Жужа переползла с потолка на стену и зябко передёрнула надкрыльями.
— Делай как знаешь, — сказала она. — Только, пожалуйста, будь осторожен.
Глава 11, в которой рисуют психологический портрет преступника
— А сейчас я буду говорить что-то, — Мышь Психолог пригладила мягкую серую шерсть над ушами, — а вы в ответ на каждое слово тоже говорите мне слово. Только сразу, не задумываясь. Первое, что придёт в голову. Договорились, Йот?
Койот безучастно кивнул.
— Ёж, — сказала Мышь.
— Игла, — отозвался койот.
— Шерсть?
— Кровь, — ответил койот.
— Друг?
— Предатель.
— Убийство?
— Папа.
— Заяц?
— Волк.
— Мясо?
— Еда.
— Клык?
— Страх.
— Койот?
— Один.
— Спасибо.
— На здоровье.
— О, это я сказала «спасибо» в том смысле, что мы закончили, Йот, — улыбнулась Мышь. — Сейчас мы с Барсуками Полиции обсудим результаты нашей с вами беседы.
— Да что тут обсуждать! — воскликнул Барсукот, когда койота Йота увели. — Ежу понятно, что это койот и Волк вдвоём убили Зайца.
— Ежу, может быть, понятно, а мне — не очень, — загадочно улыбнулась Мышь.
— Ну как же? — изумился Барсукот. — Вы же сами слышали, какие у него преступные ассоциации с самыми безобидными словами в голове возникают: «кровь», «предатель», «страх», «мясо» … И ещё «волк» — потому что это его сообщник!
— Ассоциации койота Йота действительно нетипичны, — кивнула Мышь. — К примеру, в ответ на слово «ёж» обычно отвечают «понятно», «шерсть», как правило, ассоциируется с красотой или теплом, в ответ на слово «друг» животные обычно называют имя лучшего друга …
— Ну так вот именно!
— … Так вот ассоциации койота, — продолжила Мышь, — говорят о глубокой психологической травме, которую пережил этот зверь в раннем детстве. Обратите внимание на ассоциацию «убийство» — «папа». Ведь родителей Йота убили и даже, если я не ошибаюсь, загрызли, когда он был ещё маленьким, не так ли? Убийство произошло на глазах ребёнка, отсюда «шерсть» — «кровь» и «клык» — «страх»: естественно, этот страх, эти жуткие воспоминания остались с ним навсегда. «Друг» — «предатель», «ёж» — «игла»: недоверие к окружающим, чувство незащищённости, ожидание агрессии извне. Ну и конечно же одиночество: «койот» — «один».
— А «мясо» — «еда»? — сварливо спросил Барсукот.
— Ну, Йот ведь работает в системе общественного питания. Не все звери довольны тем, что в нашем лесу запрещено питание мясом других зверей. Я уверена, многие клиенты-хищники пытаются уговорить официанта Йота подать им на ужин что-нибудь, скажем так, натуральное, естественное … К примеру, зайчатинку, мясо птицы или, скажем, мышиный паштет. — Мышь Психолог пристально посмотрела в глаза Барсукоту, и тот отвёл взгляд. — Поэтому ассоциация еды с мясом представляется мне вполне естественной, к сожалению … Просто у нас пока ещё слишком дикое общество.
— То есть вы полагаете, что койот Йот не убивал Зайца? — подал голос Барсук Старший.
— Скажем так, это представляется мне сомнительным, — глубокомысленно ответила Мышь Психолог. — Но он что-то видел. Отсюда — амнезия на нервной почве.
— Ам … что? — недоверчиво уточнил Барсукот.
— Амнезия. Потеря памяти … Итак, мой профессиональный вывод таков: я бы сказала, что койот Йот — это животное с глубокой детской травмой, но на убийцу он не похож.
— А я бы сказал, что животное с глубокой детской травмой вполне могло в результате травмы сойти с ума и стать убийцей, — раздражённо возразил Барсукот. — И съесть Зайца.
— Не каждый, у кого есть детская травма, обязательно съедает Зайца, — сухо ответила Мышь.
— На что это вы намекаете? — У Барсукота шерсть на загривке вмиг встала дыбом.
— Я ни на что не намекаю. Я Мышь Психолог, профессионал своего дела, и я говорю ровно то, что думаю. А вот некоторым котам, которых в раннем детстве подкинули в Дальний Лес, следовало бы с уважением относиться к мнению …
— Я Барсукот! — завопил Барсукот. — Я Младший Барсук Полиции Дальнего Леса! Какая-то мышь не смеет меня учить уважению!
— Коллеги, не ссорьтесь, — устало сказал Барсук Старший. — И не кричите. У нас тут отделение полиции, а не птичий базар. Давайте мы все сейчас успокоимся и уважаемая Мышь Психолог нарисует нам психологический портрет предполагаемого преступника, убийцы Зайца.
— Извольте, — холодно сказала Мышь.
Барсук Старший протянул ей уголёк и кусок бересты, и Мышь принялась рисовать портрет, высунув от усердия кончик языка.
— Преступник очень хитёр, — пробормотала Мышь, водя по бересте угольком. — И даже, я бы сказала, коварен … Он умеет очень хорошо притворяться … Это кто-то, кого очень трудно заподозрить … Он умеет хорошо маскироваться … Он … или она … виртуозно изображает из себя жертву … Ну вот, готово. — И Мышь Психолог продемонстрировала портрет.
С бересты на Барсука Старшего и Барсукота смотрело кроткое, доброжелательное лицо в обрамлении пушистого облачка шерсти и двух длинных, мягких ушей.
