успокоилась и продолжила как ни в чем не бывало:
– Раньше у меня все было иначе… Из окрестных селений водили ко мне девок в обучение, учила их прясть, готовить, да и другим девичьим надобностям тоже учила. А плату брала работой. Но потом мужики всюду власть взяли, теперь не считают, что девкам чему-то надо учиться. Будто они с рождения все должны знать. А это и девкам в тягость, и мне. Уныло одной. Трудно.
– Неужто когда-то власть у баб была? – удивился Иван.
– Была, была. А Мокошь была главной богиней над людьми и другими богами. Но потом сила стала цениться больше ума, вот и вывернулось все наизнанку.
– Да ладно тебе! Всяк знает, что любой мужик будет умнее любой бабы.
– Ну так если их дальше печи и горшка да детской колыбели не отпускать, откуда знанию взяться? А без знания откуда ум? Сами вы их такими сделали, еще и кичитесь. Ладно, тебе этого все равно не понять, а даже если поймешь, все равно не поверишь. Так что веди ко мне девку, забирай яблоки и живи как знаешь.
– Силой ее волочь, что ли?
– Как сумеешь, – хитро ухмыльнулась старуха и не спеша, покряхтывая скрылась в доме.
Царевич уныло побрел туда, где спрятался Волк.
– Ну что? – раздалось из кустов утробное рычание.
– Не дала она мне яблок. Девку ей, работницу, надо привесть. А где ее взять? Да и кто захочет жить в такой глухомани?
Волк вылез из кустов и задумчиво облизнулся.
– Выход всегда можно найти, – прорычал он. – Есть девки, для которых родной дом хуже темницы.
– Так они либо в Киеве, либо в Чернигове. А я пеший!
– Незадача… – Волк уселся и обвернулся хвостом. – Ладно, ты тут обожди немного, я попробую для тебя кое-что сделать. Ну, в смысле яблок добыть Да не бойся ты, постой немного!
Не дожидаясь ответа, он сорвался с места и исче в темноте.
– У бабки настроение доброе. – Волк сообщш, друзьям радостную весть уже в человеческом обличье. – К ней молодец пришел с совершенно дурацкой просьбой, так она его не то что не съела, а даже в бревно превращать не стала.
– Ого, – удивился Ратибор. – Повезло. Надо пользоваться, пока не переменилось чего. Поехали, скорее всего, в этот раз отделаемся легко.
– Погоди… – Волк не стал залезать в седло. – Я тебе про молодца говорил… Беда у него, надо выручить.
– Нашел время другим помогать, – фыркнул стрелок. – Сам ведь меня давеча обвинял, что я от Микулки дурной добротой заразился.
– Не фыркай! Действительно человеку худо. А для помощи много не надо, важно только, чтоб мы с Ма-рой первее тебя в избу попали. Нам этой участи не миновать все равно, а царевичу жизнь облегчим.
– Что-то ты темнишь… – нахмурился Ратибор.
Волк коротко рассказал о случившемся и поделился мыслями, как из этого выкрутиться самим да еще помочь доброму молодцу. Мара ничего против не имела.
– Тоже! – кивнул Ратибор. – Вы двигайте, а я с лошадьми подтянусь чуть позже.
На этот раз Волк обернулся зверем прямо при девушке. Чего стесняться, если ей на его спине скакать?
– Держись только крепче да голову пригибай.
Мара с опаской оглядела жутковатый облик нового знакомого и осторожно устроилась на лохматой спине. Волк сорвался с места и длинными прыжками помчался на север, туда, где поджидал царевич Иван.
Увидев выскочившего из темноты Волка с красавицей на спине, он опешил. Так и присел от изумления.
– Э-э-э… – только и смог протянуть Иван. – Быстрехонько ты управился.
– А что тут бегать-то? – Волк прилег на опавшие листья, помогая девушке сойти. – До Киева и обратно.
У царевича челюсть отвисла.
– И что, она согласна к бабке в работницы? Такая краса? И чего она в мужской одежде?
– Есть у нее в этом свой интерес, – прорычал Волк.
– Нет уж, ты погоди! – Царевич сдвинул шапку на лоб и почесал затылок. – Такая девица в лесу пропадать не должна. Негоже это.
Он собрался с духом и вымолвил, обращаясь к Маре:
– Иди за меня замуж! Я ведь не просто так, а царский сын все-таки.
– Эдак мы с тобой не договаривались, – вместо девушки ответил Волк. – Хрен тебе по самые уши, а не такую жену. За яблоками шел, яблоки и бери, неча рот шире ворот разевать. Да и какой ты, к лешему, царский сын, когда уже почти всей Русью правит Владимир? Развелось царей, как лягушек в болоте…
Иван притих – возразить было нечего.
– Жаль, – вздохнул он. – А то была бы красивая сказка…
– Так тебе жена нужна или сказка? – беззлобно оскалился Волк. – Хотя, если не будешь дураком, сможешь и жену взять, и историю красивую рассказать, почти не соврав ничего.
– Это как? – заинтересовался Иван.
– Веди девку к старухе, – посоветовал Волк. – Бери яблоки и езжай домой. А когда приедешь, начинай рассказывать все, как было. Сразу героем станешь, а за героя любая женой пойдет.
– Добрые ты советы даешь, – кивнул царевич. – Как девицу-то звать?
– Не твоего ума дело, – буркнула Мара и первой пошла через лес.
