, если нужно будет, то выверну его наизнанку.
— Знаешь, кто я? — зло улыбнулся я, демонстрируя клыки.
— Знаю, — захрипел он, сплевывая кровь.
О, так он имел глупость сопротивляться?! У него целые кости-то остались?
— Нужно объяснять, что я хочу услышать?
На этот раз он лишь отрицательно покачал головой. В ответ я когтем провел поперек его шеи и тихо проникновенно попросил:
— Дай мне повод. Дай мне хоть маленький повод, заставить тебя говорить.
Он стал качать головой активней и, путаясь в словах, принялся рассказывать все, что знал и мог.
— Я не знаю всего. Никто из нас не знает. Каждый занимался только своим делом. Я должен был присматривать за старостой и следить, чтобы он не проболтался и не отказался от испуга.
— Кто ваш хозяин?
Он замялся и отвел глаза, приготовившись врать. Мой громкий рык заставил его съежиться и судорожно сглотнуть.
— Дилан. Джозеф Дилан.
Это имя не стало для меня сюрпризом. Слишком много времени прошло с нашей последней встречи, но я знал, что рано или поздно он объявится. Любые попытки его покровителей проваливались, и ждать, похоже, надоело и им, и самому Дилану. Просидев в монастыре половину своей жизни, он решился на новую попытку помериться силами с Вульфами.
— Дальше.
— После того, как вы в очередной раз отказались передать земли церкви, ему позволили действовать самостоятельно. Тогда-то он и приказал найти людей. Я занимался только теми, кто работал в деревне.
— Как он с тобой связался?
— Я работал на монастырь.
Ясно, человек для грязной работы. Таких церковники держали для незаконных дел и устранения излишне ретивых противников и тех, кто слишком много знал. Если уж церковь позволила Дилану использовать все возможные резервы, то ждать им непросто надоело, они, видимо, потеряли всякое терпение и пригрозили ему расторжением договора защиты.
— План?
— Изначально мы должны были спровоцировать конфликт на границе. Сами знаете, там сейчас смута на грани войны. Но потом пришло сообщение от человека Дилана в замке. Хозяин решил, что воспользоваться вашим слабым местом будет гораздо забавнее. Так и родился план с участием ведьмы.
А Ромашка еще себя считала виновной. Глупая моя девочка. Слишком большие силы задействованы ради уничтожения мнимой ведьмы, церковь и мои враги так мелко не плавают. Но они просчитались. Очень серьезно просчитались, решив, что она мое слабое место. Рома моя сила, моя воля и моя жизнь. И за нее я буду землю грызть до последнего.
— Связной в охотничьем домике твой человек?
— Нет. Он лишь передавал мне приказы и сообщения из замка. Его Дилан нанимал лично.
— Если есть что еще сказать, говори сразу, иначе такой возможности может больше не представиться.
— Я не знаю где и кто, но есть еще одна группа наемников где-то недалеко от замка.
— Зачем?
— Они должны будут организовать прикрытие, когда информатор Дилана будет покидать замок.
— Зачем такие сложности? Ему будет гораздо легче уйти одному, так незаметнее и безопаснее.
— Понятия не имею. Я не должен был об этом знать.
В этом может быть смысл только в одном случае, если информатор будет уходить не один. Здесь несколько вариантов. Во-первых, вероятно, он предпримет попытку вывести «барда». Но зачем? Он бесполезен и мне, и им. Да и навряд ли он станет рисковать ради пешки. Во-вторых, он может выносить что-то либо, или кого-то выводить. Опять же зачем? Рискованно. В-третьих, он может уходить не один, а значит у меня не один предатель, а целое полчище крыс. Причем третий вариант самый вероятный, ведь слишком многое известно моим неприятелям, а такие частые отлучки из замка бросились бы в глаза.
— И кто эта гнида, что засела в моем замке ты, конечно, не знаешь?
Рокот в голосе становился все глуше, и слова удавалось выговаривать с большим трудом. Уж очень сильно меня и моего волка задевало предательство. Мой внутренний бой так явно просматривался в заострившихся чертах лица, что связанный человек, имея множество повреждений, стал отползать от меня, позволяя комкам снега попадать за пазуху и в рукава. Если бы он не был окружен оборотнями, то от испуга мог бы и дальше двигаться по сугробам, пальцами ломая наст. Зря он это сделал. Всем известно, что убегать от разъяренного зверя опасно…
Когда черная пелена перед глазами спала, я оказался стоящим посреди снежной поляны, залитой свежей кровью. Несколько моих воинов сидели на деревьях, с опасением наблюдая за тем, как я оглядываюсь. Только Гай подпирал дерево плечом и ждал, когда я приду в себя.
— Как долго? — только и спросил я.
Седой оборотень пристально всматривался в мои глаза, ища признаки близкого волка.
— Достаточно для того, чтобы сделать из человека салат.
Страшная картина у моих ног не позволила усомниться в ярости волка. Слишком долго он был в клетке моей воли и теперь вырвался, чтобы внести свой вклад в возмездие. Так как он его понимал.
— Так даже лучше, — вдруг улыбнулся Гай. — Отпустить мы его все равно не могли, да и его подельник только от одного твоего вида сам все выложит.
