Я только сейчас заметил, как холодно на ветру. Только сейчас с ее возвращением осознал, что не ощущал ничего, кроме пустоты и болезненного ожидания.
— Ромочка, — беззвучно одними губами произнес я.
И больше не в состоянии сдерживаться, впился в ее губы. Я целовал ее как умирающий от жажды, набредший на живительный источник. Пил ее дыхание и вдыхал ее выдохи, задыхаясь без них.
Секунды, минуты и часы мог бы простоять так. Несколько дней, как вечность. Расстояние, как смертельная болезнь разъедало душу и тело. А теперь все неважно. Она со мной, в моих руках. И не было сил сделать поцелуй мягче и нежнее. Не было сил оторваться от ее губ.
Отстранившись на мгновение, окинул ее жадным взглядом. Немного запыленное лицо, спутанные волосы, на щеках едва заметные дорожки от слез, но все равно бесконечно родная и любимая.
— С тобой все хорошо? Тебя не обижали? Тебе не сделали больно? — не зная какой вопрос важнее, я задавал их все, боясь услышать положительный ответ.
Оглядывая, ощупывая и пытаясь по глазам прочитать правду.
— Со мной все хорошо, — заверила Рома, не пряча глаза. — Только напугалась.
— Тебе не надо бояться. Никого. Никогда.
— Не буду, — пообещала она и погладила мою щеку ладонью, как будто тоже не верила, что я рядом.
А потом осмотрелась и нахмурилась.
— А где Гай? С ним что-то случилось? — волнение в ее голосе резануло мне слух.
— Ромочка, он в порядке. Остался в замке с Богданом, — поторопился заверить ее, чтобы прогнать тревогу с ее лица.
— Ли Бей что-то дал Богдану, я волнуюсь, — прозвучало не как вопрос, но я понимал, что это именно он.
— Это ему не повредило. Но он очень скучает и плачет без тебя. Нам всем без тебя плохо.
Прижав ее крепче к себе, оперся своим лбом в ее и глядя в глаза добавил:
— Мне плохо, очень плохо без тебя.
— Хм… Это многое объясняет, — раздался незнакомый женский голос.
С трудом оторвав взгляд от Ромы, перевел его за ее спину. Там в платье Локи стояла рыжеволосая девушка и с любопытством меня разглядывала. Оценивая и, кажется, измеряя.
— Что объясняет? — улыбаясь, спросила Ромашка, так и не опустив рук с моей шеи.
— Ну, знаешь, ты так непоколебимо верила в то, что твой муж придет за тобой, что я очень удивилась, когда в камере появился кто-то другой. А вот теперь вижу почему.
Должен заметить, ей удалось привлечь наше внимание.
— Что? — спросили мы в один голос.
— А то, что не существует платья, в которое можно было бы впихнуть твоего милорда, — улыбнулась девушка, демонстрируя очаровательные ямочки на щеках.
Сдержать смех не смогли даже те, кто стоял в отдалении.
— А где Локи? — спросил я Рому, осмотрев новую знакомую.
— Он остался в камере вместо Лили, — ответила она. — Просил оставить его лошадь и вещи. Обещал догнать, как только выберется.
— Хорошо, — согласился я и, увидев переглядывание девушек, спросил. — Я так полагаю… хм… Лили с нами?
— Можно? — взглянула на меня Ромашка огромными умоляющими глазами.
— Все, что захочешь, — тихо пообещал я.
— Спасибо, — проговорила она мне в грудь, утыкаясь носом.
— Надо же, — кажется, не веря себе, пробубнила девушка. — Кто бы мог подумать, что обкорнать настоятельницу будет такой хорошей идеей?
— Что? — не поверил я своим ушам.
— Я тебе потом все расскажу, — пообещала Ромашка. — Я домой хочу.
Глава 60
Молодой воин уже несколько минут стоял рядом и придерживал под уздцы лошадь, предназначенную мне. Но этот факт совсем не помогал мне сосредоточится на насущных делах. Несмотря на всю свою природную скованность мне было плевать, кто где стоит и куда смотрит. Я никак не могла заставить себя разжать руки и отпустить Грея от себя даже на минуту. Мне казалось, что я его потеряю, как только он отступит. Вдруг все это только сон? Я до одури боялась очнуться в подвале монастыря и убедиться, что мне привиделось освобождение.
Никто не пытался нас торопить и даже Лили всем своим видом показывала, что крайне увлечена лошадью, которую поглаживала по лоснящемуся боку. А я все грелась в его объятьях, причем не столько физически, сколько душевно.
— Ты готова ехать? — спустя еще какое-то время спросил Грей.
— Да, — напоследок потеревшись лицом о его грудь, отступила я на шаг.
Грей тяжело, судорожно вздохнул и с неохотой опустил руки, которые до этого момента держали меня.
— Все подождет. Надо отвезти тебя домой и хорошенько согреть.
И, правда, на улице становилось все холоднее и ветренее.
Лошадь Локи оставили тут же, привязав его вещи к луке седла.
— Может, ему платье оставить? — внесла предложение Лили, поблескивая глазами. — Оно ему невероятно шло.
Смешки прокатились по отряду, и кое-кто даже поддержал идею. Насмешник Локи неожиданно сам стал жертвой шутников. И ему нескоро дадут об этом забыть. Я почему-то была уверена, что Лили станет активным участником этих подначек.
