стереглась показывать чувства в открытую. Вот когда ей самой станет ясно…
Ночь медленно поворачивала небо над головой, время шло, размеренное шагом коней.
– Подними факел повыше, – попросил Жура Ми-кул ка.
Волхв, сидя в седле, вытянул руку, и дымное желтое пламя высветило на дороге большое пятно. Паренек присел на корточки, не выпуская из руки повод, и внимательно пригляделся.
– Если не будем мешкать, через десяток верст сможем нагнать, – уверенно сказал он. – Конь под ним идет худо, мечется и бьется. И нагружен тяжело, устает.
Он вскочил в седло и тронул коня пятками.
– Гаси факел.
Жур несколько раз взмахнул рукой, сбивая пламя, и уложил еще дымящийся факел поперек седла.
– Через два десяткаверст начнется Большая плешь, а чуть дальше Разбойничья дубрава, – предупредил он.
– Знаю, – буркнул Микулка.
– Ратибор и Волк едут нам навстречу, – спокойно сообщил волхв.
– Вот Ящер! – Микулка в сердцах шлепнул ладонью по луке седла. – Ну все не так, как хотелось бы!
– Это бывает.
– Далеко они?
– Я не знаю, но избу Яги они точно проехали. Кроме старухи, их никто не мог напугать так, чтобы я почуял. Это было почти на закате, вскорости после нашего отъезда.
– Почему же ты сразу не сказал?
– Не был уверен. К тому же нет разницы… Предупредить об опасности я их все равно не смогу.
– Надо спешить, – сказал парень и начал разгонять коня сначала в рысь, а затем и в галоп.
Жур не отставал, только лицо его во тьме стало еще суровее.
Так они и скакали – с галопа переходили на рысь, давая коням отдохнуть, потом снова в галоп, пока лошади не вымотались окончательно.
– Хватит! – Жур первым придержал коня. – Если загоним лошадей, вообще никуда не успеем.
Микулка нехотя натянул повод, и они пустили коней шагом. Еще через версту, когда лошади немного остыли от скачки, Микулка принялся всматриваться в дорогу у самых копыт.
– Зажги факел, – попросил он Жура. Несколько сильных ударов высекли из кресала
сноп жарких искр. Жур раздул затлевшую пеньку, пропитанную кузнечным маслом, и она полыхнула красноватым чадом. Лес нехотя расступился от нечастого и непривычного в этих краях света. Черные лапы елей и корявые ветви дубов выглядели живыми и опасными, как засевший в засаде зверь.
– Мы его почти догнали. – Микулка слез на землю и внимательно оглядел след.
– А там что такое? – спросил Жур, ткнув пылающим факелом в сторону безмолвной стены деревьев.
Лицо его при этом глядело совершенно в другую сторону, как всегда всматриваясь ужасными шрамами в невидимую бесконечность. Микулка ничего не заметил в дрожащих ветвях и мечущихся отсветах пламени.
– Где? – хмуро переспросил он.
Ему совершенно не нравилось, что слепой видит лучше зрячего. Даже не потому не нравилось, что обижало его самого, – обидно было за Жура, который ослеплением хотел себя наказать, а вместо этого обрел новый, неведомый людям дар.
– Возле самого леса, – напряженно ответил Жур. Микулка отряхнул руки и медленно, осторожно
двинулся к краю дороги. Сначала он заметил лишь какое-то грязное пятно и, только подойдя ближе, понял, что это изорванный и окровавленный клок рубахи. Просто проезжая мимо, даже с факелом, он бы никогда не отличил этот бурый ком от слоя опавших листьев. Паренек присел, поморщившись от надоевшего запаха крови.
– Это кусок окровавленного рукава! – крикнул паренекволхву, внезапно ощутив новый прилив ужаса.
Голос дрогнул, сорвавшись на последнем звуке.
– Свежая кровь?
– Да! Еще пахнет.
Микулка едва не бегом бросился на свет факела и, лишь оказавшись в залитом дрожащими отсветами пятне, почувствовал себя в относительной безопасности. Пришлось собрать все силы, чтобы не показать страх чуткому Журу.
– Поехали осторожнее, – сказал волхв и, махнув факелом, загасил огонь.
На коня Микулка садился уже в полной тьме.
– Кто его мог так подрать? – Паренек пустил лошадь шагом. – Там все кровью залито.
– Никто, – спокойно ответил Жур.
– Как это? – Дрогнувшие плечи разогнали по спине ледяные мурашки.
– Вот так. Ни одна земная тварь, ни один богатырь ничего против воина Нави сделать не может. Это сложно объяснить, но он может ответить на твой удар раньше, чем ты замахнешься.
– Ты же говорил, что их убивали!
– Убивали. Неожиданно и со спины. Если он заметит напуск, то становится неуязвим. Проще сказать так – они умеют очень сильно замедлить любое движение, а сами остаться быстрыми.
– Но тогда драться с ним невозможно! – окончательно приуныл паренек.
– Смотря кому.
– Ты тоже умеешь так биться? – В голосе Микул-ки отчетливо прозвучала надежда.
– Не совсем так, но могу. Сослепу чему только не выучишься… Поехали быстрее. Только не отвлекай меня, а то напоремся на него, и никакие умения нам тогда не понадобятся.
Луна светила ярко и холодно, резко очерчивая тени. Почему-то и звуки от этого становились такими же резкими и остро очерченными – листья с шорохом падали на дорогу и даже нетопыри кувыркались на фоне луны, хлопая мягкими крыльями. Комариные облачка звенели, как десятки перетянутых струн, копыта коней отбивали редкую дробь, гулко бьющую в уши.
