении от лагеря и в таком месте, что связать этот взрыв с разведчиками, которые выслеживают банду, вряд ли кому придет в голову.
– То есть ты хочешь сказать, что в их лагере сейчас обычный режим охраны и никаких экстренных мер они принимать не стали? – спросил Лозовой.
– Именно.
– Я согласен с Байбаковым, Михаил Арсеньевич. Но задействовать нам придется всех своих людей. Я тут набросал уже план операции. Если позволите, я доложу.
К расположению отряда Горобца бойцы вышли поздно вечером. Лозовой предложил не рисковать, дать людям отдохнуть после длинного и напряженного перехода, выставить боевое охранение и дождаться рассвета.
Когда небо начало светлеть, самые опытные бойцы скрытно двинулись вперед. Места расположения сторожевых постов и секретов они установили очень просто, проследили за их сменой.
– Вот и они, – прошептал Лозовой, наклонив голову к Байбакову. – Ребята не очень осторожные, всех мудростей разведчиков не знают. Я начинаю.
Капитан Лозовой разработал очень простую операцию. Он не хотел терять время.
Часовых его бойцы снимали быстро, без всякого шума. Армейские ножи прекрасно делали свое дело. Тела предателей оставались лежать в кустарнике.
Пока людям Лозового удавалось продвигаться незаметно для противника. Метров через сто будут видны первые землянки и старенький, почти развалившийся домик лесника.
Потянуло дымком костра, запахом каши. Ясно, повара в лагере готовили завтрак.
Лозовой шел первым. При нем был автомат ППС, с которым он уже не раз выезжал в подобные командировки.
Наконец-то бесшумная часть операции закончилась.
Бородатый мужчина с припухшими от сна и выпивки глазами вышел из-за деревьев, расстегивая на ходу ширинку. Мгновение он стоял, опешив от того, что увидел. Молча, бесшумно ступая по траве, к лагерю приближались вооруженные люди. Один два, три… восемь… двенадцать. Бородач сдавленно закричал и бросился назад к лагерю.
Лозовой остановился, вскинул автомат и короткой очередью срезал бандита. Это было знаком для всех, отправной точкой отсчета.
Ровно через пять минут после первых выстрелов Байбаков со своей маленькой группой должен был прорваться в лагерь с другой стороны и попытаться захватить Горобца живьем.
Третья группа заходила со стороны осинового молодняка. Там начиналась балка, расходящаяся крыльями далеко в стороны. Каменные выступы, искривленные деревья. Среди них очень легко затеряться, рассыпаться в разные стороны и уйти. Здесь бандитов ждали три ручных пулемета, готовые открыть кинжальный огонь.
Байбаков лежал за деревом рядом с четырьмя товарищами и ждал. Он верил в успех и точный расчет. Этим ему нравился капитан Лозовой. Тот планировал операцию так же изящно и безупречно, как математик доказывает теорему.
«Да, в отряде пару месяцев назад было двадцать четыре человека, – рассуждал он. – Минимум восемь сейчас в боевом охранении. Они будут сняты без выстрелов. В лагере остаются шестнадцать человек. Как минимум половина из них уже будет занята хозяйственными делами, не сможет сидеть с папиросой во рту на бревнах и глазеть по сторонам. Вот и вся математика.
Значит, за оружие быстро схватиться смогут всего человек восемь. Двое или трое повалятся сразу, пока не очухались. Стало быть, реальное сопротивление успеют оказать всего человек пять или шесть. А атакуют их сейчас семнадцать хорошо подготовленных, опытных бойцов. Бандиты ринутся к балке и напорются на пулеметы. А еще есть я с четырьмя волкодавами. Мы любого из этих упырей возьмем голыми руками и спеленаем тепленьким.
Правда, всегда есть неприятный шанс, что в лагере больше людей, чем предполагалось. К Горобцу за месяц могло примкнуть еще столько же обормотов, сколько у него в отряде уже было.
Прошло уже четыре минуты с момента первого выстрела. Еще одна, и нам идти».
– Приготовились, ребята! – приказал Байбаков и подтянул под себя правую толчковую ногу.
Стрельба усилилась. На поляне вдруг начал бить длинными очередями ручной пулемет.
Байбаков выругался. Вот тебе и первые неприятности. Откуда пулемет, кто успел его схватить, в кого он сейчас лупит?
В голове Семена мелькнула глупая мысль поднять своих людей и рвануть на помощь основной атакующей группе, но профессиональное мастерство велело ему ждать условленного времени. Мол, давай-ка без нервов, парень, спокойно! Тут каждый знает, что и как ему делать. Все умеют работать в одиночку, в паре и в группе. Их нечего учить. Задача им поставлена. Время!
– Пошли! – вполголоса приказал Байбаков и, не оглядываясь на своих ребят, вскочил на ноги.