— Лилиан, будь хоть немного благодарна, ведь он вытащил тебя оттуда, — напомнила я ей.
— Я и благодарна, — заверила она меня. — Иначе обязательно предложила бы случайно забыть о его просьбе.
Под смешки окружающих я лишь покачала головой и с помощью Грея забралась на лошадь. Сначала я немного растерялась, когда поняла, что Грей не собирается ехать со мной на одной лошади. Я очень надеялась вернуться в его объятия. Но его свободная посадка и откинутый край плаща, открывающий свободный доступ к рукоятке меча, все объяснил. Он все еще начеку, и даже вернув меня обратно, еще не готов был ослабить бдительность. И раз он так себя ведет, значит, есть повод.
Лили, как истинная аристократка, держалась на лошади легко и непринужденно. Она с удовольствием погладила свою лошадь по гриве и довольно улыбнулась.
— Я их люблю гораздо больше, чем людей.
— Оно и заметно, — улыбнулась я в ответ на ее признание.
К замку мы двигались по объездной дороге, как объяснил Грей, чтобы избежать лесистых мест. Должно быть только хорошо просматривающееся открытое пространство.
— Так гораздо дольше, но безопаснее, — заверил меня муж и крепче сжал мою руку.
Моей ладонью он завладел практически сразу, как мы отправились в путь. Подведя свою лошадь как можно ближе, и поймав мои пальцы своей рукой, больше не отпускал. А мне было все равно как далеко и как долго нам ехать, главное с ним.
В пути мы пробыли весь день и могли бы вернуться засветло, если бы не поздняя осень со своими ранними закатами. Свет становился тусклее и начал собираться туман.
— Впереди перелесок, его обогнуть не удастся, так что всем быть начеку, — распорядился Грей и, вынув меч из ножен, возглавил отряд, впервые за день отпустив мою руку.
Я очень пристально следила за Греем, потому мгновенно заметила, что что-то не так. Он резко поднял руку, останавливая всех, и слегка наклонился вперед, прислушиваясь и принюхиваясь.
— Я знаю, что ты здесь, Дилан! — крикнул он в гущу леса.
Я вздрогнула и принялась озираться, но естественно, разглядеть хоть что-то не удалось. Но вскоре издалека стали раздаваться хруст снега и фырканье лошадей. Нам навстречу двигался другой отряд, и наши воины стали плотнее брать нас в круг, закрывая со всех сторон. Ждать неприятеля пришлось недолго, и спустя несколько минут в просвете между деревьями появились всадники.
Разношерстная банда наемников. Это было видно по многим признакам: по одежде без отличительных признаков принадлежности к роду или хозяину; по холодным лицам людей, привычным к безнаказанности; по манере держаться.
Джозеф Дилан, мужчина в годах, с проседью в длинных до плеч волосах разительно выделялся среди наймитов. Гордая осанка, надменный взгляд бледно-голубых глаз и дорогая одежда.
— Давненько не виделись, Вульф, — как бы невзначай обронил Дилан.
— Но годы ничего не изменили. Ты все тот же падальщик, — бросил Грей ему в ответ.
— Не нарывайся, щенок, — брезгливый тон собеседника был пронизан ненавистью.
— Ты уже проиграл, Дилан, — заверил его Грей. — Ты сжег все мосты и остался ни с чем.
— Не будь так уверен, — загадочно проговорил Джозеф.
Его тон заставил меня насторожиться, потому что уверенность в его голосе подразумевала козырь в рукаве. Но Грей не выказал ни грамма сомнения.
— Не подкрепления ли ты ждешь?
Дилан напрягся всем телом и черты его лица исказила невероятная ненависть. А самое главное, его реакция подтвердила слова Грея.
— Они не придут, — с удовольствием заверил мой муж. — Покинув стены монастыря, ты снял с церкви обязательство о своей защите.
— Это не значит, что они откажутся от вознаграждения за поддержку.
— Тебе нечего им предложить. Южные земли уже принадлежат им. Я вчера передал им все права на эту территорию за невмешательство.
Я не была оборотнем, но та злость, что исходила от Джозефа, казалось, светилась в полумраке. Она была такой густой, что можно было бы потрогать.
— Это было твоей ошибкой, — выплюнул Дилан. — Сдохни ты без сопротивления, я мог бы жениться на твоей вдове, получив все. Возможно, я бы даже оставил в живых твоего щенка, но теперь… как ты заметил, мне нечего терять.
— Только через мой труп, ублюдок, — прорычал Грей, сверкнув желтыми глазами.
— Это можно легко устроить.
Из-за спин наемников показалась еще одна лошадь, на которой приближался Ли Бей. Мне все еще было больно видеть его по другую сторону баррикад. Спокойный, невозмутимый, как и в прежние времена в своей лекарской.
Он без каких бы то ни было эмоций протянул Дилану колчан со стрелами.
— Знаешь в чем преимущество того, чтобы иметь верного человека в стане врага? — принимая подношение, спросил Дилан.
Грей молчал и сверлил желтым взглядом Ли Бея. Старик не отвел глаз, в которых не было ни вины, ни страха. Напряжение витало в воздухе, но эти двое казалось, не замечают никого вокруг.
— Почему, Ли Бей? — сипло спросил Грей.
— Позвольте мне, — обманчиво доброжелательный тон Дилана резал слух. — Дело в том, что Ли Бей — мой.