— Ты что, тетка, за границу намылилась посреди ночи? — удивленно спросил Сергей.
Сна в его голосе больше не было.
— Говорю тебе — ни о чем не спрашивай, делай, что я сказала. Сложишь все это в сумку.
Выходя из дома, оглядись. Если за тобой никто не будет следить, переходи улицу, зайди в дом напротив. Я тебе буду ждать на площадке второго этажа… — она посмотрела на часы, — через полчаса. Успеешь?
— Успею, — ответил Сергей, заинтригованный, но достаточно решительный. — Ты что, с бандитами территорию не поделила?
— Где-то так, — лаконично ответила Рита и повесила трубку.
Чтобы вовремя приехать к дому, ей следовало поторопиться.
Почти сразу удалось остановить частника, и через пятнадцать минут она была на месте.
Вышла из машины за пару кварталов до дома, осмотрелась. На пустой ночной улице она чувствовала себя очень уязвимой. Кажется, возле подъезда ее никто не поджидал, но тем не менее Рита крадучись, держась в тени зданий, пробралась к дому напротив своего и поднялась на площадку второго этажа, туда, где назначила встречу Сережке.
Эта площадка была хороша тем, что там имелось окно, из которого отлично просматривался Сережкин подъезд, и Рита должна была увидеть любого, кто оттуда выйдет. А значит, должна была заметить слежку.
Рита поудобнее устроилась на подоконнике и приготовилась ждать.
Правда, до условленного времени оставалось всего десять минут, но в ночной тишине и в таком тревожном состоянии эти минуты тянулись невыносимо долго.
По улице прошла подвыпившая компания, дружно горланя «Он уехал в ночь на газонокосилке».
Снова наступила тишина.
И вдруг среди этой тишины раздались осторожные шаги, и под окном появился одинокий мужчина. Рита замерла и даже задержала дыхание. Она вгляделась в этого прохожего. Не было никаких сомнений: по улице шел Антон. Он приближался к Маринкиному подъезду осторожной пружинистой походкой опасного хищника, оглядываясь по сторонам и избегая освещенных мест. Таким Рита его никогда не видела, и она только сейчас поняла, насколько это опасный человек.
Антон приблизился к подъезду, и в эту самую минуту оттуда вышел Сережа.
Рита застыла в ужасе. Все кончено! Антон схватит Сережку, и даже если он его не убьет, то уж встретиться с племянником Рита точно не сможет…
Но произошло что-то совершенно непонятное. Антон и Сережка прошли друг мимо друга как совершенно незнакомые люди. Конечно, Антон окинул Сережку подозрительным взглядом — но он посмотрел бы точно так же на любого человека, выходящего ночью из дома, и Сережка, молодец, сообразил отойти по улице в сторону, а не броситься сломя голову к месту встречи. Но Рита была уверена, что они друг друга не узнали.
Антон скрылся в подъезде, Сережка немного переждал, оглядевшись, вернулся, перешел улицу и через минуту уже, поднимался к Рите по лестнице.
Увидев ее, он восторженно проговорил:
— Ну здорово! Как в кино! Давай колись, во что ты тут вляпалась!
— Постой, — прервала его Рита, — во-первых, не кричи, все-таки ночь. Во-вторых, объясни мне, я ничего не понимаю. Вы что — не узнали друг друга?
— О чем ты? — спросил Сережка с искренним удивлением. — Кого я не узнал?
— Антона…
— Какого еще Антона?
— Ну ты же только что, выходя из дома, чуть не нос к носу столкнулся с Антоном.
— Не понимаю, — Сережка совсем растерялся, — с каким еще Антоном? Ну столкнулся с каким-то мужиком…
— Ты что, хочешь сказать, что вы с Антоном никогда не встречались?
— Да объясни ты, наконец! Про какого Антона ты говоришь?
— Да про Антона, второго Маринкиного мужа. Ты что — спросонья ничего не соображаешь?
— Да не спал я! — Сергей обиделся. — Что ты ерунду какую-то говоришь? Как это я мог с Антоном не встречаться? Тот еще козел, доставал меня по полной программе. А этот мужик, с которым я сейчас встретился, — он-то тут при чем?
— А разве это не Антон? — изумленно спросила Рита.
— Даже не похож нисколько! Тот маленький, толстый, противный, говорят же тебе — натуральный козел! А этот с виду нормальный мужик… Объясни ты толком.
— Тебя послушать — так все козлы… По-твоему, мать за козлов, что ли, все время выходила? — ворчливо начала Рита, но замолчала на полуслове. — Так значит, это не Антон…
До Риты наконец дошла очевидность этого простого факта. У нее будто пелена спала с глаз. Она вспомнила, что фальшивый Антон первый раз позвонил ей именно днем, когда Сережки не было дома. Вспомнила, как он каждый раз оказывался занят, если случайно они могли встретиться с Сережкой. Она списывала это на «психологию», на нежелание общаться с бывшим пасынком, а все объяснялось гораздо проще — Сережка просто сразу разоблачил бы его.
— Эй! — прервал Сережка ее размышления. — Ритка, ты где? У тебя такой вид, как будто ты накурилась! Объяснишь ты мне наконец, что происходит?
— Знаешь, дорогой, я и сама еще не все понимаю. Могу только тебе сказать, что твоя мама с Лялькой попали в очень неприятную историю…
— — Сейчас среди ночи опять будешь меня воспитывать, — на повышенных тонах начал Сергей. — Договорились же, что не будем ее вспоминать!