— Но это же … — оторопел Барсукот, — это же похоже на … Зайчиху?.. Не может быть. Это какая-то ерунда. Я в это не верю. При всём уважении, у Волка и у койота нет алиби и есть мотив, так что …
— Прошу прощения, — раздался испуганный голос с порога. — Меня зовут Жак.
Жук Жак шагнул внутрь и в нерешительности остановился в центре помещения, держа в лапке белый лепесток. Лапка мелко-мелко дрожала, и от этого лепесток трепетал, точно на ветру.
— Это что ещё? — прищурился Барсукот. — Закуска с доставкой? А почему всего одна порция? Можно я его съем, а то у меня от голода урчит в животе?
Жук Жак затрясся ещё сильнее и сделал пару шагов к стене, пытаясь прикинуть, как быстро он сможет вскарабкаться на потолок.
— О, поохотимся! — сделал стойку Барсукот.
— У него белый лепесток, — сказал Барсук Старший.
— Ну и что? Лепесток я выплюну.
— Выплюнет он. Ты, вообще-то, законы леса давно повторял? — возмутился Барсук. — Если насекомое имеет при себе белый лепесток, оно подпадает под Закон о Защите Свидетелей и есть его запрещено. У вас какая-то информация? — обратился он к жуку Жаку. — По какому делу?
— Об … уб … ийи …
— Что, простите?
— Об убийстве Зайца, — взял себя в руки Жак. — Только можно я залезу на потолок? Мне оттуда будет удобнее давать показания.
— Да, пожалуйста, — разрешил Барсук Старший. — Мы вас внимательно слушаем.
Глава 12, в которой у жуков идеальное чувство времени
— Волк и койот невиновны, — сообщил жук Жак с потолка.
— Но у них нет алиби, — сказал Барсукот, помахивая хвостом.
— Я их алиби, — ответил жук Жак. — Потому что Волк меня выронил.
— По порядку, — попросил Барсук Старший. — Давайте всё по порядку.
— Как вы знаете, Волк очень любит жарить и лузгать ж … жу … жуков, — выдавил из себя жук. — В тот вечер, когда погиб Заяц, — который, кстати, в жизни ни одного жучка не обидел, и жена его тоже, и детки, дай им всем бог здоровья …
— Ближе к делу, — попросил Барсукот.
— … Так вот, в тот вечер Волк как раз собирал нас, жуков, и складывал в свою большую корзину. Эта корзина … О, эта корзина, пропахшая страхом и смертью! Камера пыток для многих и многих поколений жуков!.. Моя двоюродная тётка однажды рассказывала …
— Пожалуйста, к делу, — сказал Барсук Старший.
— Ну конечно же, к делу. Кому интересны поломанные судьбы каких-то там жужелиц! Так вот, в тот вечер Волк поймал меня и мою жену Жужу в эту корзину. Мы были обречены. Мы …
— В котором часу?
— Что?..
— В котором часу Волк поймал вас в корзину? — спросил Барсук Старший.
— В половине восьмого вечера, — сказал Жак. — Так вот, мы с женой сидели в корзине, обнявшись и тесно сплетя лапки, и оплакивали наших рождённых и нерождённых личинок, которым суждено было остаться сиротами …
— Жук Жак, — сказала Мышь Психолог, — мне очень …
— Вам очень хочется, чтобы я не отвлекался, я понимаю.
— О нет, мне хочется вам сказать, что мне очень жаль. Я так сочувствую вам и всем вашим родственникам. У вас очень трудная жизнь.
— Спасибо, — серьёзно кивнул Жак. — Так вот, мы с Жужей как раз прощались друг с другом и с жизнью, как вдруг раздался ужасный вой Волка. Потом весь мир вокруг нас опрокинулся — это Волк уронил корзину. Мы были свободны. И мы поползли как можно быстрее, как можно дальше. Но я успел разглядеть то, что так напугало Волка. Это был хвостик бедного Зайца в траве. И я успел услышать, как Волк завыл: «Ну-у-у-у вот, теперь на меня повесят у-у-убийство Зайца! У-у-у-уж лучше бы я сам его съел!» Потом Волк подобрал пустую корзину и убежал.
— Сколько времени вы провели в корзине у Волка? — быстро спросил Барсук.
— Вечность, целую вечность! — воскликнул Жак.
— Нельзя ли немного поточнее? — деловито осведомился Барсук. — Точность очень важна для следствия.
— Ну конечно, точность … — обиделся Жак. — Точность очень важна. А вот чувства простых жуков никого не волнуют.
— Ну что вы, Жак, — запротестовала Мышь. — Ваши чувства тоже важны. Там, в корзине, вы получили серьёзную психотравму, и я обещаю пять бесплатных сеансов психотерапии для вас и вашей супруги, если вы вспомните, сколько именно времени вы провели в корзине.
— От сеансов не откажусь, — сказал Жак. — Но ещё мне нужна неприкосновенность. Для меня, моей жены Жужи и наших личинок. На всю жизнь. Полная неприкосновенность в Дальнем Лесу.
Мышь вопросительно посмотрела на Барсука Старшего.
— Хорошо, — кивнул тот. — Вы получите неприкосновенность. Полагаю, своим смелым поступком вы это заслужили. А теперь давайте всё-таки вернёмся к вопросу: сколько времени вы провели в корзине?
— Сто двадцать девять минут сорок три секунды, — выпалил Жак. — У нас, жуков, идеальное чувство времени.
— Сто двадцать девять минут, — пробормотал Барсук Старший. — То есть это получается два часа и пятнадцать минут …