Мара заметила, что лес сделался совсем низким – не выше самого обычного леса. Поредел он тоже довольно сильно, и теперь видно было не только сияющее пятно луны, но и яркие звезды, и узкие, чуть подсвеченные облака.
– Днем тучи набегут. – Ратибор посмотрел на небо и поднял наслюнявленный палец. – Где-то к обеду.
Волк согласно кивнул.
– До Разбойничьей дубравы не больше версты осталось, – сказал он, приглядевшись к дороге.
– Это место лучше проезжать поутру. – Ратибор устало прогнул спину и повел плечами. – От лиха подальше.
Конь подним фыркнул ипотянул морду к земле.
– Лошадки жрать хотят, – усмехнулся стрелок. – Да и у меня в пузе как после нашествия половцев.
– Из еды только остатки вчерашнего, – предупредила Мара. – Печеной рыбы немного осталось и две кабаньих ноги.
– Этого на шестерых хватит. – Волк равнодушно пожал плечами.
– Да ладно… – скривился Ратибор. – Так уж и на шестерых. Нам бы хоть насытиться. Ладно, давайте искать гожее для ночевки место.
– Где же его найти? – Девушка испуганно оглядела темную стену леса. – Тут зверья, наверно, полно. Да и нежить наверняка…
– Найти можно все что угодно, – наставительно заметил стрелок. – Главное – знать, как искать.
– На дерево лезть, что ли? – не поняла Мара. Ратибор слез с коня и внимательно осмотрелся.
– Есть тут одно местечко, очень даже удобное. И от дороги почти отъезжать не надо. Помнишь, Волчара, Витим его позапрошлой зимой отыскал?
– Помню. Только это чуть дальше.
– Нет. Наоборот, прямо здесь должно быть.
– Ну и ищи его здесь. – Волк выставил вперед подбородок и подогнал коня пятками.
Мара в нерешительности натянула поводья. Она прекрасно видела уверенность Волка и неуверенность Ратибора – тот явно сомневался в выборе места. Но понимала она и то, что стрелок скорее заночует в лесу, чем признает собственную неправоту. А если стать на сторону Волка, получится еще хуже. Упрется Ратибор и забредет по темноте неизвестно куда.
И хотя девушка ужасно устала, проскакав с непривычки такое расстояние, она слезла с седла и взяла коня на короткий повод, уже прекрасно понимая, что ночевка будет тяжелой.
– Ну и где это замечательное место? – пряча насмешку, спросила она.
– Тут же в допотопные времена текла река, она и после потопа оставалась еще какое-то время. Так что кое-где остались пещеры. Одну Витим нашел и нам показал. Только Волк все больше своему чутью доверяется, помнит по звукам, по запахам, а я помню глазами. Так вернее, вот увидишь.
Девушка пожала плечами, мысленно настроившись на долгие и безрезультатные поиски.
– Мешок с едой у тебя? – на всякий случай спросил Ратибор.
– У меня, у меня, – успокоила его Мара.
– Добро. А то мне почему-то привиделось, что он у Волка к седлу приторочен.
Они сошли с дороги и спустились под откос. Темная трава была выше щиколоток, жесткая и цепкая, зато лес совсем поредел – шагов десять от одного дерева до другого. Это только с дороги стена леса казалась сплошной и темной, а на поверку тут все оказалось залито ровным светом луны. Пахло ночными осенними цветами и стоячей водой.
– Где-то здесь, совсем рядом, – сказал Ратибор. – Полсотни шагов от дороги.
Мара вздохнула.
Они прошли полсотни шагов, потом еще сотню, постепенно углубляясь в быстро густеющий лес.
– Заросло тут все за два лета. – Стрелок остановился и удержал коня за поводья. – Знаешь, кажется, я чуть промахнулся.
– Неужели? – приподняла брови девушка.
– Да бывает. Ну, два года тут не был. Кажется, это чуток правее. Спустимся с этой горки, а там, кажется, место уже знакомое.
Они спустились с горы, двигаясь под сводом снова загустевшего леса.
– Мне кажется или в чаще глаза горят? – напряженно спросила Мара.
– Ты не бойся. Сейчас залезем в пещеру, разведем огонь… Никакой зверь на огонь не сунется.
– Может, давай прямо здесь разожжем костер?
– Нет. Тут с дерева рысь прыгнуть может. В пещере намного безопаснее. – Ратибор упрямо тащил за собой упирающегося и фыркающего коня.
На склоне горы, словно опаленные солнцем кости, белели торчащие из земли камни. Сначала их было немного, но чем ниже, тем крупнее они становились, обрастая рыжими пятнами лишайника. Некоторые скалы походили на идолов, так затейливо обтесала их протекавшая здесь когда-то река.
– Ну вот, наконец! – радостно воскликнул стрелок. – Я же тебе говорил, что найдем!
Мара ускорила шаг и заметила, что Ратибор стоит у входа в большую пещеру со входом почти треугольной формы.
– Сейчас, подожди, – начал он шарить в седельном мешке. – Я огонь разведу.
Он достал кресало и замолотил им, как проголодавшийся дятел долбит клювом о дерево. Скоро с трута взвились первые струйки дыма, серебристые в лунном свете. Ратибор подул сначала осторожно, затем сильней и сильней, пока из кучки листьев над трутом не полыхнули языки пламени.