— Не спеши, — попросил он, как-то странно растягивая слова и слегка наклоняя голову набок.
По-хищному резкое движение напомнило о том, что я имею дело не с человеком, и забывать об этом не стоит.
— Меня уже ждут, — попыталась я его обойти.
— Кто? — тихо спросил он, но при этом неуловимым движением выкинул руку вперед, упираясь ею в стену, не давая мне пройти.
Он наклонился еще ближе, и на меня пахнуло горечью алкоголя.
— Не к Грею ли спешишь?
— Позволь, пожалуйста, пройти.
— А если не позволю? — вопрос завис в воздухе.
Я не хотела даже думать над ответом, а он, к счастью, не собирался продолжать свою фразу.
Я хотела сделать шаг назад и благоразумно отступить к комнате, но он, разгадав мои планы, выставил вперед и вторую свою руку. Я оказалась зажатой между стеной и оборотнем, который, не очень твердо стоял на ногах и смотрел на меня так пристально, что захотелось стать невидимой. Вжавшись в камни всем телом и чувствуя их холод, я загнанным зверьком оглядывалась в поисках путей к отступлению.
— Отпусти, — попросила я, все еще надеясь на его благоразумие.
— Назови меня по имени, — вдруг попросил он со щемящей тоской в голосе.
— Что? — на секунду я даже забыла о страхе.
— Просто назови меня по имени.
Печаль в глазах и горькая складка у губ. Такое одиночество отразилось на его лице, что отказать ему было невозможно.
— Локи, дай, пожалуйста, пройти.
Он, кажется, пропустил мою просьбу мимо ушей и, прикрыв глаза, еще раз попросил.
— Повтори еще раз.
— Локи.
Я пыталась говорить ровно, без эмоций, в надежде, что он, наконец, поймет мое нежелание продолжать разговор.
— Еще, — теперь его голова была опущена совсем низко, и он почти упирался лбом в мое плечо.
— Локи, — теперь уже я интонацией просила прекратить все это.
— Ромашка, — нежно шепнул он.
А потом я неожиданно для себя оказалась прижатой к мужскому телу. Молодой оборотень, обняв меня руками, что-то неразборчиво шептал, покрывая мое лицо короткими поцелуями. У меня не было ни единого шанса убежать или увернуться, когда его теплые, упругие губы накрыли мой рот. Терпкий привкус выпитого им вина, напоминал о том, что он не осознает должным образом свои действия. Озноб от ужаса и неправильности происходящего прошелся по коже, пронзило негодование от пренебрежения моими желаниями и чувствами.
Я принялась вырываться, не позволяя ему углубить поцелуй, но освободиться не удавалось. С трудом высвободив руки, я стала беспорядочными ударами осыпать его плечи, спину и голову. Била всюду, куда могла дотянуться, и даже укусила его за губу, сжимая зубы, пока густая металлическая жидкость не оросила язык. Казалось, он не замечает моего сопротивления, и соленый вкус крови тоже не приводит его в чувство.
Его руки сомкнулись крепче, и мне стало не хватать воздуха, из-за чего пришлось сделать вздох через рот, чем и воспользовался нетрезвый оборотень. Он проник языком между моих разомкнутых губ. От бессилия я начала всхлипывать, понимая, что сделать что-то в своем положении не могу. Пока он целовал меня, прижимая к стене и зарываясь пальцами в волосы, меня стала бить нервная дрожь. Всхлипывания переросли в сдавленные рыдания, паника мешала думать и искать выход.
Бесконечные секунды спустя, он прервался, чтобы сделать глубокий вдох и, прижавшись своим лбом к моему, открыл осоловевшие глаза. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что именно он видит.
— Рома? — удивление отразилось на его лице.
В этот момент по моему телу прошла волна озноба, делая мое плачевное состояние очевидным даже для него.
— Боже, Рома, — растерялся Локи и поднял руку к моему лицу.
От этого его жеста я всхлипнула еще громче.
— Прости, прости, — сбивчиво зашептал он, разглядывая мои всклокоченные волосы, залитое слезами лицо, подрагивающие окровавленные губы, и отступил назад.
Локи потерянно заметался, словно и не он только что проявлял свои чувства унизительным для меня образом. Он то делал шаг ближе, то вновь отступал, натыкаясь на мой испуганный взгляд.
— Ромашка… Боже, я не знаю, что сказать.
А я давилась слезами, выставляя перед собой руки в защитном жесте.
— Не подходи… не подходи, — только и повторяла я почти беззвучно.
Мои слова причиняли ему очевидную боль, но сейчас меня совсем не волновали чужие чувства.
Я боялась отвести от него взгляд, опасаясь, что если отвлекусь, то снова могу оказаться в беспомощном положении. Думать ясно все еще не получалось, и потому я решила полностью довериться чувству самосохранения, а оно шептало, чтобы я не двигалась и пережидала. Чего я ждала — не знаю, но, только услышав протяжный злобный волчий рык, непроизвольно расслабилась и села на пол, приваливаясь к стене. Я успела лишь раз моргнуть, и этого мгновения было достаточно, чтобы далекий вой превратился в метнувшуюся рядом тень. Еще одно мгновение, и эта тень смяла Локи. По коридору разнеслись рычание и хрипы. Зажав уши руками и зажмурившись, я тихо заплакала от облегчения. Мне больше не было страшно, ведь рык Грея я узнала, даже не имея возможности толком его рассмотреть. Мой волк здесь, а значит, все будет хорошо.