На бегу он сдвинул чуть ближе к животу кобуру с пистолетом и снова двумя руками взялся за автомат. Из-за дерева вылетел мужчина с ополоумевшими глазами и с пистолетом в руке. Он шарахнулся от одного из бойцов Байбакова, но тот тут же ударом сбоку в голову опрокинул бандита. Потом Семен придавил ногой его руку с пистолетом, коротким движением выхватил нож и вогнал его по самую рукоятку в грудь упавшего врага.
Парни обгоняли его, неслись к лагерю, разворачиваясь веером.
Тут же откуда-то сбоку появился еще один бандит с рыжей бородой. Он поднял шмайсер, но выстрелить не успел. Байбаков вытянул нож из тела убитого противника и с широким замахом швырнул его в этого типа. Клинок вонзился в шею, чуть выше воротника иностранного френча, и бандит кулем повалился в траву.
Семен не успел догнать свою группу. Его парни вдруг прижались к деревьям и открыли пальбу из автоматов. Бандиты ответили им таким плотным огнем, что с сосен полетели кора и ветки, хвоя посыпалась, как снег в феврале. Оперативники стали передвигаться перебежками. Они прятались за деревьями, бросками посылали свое тело в сторону или вперед, за новое укрытие.
– Что за хреновина? – наконец-то спросил капитан Байбаков одного из своих офицеров.
– У них центральная землянка посреди поляны как дзот оборудована. Да еще с круговым обстрелом. Человек десять бандитов Лозовой тут положил, но у него, по-моему, тоже есть потери. Кто-то из ребят нарвался на пулеметный огонь.
– Горобца никто не приметил?
– Пока не видно, – ответил офицер и покачал головой.
Байбаков отбежал в сторону и упал. Пули тут же изрешетили ствол дерева в том месте, где он только что стоял. Семен пополз влево. Он хотел оказаться в мертвой зоне между двумя амбразурами. Отсюда до Лозового ему было не докричаться, а бегать под пулями не имело смысла.
«Надо что-то придумывать, – решил Семен. Такие затяжные бои в лесу – последнее дело. Никакой гарантии, что через час к врагу не подойдут свежие силы. Издалека их приближение не заметишь, потому как деревья вокруг».
– Товарищ капитан! – позвал его сбоку уверенный, звонкий, почти юношеский голос.
– А, Рогов, – узнал Байбаков старшего лейтенанта. – Идеи есть? Только учти, что гранатами забрасывать бандитов нельзя. Их главарь нужен нам живым и даже не потрескавшимся.
– У меня как раз есть одна идейка на этот счет, – заявил Рогов. – Прикройте меня. Мне бы только вон до тех ящиков добежать.
– А потом?.. – не понял капитан.
– Там дымовая шашка лежит. Может, и еще есть, но одну я точно вижу. Мне бы добежать. Через десять секунд наши друзья оттуда как тараканы полезут, только успевай ловить!
Байбаков свистнул, подозвал справа и слева по одному бойцу, которые смогли его услышать. Правый перекатился, укрылся за деревом, чуть отполз назад и кувырком преодолел расстояние до нового укрытия. Левому не повезло. Он сделал перекат, но в него тут же угодила автоматная очередь. Парень со стоном зажал плечо и уткнулся в землю лицом.
Байбаков виртуозно выругался, подтащил к себе за воротник второго бойца и заявил:
– Слушай меня! Сейчас Рогов пойдет вперед. Мы с тобой его прикроем. Ты берешь правую амбразуру, я – левую. Поменяй магазин в автомате на полный. Бей не длинными очередями, а короткими, но очень часто. Главное – в амбразуру попадать или хотя бы в бревна по ее краям. Это тоже сильно нервирует.
Рогов дождался, когда Байбаков с помощником откроют огонь, и метнулся вперед. Двигался он очень хорошо, от земли почти не отрывался, все время менял направление и вскоре упал за ящиками, где его не могли достать пулеметчики. Только теперь Байбаков понял, что парень ранен. Темное пятно расползалось на его брюках выше колена.
Рогов дотянулся до дымовой шашки. Видно было, что он морщится и кривится от боли. Наконец парень поднял руку и помахал ею.
Байбаков снова дал команду напарнику, и они опять открыли огонь по амбразурам. Рогов чуть высунулся из-за ящиков и бросил шашку с заметным уже дымным хвостом в крайнюю амбразуру. Через миг из всех щелей землянки повалил едкий черно-сизый дым.
Байбаков медленно поднялся, прикрываясь стволом дерева. Он увидел, что кто-то из бандитов умудрился подхватить шашку с пола землянки и выбросить наружу. Умники! Поздно! Внутри уже столько дыма, что все равно дышать нечем.
Как будто в подтверждение его мыслей из открывшейся двери землянки повалили люди. Они кашляли, закрывали рты какими-то тряпками, валились на землю, отплевывались и ничего не видели. Горобец выбежал наружу четвертым.