И неудивительно. Забрызганный кровью с головы до ног, я представлял собой действительно жуткое зрелище.
— Спускайтесь, — окрикнул Гай воинов. — Нужно успеть к охотничьей хижине. Ее жилец мог услышать вой и, вероятно, попытается сделать ноги.
Никто с места не двинулся. По всей видимости, волк сегодня отличился особой жестокостью, раз бывалые оборотни-воины искренне боятся приблизиться ко мне, зная, что зверь отступил.
— Немедленно!!! — взревел я.
Я им не нянька, а хозяин, и ждать, когда они обретут моральную устойчивость, не намерен. Мы почти размотали этот клубок, и я намерен схватиться за конец ниточки уже сегодня.
Через несколько метров, на пути к хижине, я стал нервно скалиться на тех, кто, пытаясь держаться от меня на расстоянии, сверлит взглядом мою спину. Какое же впечатление я могу произвести на случайных прохожих, если мои собственные воины как мыши жмутся к деревьям.
— Отошли их, — приказал я Гаю, не останавливаясь. — Со связным и информатором мы можем справиться сами, а они меня бесят.
Седой кивнул мне в ответ и махнул рукой дозорным:
— Уходите в пещеры и ждите там. Если не вернемся к завтрашнему вечеру, отправляйтесь в замок.
— Что делать с пленными? — тихо спросил один из оборотней.
— Бросите там, — ответил я. — Если суждено жить, тогда выживут, а нет, так пойдут на корм лесному зверью.
Я больше не пытался скрывать кровавый след. Ждать удара больше неоткуда, осталось только поймать предателя, и он сам придет к нам. Как долго придется ждать? И кто появится в лесной хижине? Вот что больше всего волновало меня сейчас. Лишь одно поддерживало меня, понимание того, что если предатель сунется сюда с посланием, то Рома будет в безопасности, вдали от него.
Дилан же, потеряв протекцию церкви, станет легкой добычей. Раздавлю как таракана, большего он недостоин. Тот, кто бьет исподтишка, не заслуживает даже вызова чести. А я не намерен оставлять врагов за своей спиной и никогда больше не подвергну свою семью подобной опасности. У меня есть о ком заботиться, и я не хочу тратить ни минуты на что-то еще.
Охотничий домик представлял собой деревянную постройку с соломенной крышей, занесенную снегом почти до самой крыши. Пришлось потратить много времени и проверить окрестности в поисках следов. И ничего. Только одна тропа к деревне, по которой прошел сам обитатель убежища. Неудивительно, что никто не может рассказать нам об информаторе, он слишком осторожная сволочь.
— Зайдем в гости? — спросил я, протирая лицо снегом.
Кровавые подтеки капали на одежду, не успевая замерзать на ветру, а холодок отрезвил и взбодрил.
— Ты уверен, что не порвешь его до того, как мы успеем его допросить?
— Очень постараюсь, — огрызнулся я.
Наш визит оказался для хозяина большим и неприятным сюрпризом. Худощавый мужчина с блеклыми голубыми глазами в одно мгновение оценив обстановку, попытался схватить со стола нож. Но не ему тягаться с оборотнями, один-единственный рывок через комнату, и короткий удар закончился резким хрустом и вскриком негостеприимного хозяина. Его рука обвисла, словно плеть и торчащая кость прорвала рубаху. Мужчина без сознания рухнул на пол.
— Ты его вырубил, — озвучил очевидное Гай.
— Заметь, он остался жив, — пожал я плечами и пнул мужчину, проверяя, действительно ли он отключился.
Осмотр комнаты не дал ничего. Небольшой запас снеди, смена белья и несколько ножей, которые были припасены буквально повсюду.
— Оружейная комната прям, — впечатлился Гай.
— Вот только она ему не помогла, — заметил я.
— Знаешь, что тут мне кажется странным? — вдруг спросил Гай.
— Что? — оглядел я комнату, пытаясь угадать, к чему клонит седой.
— Печь топится все время, что мы осматривались в лесу, но в комнате почти так же холодно, как и на улице.
И действительно парок от дыхания клубился в воздухе, словно мы по-прежнему снаружи.
— А изба хлипкой совсем не кажется…
И тут наше внимание привлекла колышущаяся занавеска. Открыть окно в такую погоду как минимум глупо, как максимум подозрительно.
Отодвинув ткань, я увидел стоящую на подоконнике свечу под стеклянным колпаком.
— А мы вовремя, — осклабился я. — Думаю, что наш хозяин ждет гостей.
Гай, заглянув через мое плечо, довольно улыбнулся:
— На ловца и зверь бежит.
Вернув ткань на место, расселись так, чтобы нас нельзя было заметить сразу ни от окна, ни от двери.
— Ну что ж, подождем, — откинул я голову, упираясь затылком в стену. — В большой компании будет веселее.
— С этим, что делать? — кивнул Гай на человека, по-прежнему без чувств лежащего на полу.
— А это зависит от того, что он нам поведает, когда очнется…
Ждать пришлось недолго. Человек сначала слабо застонал, а затем медленно задвигался, проверяя возможности тела.