— Тихо! — зло остановила его Рита. — Люди спят, а ты здесь вопишь, как поросенок. И ведешь себя не лучше. Она, между прочим, твоя мать. И я не уверена, что она еще жива. И про Ляльку — я тоже ни в чем не уверена…
— Ты это серьезно? — спросил Сергей недоверчиво, но в его голосе прозвучал настоящий испуг.
— Очень серьезно. И тот человек, с которым ты сейчас столкнулся в подъезде, ко всей этой истории имеет самое прямое отношение. Поэтому не только мне, но и тебе теперь лучше домой не возвращаться. Подозреваю, что он сейчас притаился на лестнице — слава Богу, квартира у нас на сигнализации и попасть в нее не слишком просто, — притаился и ждет…
— Кого ждет? — испуганно спросил Сергей.
— Тебя или меня, — Рита пожала плечами, — ему, в общем-то, все равно. Захватит меня — хорошо, захватит тебя — выманит меня как на приманку. Так что сейчас нам надо где-то отсидеться. Есть у тебя какое-нибудь место, куда можно завалиться посреди ночи?
Там я тебе подробнее про все расскажу…
— Есть! — Сергей неожиданно ухмыльнулся. — Только ты не пугайся…
— Что, какая-нибудь наркоманская малина? — осторожно поинтересовалась Рита.
— Нет-нет, поехали, там увидишь.
Рита выглянула в окно, чтобы убедиться, нет ли на улице слежки. Но Сережка прижал палец к губам и вполголоса сказал:
— Из этого дома можно выйти на другую сторону. Там мы ни с кем не столкнемся.
Он спустился на первый этаж и толкнул обшарпанную дверь под лестницей, которую Рита приняла за вход в подвал или бывшую дворницкую. За этой дверью оказался низкий сводчатый коридор, который привел их к выходу на соседнюю улицу. Рита остановила частника, Сергей назвал адрес:
— Московский проспект, возле «Электросилы». Там больница имени Третьего Интернационала.
— Знаю, — кивнул немногословный седоватый водитель, — она теперь имени святой Евфросиньи.
Машина помчалась по ночному городу. Доехали до места. Сережа пошел вдоль высокого бетонного забора больницы. Завернув за угол, он указал Рите на довольно широкую щель:
— Ну, Ритка, ты нетолстая. Пролезешь… — и нырнул в темный лаз.
Рита, плюнув на Маринкин костюм и приличия, последовала за ним. За забором они еще некоторое время шли между темными больничными корпусами, пока не приблизились к одноэтажному неказистому дому, стоявшему чуть на отшибе. Сережка подошел к окну и постучал в него условным стуком.
Дверь приоткрылась, и хриплый заспанный голос недовольно произнес:
— Кого черт принес посреди ночи?
— Свои, Фюрер, — отозвался Сережка. — Друзей не узнаешь? Пусти нас с сестрой переночевать, у нас проблемы.
— А, это ты, Серый!
Дверь распахнулась шире, и они вошли внутрь.
В доме было темно, и сначала Рита ничего не смогла разглядеть, но зато в нос ей ударил отвратительный тяжелый запах, ядовитый и удивительно знакомый, вызывающий воспоминания о чем-то очень неприятном…
— Чем это пахнет. Сережка? — спросила Рита вполголоса. — Куда ты меня привел?
— Я тебе говорил — не пугайся, — с дурашливым смешком отозвался Сергей, — сейчас Фюрер свет включит…
Хозяин действительно щелкнул выключателем, и помещение залил мерцающий свет люминесцентных ламп.
Рита обмерла: огромная комната была заставлена металлическими столами, на которых, заботливо укрытые простынями, лежали покойники.
— Господи! — вскрикнула Рита. — Что это?
— Морг, — невозмутимо ответил негодяй-племянник.
— Сестра, говоришь? — недоверчиво осведомился хозяин.
Рита наконец разглядела его. Высокий, рыхлый, с нездоровым бледным лицом и длинными сальными волосами, он производил удивительно неприятное впечатление. Рваные, неаккуратно залатанные джинсы с бахромой понизу и серый мятый халат довершали его облик.
— Сестра, говоришь? — повторил Фюрер. — Ну-ну… Нервная она у тебя.
Повернувшись к Рите, он представился:
— Эрик. Я здешнюю публику сторожу. Ты их не бойся, они совершенно безобидные. Самая лучшая компания: вреда никакого, лежат себе тихо, если им что-нибудь говоришь — внимательно слушают. Лучше, чем живые. Живые — те все время перебивают, и вечно от них какой-нибудь пакости ждешь.
— А почему — Фюрер? — полюбопытствовала Рита.
— Фамилия у меня — Геринг, немец я. Вот эти придурки и прилепили. — Фюрер махнул рукой на Сережку. — Ладно, пошли в мою берлогу, а то клиентуре спать мешаем.
Фюрер открыл обитую жестью дверь, и все трое вошли в комнатушку, где помещался топчан с неопрятным сальным тюфяком, колченогий письменный стол и самодельная книжная полка, заставленная потрепанными томами с немецкими по преимуществу надписями на корешках.
— Я из поволжских немцев, — пояснил Фюрер, хотя никто его ни о чем не спрашивал. — Вот, собираю всякие издания об истории немцев в России, не только книги, — он показал на Картонную коробку в углу, — есть рукописи, письма, воспоминания. Когда-нибудь напишу большую книгу.., или музей устрою. Ладно, ребята, вы тут устраивайтесь…