– А ты говоришь, что у меня имя странное. – Иван посмотрел на Волка и шагнул следом за девушкой. – Но уж не такое, как у нее… Вообще нив какие ворота…
Волк рыкнул ему вслед и почесал лапой за ухом. Теперь оставалось лишь ждать. Вдруг он сморщил морду, так что усы вздыбились, встал и подкрался к самому краю поляны. Иван уже вовсю рвал яблоки в подаренное бабкой лукошко. Ни самой Яги, ни Мары видно не было, скорее всего, старуха сразу увела девушку в дом.
– Эй, царевич! – прорычал Волк. – Хватит грабить дерево, а то по дороге рука оторвется от тяжести. Подь сюда.
Царевич оценил взглядом количество яблок и, решив, что действительно хватит, пошел на зов.
– Тебе конь нужен? – без предисловий спрсил Волк.
– Еще бы! – Иван даже чуть подпрыгнул, отчего шапка съехала на ухо.
– Могу добыть, – уклончиво сообщил Волк и чуть отвернул морду. – Только обычного коня тут днем с огнем не сыщешь, есть только волшебный.
– Да ну? – Царевич поправил шапку.
– Точно. Я бы и рад тебе его так отдать, но есть богами установленный закон, что волшебного коня задаром отдавать нельзя, а то с новым хозяином страшная беда приключится.
– И что нужно дать взамен?
– Что-нибудь ценное, – не моргнув черным глазом, ответил Волк.
Царевич пожал плечами и начал стягивать с пальца золотой перстень с камнем.
– Не пойдет, – рыкнул Волк. – Я же видел, у тебя царская гривна на шее.
– Да где же ты видел коня, который таких денег стоит! В этой гривне не гривня весу, а целых три!
– Ладно, царевич, извини, – фыркнул Волк. – Пойду я. Меня волчица ждет, волчата голодные. Пищат.
– Нет уж, ты погоди! Как же я пешком-то?
– Ну, дошел же сюда.
– Так я коня потерял в пяти верстах отсюда и то все ноги избил! А обратно уж куда дальше! Да еще с яблоками. Давай я тебе на спину сяду, ты меня до дому и донесешь. Что тебе, когда ты до Киева доскакал чуть ли не в один миг. Еще и девку успел разыскать…
– Нет уж. Я же говорю, у меня семейных дел выше ушей. Волчица и так мне хвост отгрызет за то, что я шляюсь без дела и к обеду оленя не завалил. У меня знаешь какая волчица? Зверь! Кстати, если она узнает, что это ты меня отвлекал да еще из лука выцеливал…
– Э… – забеспокоился Иван. – Ты ей лучше не говори.
– Ну уж нет. Своей волчице я врать не могу. Да к тому же волки ложь знаешь как чуют? Ладно, все, побежал я. Довезти тебя не могу, коня волшебного ты брать не хочешь…
– Ну, жалко ведь три гривни за коня! За эту цену можно четырех обычных коней взять, еще и останется. В самом Киеве небось можно домик купить…
– Немножко не хватит, – прикинул Волк. – Разве что очень скромненький.
– А в чем волшебство его состоит? – на всякий случай спросил царевич.
Заранее Волк ответ не придумал, поэтому пришлось некоторое время погонять блох, подыскивая верное слово.
– Вообще-то это даже не конь, – наконец нашелся он. – Это заколдованная девица невиданной красоты.
– Красивее, чем эта? – Иван мотнул подбородком в сторону избушки.
– Раз в десять. И ласковая она очень была. За что и пострадала. Был у нее отец очень строгий, тоже, кстати, царь, и держал он ее в затворничестве. А девка уже не девочка – глядела она через окошко, как парни с девками хороводы водят да по кустам милуются, и тосковала ужасно. Вот в такой тоске она решила, что пойдет за любого, кто ее выручит. Да еще представила, как будет его миловать и разными способами ублажать. Род как увидал ее мысли, чуть с Мирового Дуба не грохнулся. Разозлился за бесстыдство такое и превратил ее в коня…
– А почему не в кобылу? – удивился царевич.
– Сгоряча, – рыкнул Волк. – Раньше он за такие дела только мужиков наказывал, поэтому заклятие у него было наготове – на превращение в коня. Для кобылы нужно другое, а выдумать со злости разве получится? Короче, заклятие действует до тех пор, пока девицу какой-нибудь царевич не полюбит всем сердцем, причем в конском обличье.
Иван слушал жадно,, то и дело сглатывая слюну.
– А ты не врешь? – все же спросил он.
Волк посмотрел на него жалостливо и спросил:
– Ты говорящих волков до этого видывал?
– Нет, – признался царевич. – Ладно, пожалуй, волшебного коня я в. озьму. А долго будет его при-весть?
– Одна лапа там, другая уже здесь, – пообещал Волк. – Тут бежать-то всего в тридевятое царство.
– К вечеру хоть вернешься? Но Волк уже скрылся в кустах.
– Моргнуть не успеешь, – донесся оттуда удаляющийся рык.
Без седока на спине бежать было легче, и очень скоро Волк выскочил на дорогу, перепугав лошадей. Он обернулся человеком, отряхнул пыль с куртки и коротко сказал Ратибору:
– Дай мне самого худого коня.
– Это еще зачем? – удивился стрелок.
– Надо. Он еще спрашивает! Все эти кони – моя собственность, под залог моего дома взяты. С ними что хочу, те и делаю.
– Ладно тебе орать… Бери рыжего, он уже пятую версту хромает. Понятно, почему меняла его отдал…
– Очень хорошо, что отдал. – Волк взял повод и повел коня через лес.