Глава 26
Я сидел у камина, где жаркое пламя плясало и извивалось, пытаясь проглотить все, что ему сегодня досталось. Искры со щелчком древесины разлетелись веером, освещая своими сполохами даже самые укромные уголки каминной кладки. Молча наблюдая за этой игрой, я думал сразу обо всем и в то же время ни о чем.
Появились вопросы, требующие решения и чем раньше, тем лучше. Противники, которые действуют исподтишка. Друг, оказавшийся врагом. И во всем этом единственный проблеск света — Ромашка, которая под влиянием навалившихся тревог, сдавала свои оборонительные позиции. Какой бесценной оказалась ее поддержка, которая закаляла стальную решимость и непреклонность. Ее добровольные объятия, подаренные в минуту смуты. Легкое мимолетное касание, а такое важное. Совсем не хотелось выпускать ее из рук. Но у меня есть важное дело, от которого зависит и ее благополучие в том числе.
Все это время рядом стоял Гай и ждал, когда я вынырну из своих размышлений. Поймав мой осмысленный взгляд, спросил.
— Лорд снова с нами?
— Ирония? — склонил я голову набок.
— Ну, что ты.
Ответ прозвучал серьезно, но черти в глазах, которые раньше появлялись очень редко, выдали его с головой.
— Мне кажется или тебе нравится меня подначивать?
— Честно?
— Как всегда, — кивнул.
— Мне нравится, что теперь ты живешь полной жизнью со всеми ее прелестями и печалями.
Наверное, он прав, раньше из сильных эмоций я испытывал только злость. Как иногда все быстро меняется, а теперь, кажется, что так было всегда. Как же так, всего несколько дней назад я был один среди толпы, а теперь со мной Рома. Родная, драгоценная, любимая. Да, именно любимая. И она уже почти готова признать себя моей.
— Гай, Рома говорит с тобой о том, что происходит? — я давно удерживался от этого вопроса, но искушение выведать подробности победило.
— Нет, и насколько я знаю, с Руфь тоже.
Можно было бы и догадаться. Это же Рома. Минимум слов. Приглушенные эмоции, которые она предпочитает не демонстрировать. Порой кажется, что она, если бы могла, вернулась в свой лесной домик.
— Нам приходится заводить подобные разговоры самим, — вдруг продолжил Гай.
Если он хотел меня заинтересовать, то у него получилось.
— И?
— Она учится нас понимать. Учится разделять то, что ей приходилось слышать о нас раньше, с тем, что есть на самом деле. И как раз тогда, когда этот процесс был в самом разгаре, твой волк решил ускорить события.
Кто ж спорит, живи она среди оборотней всегда, у нее не было бы ни единого сомнения.
— Ей сложно приспособиться, потому как она не привыкла менять обстановку. Тихая размеренная жизнь резко сделала поворот. Чужой дом, другая раса, новые обстоятельства, все еще гложущее ее чувство вины, ко всему прочему, волк, с проснувшимся инстинктом и тягой к ней. Согласись, есть с чего растеряться.
Я и без этой лекции уже понял, что мне нужно проявить больше терпения. Но так сложно сдерживать порывы. Когда сердце, душа — все тянется туда, где она.
— Ей все еще не верится, что лорд-волк может отнестись серьезно к ведьме с болота.
Густой рык зародился в груди. Как она может думать, что я с ней играю?
— Не надо заводиться, — поднял руку Гай. — Она выросла среди людей и судит с их точки зрения. Прояви немного терпения и все будет.
— Терпение — это как раз то, что у меня в дефиците.
Проворчал я, а потом, глубоко выдохнув, откинул голову на спинку стула. Надо срочно менять тему, пока я еще могу удержаться и не отправиться к Роме. Такое желание, как скатывающийся с горы снежный ком, становилось только больше и сильней. Да и есть вещи, о которых стоит подумать сейчас, пока ситуация не стала еще более сложной.
— Гай, я хочу знать, кто и как часто покидает замок.
Гай, если и удивился резкой смене темы, то никак этого не показал.
— Часовые докладывают, что за последние сутки замок покидали только трое, сказать наверняка с какой целью, теперь уже не представляется возможным.
— Кто именно?
— Калин. У него семья в ближайшей деревне, он часто туда ездит.
Я согласно кивнул. Многие из оборотней имели семьи поблизости, ведь находиться вдалеке от своих пар нам практически невозможно. И потому, неся воинскую повинность, они имели возможность часто навещать семью.
— Регина — девушка с кухни. Говорят, у нее мать больна, и Регина с сестрами по очереди дежурят у ее постели в свободное время.
Это проверить будет несложно.
— Ну и как ты уже знаешь — Локи.
А вот это очень больной вопрос. Никогда не думал, что найдется причина, чтобы рассорить нас с ним. С детства вместе и доверяли друг другу как никому. Как же судьба жестоко с нами пошутила, создав женщину, которая стала дорога нам обоим. Вот только я не могу отступить. Никогда и ни за что не уступлю Ромашку другому. И только то, что волк Локи не признал ее своей, утешает. Слабо, но успокаивает, дает надежду на то, что у него все будет хорошо, ему просто нужно перетерпеть и дождаться свою женщину. Понимаю, что сейчас заставить его мыслить логически невозможно, но это необходимо.